Татьяна Полякова - Жестокий мир мужчин
– Обиделись, – вздохнула я и поднялась к себе. Марина с Мурзиком играли в кухне.
– Мне домой надо, – вздохнула Марина и тут же попросила: – Можно я завтра приду? И погуляю с ним, котика надо приучать к улице.
– Буду тебе очень благодарна, – заверила я, после чего девчушка ушла, а мы с Мурзиком устроились на диване.
Часов с двенадцати я стала с нетерпением поглядывать на телефон. Приготовила постель, но спать не ложилась. Котенок клубком свернулся на подушке, а я кругами бродила по комнате.
– Ну, давай, позвони мне, – глядя на телефон, шептала я, боясь, что сработает закон подлости: то этот тип изводил меня звонками, а теперь, когда я очень жду, вдруг забудет о том, что я есть на белом свете.
Он не забыл, звонок раздался без трех минут час. Я торопливо сняла трубку, на том конце провода молчали.
– Эй, – позвала я. – Это ты? Ответь мне…
– Ну, я. – Он вроде был чем-то недоволен.
– Жду с двенадцати часов, боялась, вдруг не позвонишь.
– Да? С чего это ты стала ждать?
– Хочу узнать, где точно в ту ночь стояла моя машина.
– Там же, где и сегодня, – проворчал он.
– Ты меня видел?
– Конечно, видел, раз ты оставила тачку прямо под окнами…
– Так ты живешь в пятнадцатом доме, – усмехнулась я. – Окна выходят на проезжую часть…
– Ну и живу, – вроде бы разозлился он, надо полагать, рассекречивать себя он не собирался, поэтому теперь и нервничал.
– Может, мы все-таки встретимся и поговорим? – предложила я.
– О чем, интересно? Ты зачем приезжала, зачем тебе седьмой дом понадобился?
– Разведка донесла? – засмеялась я. – А седьмой дом мне понадобился, потому что в памятную для меня ночь там было совершено убийство.
– Ну и что, Илья-то тут при чем?
– Вот это я и хочу выяснить. Мне кажется, оно как-то связано с арестом Ильи.
– По-моему, это глупость, – заявил он. – Но, если хочешь, можем увидеться.
– Что-то случилось? – немного подумав, спросила я.
– Почему?
– Вчера ты не хотел со мной встречаться…
– Я передумал. Может человек передумать?
– Человек все может. Куда мне подъехать и во сколько?
– Давай завтра, то есть уже сегодня, часов в пять, я до четырех работаю. Приезжай в кафе «Русь», знаешь такое?
– Знаю. Может, познакомимся?
– Вовкой меня зовут… Я подойду. – Он кашлянул, сказал: – Пока, – и повесил трубку.
«Еще один Володя», – подумала я, припомнив Артемова.
С какой стати мой ночной мучитель вдруг поверил мне? Я прошлась по комнате, машинально потянулась за сигаретами, взяла пачку и выбросила ее в форточку.
– На «нет» и суда нет, – сказала я самой себе, разведя руками, и легла в постель. Котенок жалобно пискнул, приподнял мордашку и тут же уснул вновь. Может, повезет – и я тоже усну?
Утро началось с телефонного звонка, я была в ванной, высунула руку и схватила трубку.
– Слушаю.
– Сашка у тебя ночевал? – Судя по голосу, Лерка уже либо выпила, либо пила со вчерашнего вечера, второе более вероятно.
Я вздохнула, подумала и ответила:
– Нет.
– А где?
– Лера, я не знаю. Он звонил мне днем, вечером мы не виделись.
– Твой брат – сукин сын! – заявила она и бросила трубку.
– Отлично, – сказала я, глядя на телефон. – Хорошенькое начало для хорошего дня, – после чего вернулась в ванную. Потом немного убралась в квартире и приготовила себе завтрак.
Я пила вторую чашку кофе, устроившись на лоджии, когда заметила фиолетовую иномарку, вроде бы «Фольксваген», она возникла во дворе и плавно затормозила возле моего подъезда. Из машины вышел Севка, постоял немного, задрав голову, я перегнулась через перила и помахала ему рукой, он в ответ улыбнулся и исчез в подъезде. А я пошла открывать дверь.
– У тебя новая машина, – заметила я, когда он вошел в квартиру.
– Ты отстала от жизни, эта машина у меня уже три года.
– Извини, действительно отстала. Должно быть, Сашка говорил мне, а я забыла.
– Кстати, о Сашке. Он звонил тебе?
– Звонил. Был жутко сердитый.
– Правильно, я на тебя настучал, просил мудрого старшего брата повоздействовать на легкомысленную сестру.
– Почему тебя это так беспокоит? – удивилась я. – Я занялась старой историей, которая теперь вряд ли кому интересна…
– Это ты так думаешь. И пять лет – не тот срок, когда преступление перестает беспокоить. Ты улавливаешь, о чем я? Мне бы хотелось, чтобы ты нашла себе менее опасное развлечение.
– Это не развлечение, – ответила я, пытаясь смягчить резкость слов улыбкой.
– Да? – Севка поднял брови, криво усмехнулся и потом покачал головой, в общем, продемонстрировал бездну удивления. – Я думал, что тебя интересует Илья.
– Точно.
– А при чем здесь это убийство? Ты что-то там прочитала в газете и затеяла глупое расследование… – Он, кажется, по-настоящему злился, я даже растерялась.
– Господи боже, почему это так тревожит тебя? Я взглянула на дом, где произошло убийство, и задала людям пару вопросов. Повода особенно злиться на меня я не вижу.
– Я не злюсь. – Он стал пить кофе и даже попытался улыбнуться, минут через десять произнес, точно оправдываясь: – Убийство странное, да, именно такое определение к нему наиболее подходит… и нераскрытое. А тебя я люблю, и вполне естественно… в общем, ты поняла… Ладно. Какие у тебя планы на сегодня?
– С утра я хотела съездить на кладбище.
– К маме?
– Нет. Я хотела взглянуть на могилы.
– Постой… – Севка смотрел на меня в крайнем недоумении. – Ты имеешь в виду их могилы?
– Да, – кивнула я.
– А зачем тебе это?
– Есть вещи, которые трудно объяснить.
– Ясно. – Он усмехнулся, повертел головой, точно пытался обнаружить в комнате что-то необычное, и добавил: – Я сегодня свободен от работы и вообще от всего на свете. Хотел пригласить тебя за город, будет жарко. Но если ты предпочитаешь кладбище, что ж, поехали на кладбище.
– Тебе вовсе не обязательно, – начала я.
– Я знаю, навязываться некрасиво, но поделать ничего не могу. Думаю, наш поход не займет слишком много времени, мы успеем искупаться, а вечером я приглашу тебя поужинать. Как тебе такая программа?
– Здорово. Только в пять у меня встреча.
– Это касается твоего расследования? – проявил он любопытство.
– Да, мне звонил парень, который в ту ночь видел мою машину.
– В какую ночь? – не понял Севка.
– В ту, когда арестовали Илью.
– Разве ты куда-то уезжала в ту ночь?
– Нет, разумеется. Однако парень видел мою машину, и я думаю, что не только ее. Сначала он был настроен по отношению ко мне очень воинственно, но вдруг помягчел. Это тоже интересно. В общем, я рассчитываю кое-что узнать у него.
– Что это за парень?
– Не знаю. Думаю, кто-то из ребят Ильи. Зовут его Володя. Из разговора я поняла, что он живет на Перекопской в пятнадцатом доме, машина стояла под его окнами. И это меня вдохновляет: вдруг он действительно что-то видел?
– Ася, я не очень понимаю, зачем тебе все это? – осторожно спросил Севка.
– Севушка, – улыбнулась я и даже обняла его за плечи. – Я хочу вернуть Илью, неужели не понятно? Он считает, что я в чем-то виновата, а последние сорок восемь часов я склонна думать, что кто-то специально постарался, чтобы он так считал. Ты улавливаешь ход моих рассуждений?
– Улавливаю. А не проще ли поговорить с Ильей?
– Пять лет он не хотел со мной разговаривать, вдруг не пожелает и сейчас? Пожалуйста, не сердись и постарайся меня понять.
– Я понял, – кивнул он, вздохнул и сказал: – Что ж, поехали на кладбище.
Кладбище располагалось километрах в двенадцати от города в березовой роще. Машину мы оставили возле ворот и, войдя на территорию через калитку, не спеша двинулись по центральной аллее.
– Думаю, найти их могилы будет не так легко, – повертев головой, заметил Севка. Я была вынуждена согласиться с ним. – Ты ждешь, что надпись на могильном камне натолкнет тебя на гениальную идею? – хмыкнул он.
– Что-то вроде этого… сворачиваем, кажется, где-то здесь.
Мы потратили больше часа, прежде чем обнаружили первую могилу.
– Ну, вот, – обрадовался Севка. – Под сим камнем погребен Данилов Сергей Сергеевич, в старину про таких говорили «душегубец», сейчас их величают «авторитетами». «Покойся с миром», – прочитал он на плите черного мрамора.
– Да уж… А вот рядом друг и соратник, Тучин Петр Григорьевич.
Памятники были очень дорогие, а могилы ухоженные: бордюр из яркой зелени, цветущие бархатцы, розы в хрустальных вазах. Вазы, правда, вцементированы в основание памятника, как видно, былая слава покойничков не избавляла от банального воровства живых.
– Как насчет идей? – полез ко мне Севка.
– С гениальными туго, – созналась я.
Терина Ивана Кузьмича, по кличке Большой, найти оказалось делом нетрудным. Как видно, похоронили его днем раньше, могила находилась в соседнем ряду. Мраморный крест возвышался на два метра.
