Наталья Смехачева - Искатель. 2011. Выпуск №11
Он прошел в угол кабинета, склонился над камином, давно не топленным, так как весна уже перевалила за середину.
Был поздний вечер, пора бы разойтись по домам, но Пилипенко не торопился. Или он ждал чего-то? Жаров знал, что следователь не скажет ни слова по сути дела до тех пор, пока не прояснится какая-то последняя, одному ему ведомая деталь…
— Ух ты! — не выдержал Пилипенко, когда Жаров нажал белую клавишу и распрямился с торжествующим видом.
Казалось, что в камине пылает настоящий огонь — пламя будто шарило теплыми руками по стенам комнаты.
— Купил вчера электрическую топку, — сообщил Жаров. — А то непривычно как-то будет все лето провести без огня.
Иллюзия была почти полная, не хватало только запаха дыма: устройство воспроизводило даже треск горящих поленьев.
— У меня для тебя тоже сюрприз, по совпадению, — с усмешкой сказал Пилипенко и достал из кармана узкую длинную коробочку.
Он сорвал с нее пленку, и в зубах следователя воцарилась самая настоящая курительная трубка.
— Теперь вряд ли ты будешь спорить, кто из нас Холмс.
Табака не было, крошить сигарету для необкуренной трубки вредно. Так и устроился новоявленный Шерлоке пустой трубкой у ненастоящего камина…
И тут в его кармане зазвонил мобильник. Пилипенко согнулся в три погибели, несколько раз произнес: "Да. Да. Ясно. Отлично".
— Ну что ж, — сказал он, захлопнув крышку аппарата. — Придется нам тут посидеть часа полтора. Правда, выпить — увы — будет нельзя… Служба продолжается.
Жаров приготовился слушать. Пилипенко отложил бесполезную трубку и закурил свой нормальный "Пегас".
— Итак, — произнес он сквозь затяжку, — в аэропорту Симферополя с подложными документами задержан Петр Быков. Нет никакого сомнения, что Куравлева убил он.
— Да? — удивился Жаров. — А Анну Квятковскую?
— Тоже он.
— А Нину Куравлеву?
— Он, Быков.
— А маньяка?
— Какого маньяка? — Пилипенко смотрел на Жарова с деланным изумлением. — Ты хочешь сказать, газовщика Рачко?
— Ну да, Карателя…
— Не было никакого Карателя. Был просто убийца Быков. И все свои убийства он совершил по разным мотивам. Ты уже высказал как-то это предположение, но я его не принял всерьез. Все дело было в отпечатках пальцев. На первой и второй брошюре были отпечатки Рачко, поэтому мы и записали его в каратели. Черт, ноги гудят…
Пилипенко устроил свои ступни поудобнее на каминном экране и ровным голосом начал свой рассказ.
20
Ничего случайного во всей этой истории не было, зато с избытком хватало импровизации — вот почему не сработала типовая логика расследования. Некоторые вопросы не вписывались в теорию следствия, но дело тем не менее все равно было закрыто.
Куравлев утверждал, что книжку им бросили в почтовый ящик, и он сам взял ее. Но на глянцевой поверхности книжки не было отпечатков Куравлева. Только пальцы работников типографии и какого-то неизвестного. Как выяснилось потом — это отпечатки Рачко. Почему Куравлев лгал, что книжку бросили в почтовый ящик, что он ее взял своими руками? Почему лгала Анна, что книжку бросила она?
Вечер первого убийства. Куравлев признается Быкову в том, что жена изменяет ему с газовщиком Рачко. Быкова потрясают эти слова, ведь он знает, что и его жена неверна ему и что ее любовник — тот же вездесущий газовщик.
У пьяного Быкова возникает план. Рачко, будучи разносчиком секты, принес ему брошюру "Сердце грешницы". Быков еще не брал ее в руки, книжка так и лежит на столе в сарае, рядом с газовым баллоном.
Быков опаивает Куравлева, идет к нему домой и убивает его жену. Он использует перчатки и вкладывает брошюру в руку жертвы. Его расчет: докопаются до любовника, проверят его, найдут отпечатки. Посадят любовника и тем самым освободят и его собственную семью. Уже уходя, он замечает на подоконнике в кухне точно такую же книжку. Он берет ее с собой, думает выбросить, но потом все же приносит домой и прячет. Почему он не выбросил ее? Вероятно, думал, что брошюра с отпечатками Куравлева ему еще пригодится, если первый трюк не удастся. Ведь таким образом на Куравлева можно было бы свалить еще одно убийство…
Быков в отчаянии: его план действительно не сработал. Куравлев не сообщил милиции, что у его жены был любовник, никто не подозревал Рачко. Так и появился на свет маньяк-каратель.
Проходит месяц, милиция ищет Карателя, которого на самом деле нет. Однажды Быков приходит домой со службы раньше и застает жену с любовником. Самого Рачко он убивает действительно случайно: сильный удар, падение, смерть. Но дальше — снова импровизация: Быков убивает свою жену уже опробованным способом маньяка-карателя, а в руку жертвы вкладывает одну из брошюр, которые носил с собой Рачко. Таким образом, получается, что Рачко — и есть маньяк-каратель, он убил обеих женщин, а народный герой Быков обезвредил его.
Анна Квятковская действительно солгала в тот вечер: она не была в штаб-квартире секты, а сидела дома и видела сверху, со своей веранды, как Быков расправился с любовниками.
Когда Анну допрашивали о Куравлеве, она все рассказала честно. Во время убийства его жены Куравлев был в доме Быкова и не выходил. Но выходил Быков. Анна тогда заподозрила его, но никому ничего не сказала.
Анна шантажирует Быкова, вымогает у него деньги или требует что-то еще. Быков убивает Анну, опять в стиле маньяка, а в ее руку вкладывает брошюру номер один — с отпечатками пальцев Куравлева…
И вот сегодня, на сороковой день после гибели Нины, Куравлев и Быков отправляются на кладбище. И Быков убивает Куравлева, инсценировав автомобильную катастрофу.
Пока следователь рассказывал, Жаров ни разу не перебил его. Пилипенко замолчал, уставившись в искусственное пламя.
— Зачем же Быков убил Куравлева? — спросил Жаров.
— Быков убил Куравлева, потому что тот все знал, — ответил Пилипенко.
— Да, но откуда он все узнал?
— На этот вопрос, думаю, даст ответ сам Быков. Или… — Пилипенко вдруг замолчал.
— Что — или? — с волнением спросил Жаров.
— Время покажет.
В этот момент мобильный следователя зазвонил: машина с задержанным только что прибыла из Симферополя.
21
До Морской они дошли быстрым шагом, почти не разговаривая по пути.
Едва переступив порог кабинета, Жаров замер от неожиданности. На стуле, посредине помещения, устроив руки в наручниках между колен, сидел вовсе не Быков.
— Что ж, это даже лучше, — произнес Пилипенко, явно взбодрившись.
Куравлев поднял голову.
— Так вот оно что! — сказал Пилипенко. — Ты просто переклеил на паспорт Быкова свою фотографию. Догадался, что в розыск объявили тебя, а не его. По крайней мере, теперь-то ты точно расскажешь, зачем тогда замерял время.
Куравлев помолчал, затем нехотя начал:
— Во всем виноват вот он, — сцепленными руками задержанный показал на Жарова.
Жаров изумился, но промолчал.
— Если бы мы тогда не встретились в пивной, то я бы и не сидел здесь. Он рассказал мне какую-то историю про пионерский лагерь. В тот момент я понял, кто и как убил мою жену.
— Вот почему ты тогда вдруг ушел ни с того ни с сего, — проговорил Жаров.
— Мне надо было подумать. И я сразу протрезвел. Ты рассказал, как у детей сбывались сны. Я понял, что эти сны просто разыгрывались, а причины и следствия менялись местами. Вспомнил, что я рассказал сон моей жены Быкову, в вечер убийства. Вспомнил, что Быков ходил в магазин за вином, когда кончилось, и его почему-то долго не было. Я тогда подумал, что он просто заболтался с продавщицами. И я знал точное время, сколько его не было…
— Как ты умудрился узнать время, ты ж был изрядно выпивши? — спросил Пилипенко.
— В квартире работал телевизор. Быков вышел во время одной рекламной паузы и вернулся во время другой. На моем мобильнике есть секундомер. Вечером, после работы, я промерил время. Понял, что за пятнадцать минут он вполне мог дойти до моего дома, убить Нину и вернуться. А по пути зайти в магазин. От дома Быкова до моего четыре минуты быстрой ходьбы. До магазина — крюк в три минуты. Моя жена хорошо знала Быкова и не удивилась, когда он вдруг пришел.
— А ты, стало быть, выяснил, что Быков убийца, провел собственное расследование, — сказал Пилипенко. — Прокурор, судья и палач в одном лице.
— Смертная казнь отменена, — твердо сказал Куравлев. — А такой, как он, не должен жить.
Пилипенко и Жаров переглянулись. Следователю явно не хотелось затевать с Куравлевым правовую дискуссию.
— Вот и со снами все прояснилось, — сказал Пилипенко! когда преступника увели. — Нина Куравлева рассказала свой сон мужу, тот рассказал его Быкову. Быков и претворил этот сон в жизнь. Затем, когда он убил свою жену, я спросил его почему он пришел с работы раньше? Быков тогда смутился, не знал что ответить. Ведь он специально выслеживал любовников. Скажи он об этом, и мы сразу бы заподозрили его! И он нашел выход — рассказал о сне, который якобы видела; его жена.
