Леонид Словин - Война крыш
— Алло, Джерри! — Юджин Кейт рассказал о молодом Роне, связи убитого. — Тебе что — то известно о нем?
— Нет…
— Надо, насколько окажется возможным, поинтересоваться этим человеком.
— Хорошо, Юджин.
Служба Джерри прошла в десантной дивизии «Гивати». Через два месяца ему предстояло получить первое офицерское звание. Незаметный, худой, вроде бы даже медлительный — для тех, кто представляет себе коммандо тушей дикого мяса, — в черной куртке с короткими рукавами, униформе секьюрити, он не выпускал из рук блокнот с «паркером». К своей работе Джерри относился чрезвычайно серьезно. Аккуратно записывал все задания, которые ему поручали.
— Это все, Юджин?
— Все.
Следующим был араб — христианин — полицейский на Кикар Цион.
— Самир! Это Юджин! Как ты?
— В порядке. Сам — то ты как?
— Спасибо!
Можно перейти к разговору.
— Мне рассказали о друге Амрана Коэна. Ты слышал о нем?
— Молодой религиозный! Я упустил его из вида…
Когда говорили о связях, черных религиозных ортодоксов, как правило, не принимали в расчет.
— Он каждый день звонил сюда на угол Кикар Цион в телефон — автомат. Около четырех Амран уже обычно подтягивался. Ждал звонка.
— А кто он? Что?
— Лет двадцати трех, в черном…
— Откуда?
Мне кажется, что он из района Меа — Шеарим…
«Варда, соседка, тоже упоминала Меа — Шеарим…»
— Амран никогда не о чем не говорил. — Полицейский помолчал. — Однажды только сказал: «Если два дня подряд я не подойду к телефону, он все бросит — приедет на Бар Йохай меня проведать…»
Кейт взглянул на часы.
— До четырех я еще позвоню. Скажу, что делать…
Полицейский детектив вернулся в квартиру убитого. Тут еще кипела работа.
— Все гоняешь, Юджин…
Роберт Дов — следователь, корифей отдела полиции округа, высокий, с крупными маслеными глазами, улыбкой, припечатанной к пунцовым губам, сделал вид, что не видел вошедшего. Его шансы на выдвижение заметно понизились с появлением в отделе бывшего детектива Центрального отдела. Кейт тоже сделал вид, будто ничего не замечает. Положил шлем на подоконник, прошел в спальню убитого. Их взаимоотношения с Довом были секретом Полишинеля. Эксперты помалкивали. У Юджина Кейта возникло чувство, что в его отсутствие они набрели на что-то важное. Он похлопал себя по карманам.
— Забыл сигареты…
Эксперт, к которому он обратился, кивнул на дверь в комнату непонятного назначения, что — то вроде подсобного помещения, забитого коробками, сумками…
— Держи.
Они уединились.
— У Вас сенсация! Все знают. Только я, твой лучший друг, не в курсе!
— Никто еще ничего не знает.
— А Роберт Дов?
— Роберт Дов тоже.
Они закурили.
— А как со мной?
— Ты узнаешь. Но, Юджин, если у тебя что — то будет… Я хочу написать об этом деле.
— Я сразу тебе позвоню!
Эксперт пописывал детективы. И неплохие. Их печатали в ивритских газетах.
— Я проверяю сейчас его молодого друга… Представляешь, какой поворот темы!
— Хорошо. — Эксперт погасил сигарету. — Тогда шире открывай уши. И держись, чтобы не упасть! Готов?
— Да!
— Мы сняли штаны с убитого.
— Представь, я это предполагал.
— Затем трусы…
— Надеюсь, он не двухснастный…
— Нет. Просто мужчина этот не обрезан!
— Амран Коэн?!
— Мы чуть не попадали…
Над убитым не был произведен известный древнейший ритуал иудаизма — церемония, включающая удаление крайней плоти, осуществляемая над еврейскими младенцами мужского пола в возрасте восьми дней. Та же операция, но уже с мальчиками, производилась у мусульман. Отказ родителей-евреев от процедуры ставил их ребенка вне религии, делал невозможным его будущий брак, поскольку гражданского брака в Израиле не существовало. Даже захоронение такого человека становилось в будущем проблематичным. Десятки парней, погибших в войнах и от арабского террора, будучи не обрезанными, подолгу оставались незахороненными… Судьбу их решали на уровне Совета Министров, поскольку вопрос об открытии альтернативных кладбищ все не был решен. Необрезанный ребенок в детском саду, в школе, в бассейне становился объектом насмешек сверстников…
Кейт в последний раз затянулся. Надо было уходить. Остаться одному, чтобы все обдумать.
— Может, были у Амрана противопоказания медицинского характера?
— Нет. Он в порядке…
Маленький, обмазанный вазелином, с овальной яйцеобразной головкой Амран, носивший фамилию Коэн и происходивший, следовательно, из рода первосвященника Аарона, обслуживавшего древний храм, профессиональный нищий, которого никто на протяжении многих лет не представлял себе без черной бархатной кипы, оказался… не иудеем!
«И не мусульманином!..»
— Правда, на обоих коленях — эксперты еще не решили для себя, что это может означать, — на самых чашечках, у него вытатуированы «Щиты Давида». Шестиконечные звезды…
— Странно… Сколько ему лет?
— Ты спрашиваешь это у меня?
— По медицинским показателям… По удостоверению личности он пенсионер. Но теперь я сомневаюсь
Эксперт — писатель пожал плечами:
— Установление возраста трупа, ты знаешь, дело сложное.
— Согласен.
— Тем более я трассолог. Мое дело — следы… Облик быстро меняется. Остаются такие свидетельства, как морщины на ушных раковинах, верхних губах. Пигментные пятна, сношенность зубов…
— Не томи!
— Мне кажется, он не достиг пенсионного возраста. Может оказаться, что он моложе, и значительно…
«Амран-то Коэн — с неосмысленным выражением лица, подчеркнутой аморфностью поведения, выглядевший беспомощным стариком!..»
— Не путаешь?
— Увы!
Проверка в компьютере Министерства Внутренних Дел Израиля установила, что удостоверение личности — так называемый «теудат зеут» — значилось выданным Амрану Коэну, скончавшемуся в городе Герцлия двадцать с лишним лет назад и захороненному в тот же день на тамошнем кладбище по полному обряду…
Примерно в то же время Амран Коэн купил квартиру на Бар Йохан…
На этом цепочка обрывалась.
Виной была его фамилия. По степени распространенности ее трудно было сравнивать даже с такими, как Ли, Смит, Смирнов, потому что «коэн» было общим названием всех лиц духовного сословия, обслуживающего древний храм, обозначением многочисленного потомства священнослужителей… Двухтомный телефонный справочник Иерусалима на четверть состоял из номеров телефонов Коэнов… В израильских тюрьмах они составляли едва ли не половину обитателей…
Следственная группа с ходу провела ряд первичных действий. Всех интересовало подлинное финансовое положение нищего. Большинство сходилось на том, что причиной убийства Амрана Коэна является ограбление. Попрошайки испокон веков считались людьми богатыми. Ходило множество сказок о рваных одеялах, в которые они кутались, замерзая, в долгие холодные зимние ночи и в которых после их смерти находили толстые пачки долларов… Опровержение этой версии не заставило себя ждать. Амран Коэн держал деньги на текущем счете в банке «Дисконт». Точнее, в отделении банка, расположенном недалеко от площади Кикар Цион, где он собирался милостыню. В одежде убитого находилась банковская карточка. Компьютерная проверка с помощью банковской карточки заняла минуты. Следователи тут же получили подробную распечатку движения денег на счете. Иерусалимский нищий жил на получаемое от государства небольшое пособие по старости с надбавкой на бедность. Пособие поступало к нему на счет 28 числа каждого месяца, и он его полностью выбирал в несколько приемов через наружный банкомат, порой даже залезая в долг. За день до гибели он снял со счета последние четыреста шекелей, которые и были обнаружены в его одежде…
В 16.00 в автомате на Кикар Цион прозвучал звонок. Полицейский Самир стоял рядом, наблюдал за тем, чтобы никто случайно не снял трубку. Хотя такое практически никогда не происходило. Последовавшие пять гудков прозвучали безответно. Телефонная компания «Бэзэк», предупрежденная полицией, зафиксировала вызов. Он последовал из телефона-автомата, который находился недалеко от Кикар Цион — на улице Меа — Шеарим, напротив отделения банка «Дисконт». Еще в течение пяти минут линия усилиями той же компании «Бэзэк» была занята. За это время детектив Кейт домчался до места. Теперь он стоял у своей полицейской «ямахи» на углу Меа-Шеарим и Малкей-Исраэл. Время от времени светофор перекрывал движение полностью. Тогда толпы людей пересекали перекресток во всех направлениях одновременно. Бесконечно черные костюмы, длинные юбки, черные круглые шляпы, ветхозаветные дамские шляпки, черные бархатные кипы… Религиозный район был особо перенаселенным в Иерусалиме. Казалось, никого не осталось в домах, все вышли на улицу. У автомата никого не было. Кейт, высокий, широкоплечий, поправил мотоциклетный шлем под мышкой. Оставалось смотреть по сторонам. Две девочки — полицейские, не глядя по сторонам, прошли мимо, занятые своей болтовней. Шагах в пяти сзади шла точно такая же вторая пара. Все четверо вели себя беззаботно, как уволившиеся на берег матросы… Хасид, читавший на ходу молитвенник, с неодобрением глянул в их сторону, что — то сказал…
