Владимир Колычев - Брат за брата
Но сегодня она пришла раньше обычного.
– А-а, явилась, сука! – Отец упер руки в бока. – Явилась, прошмандовка!..
Внутри у Анюты что-то оборвалось. А вдруг отец знает о ее похождениях?..
– Сидор! Ну как ты можешь? – возмущенно протянула мать. – Совсем совесть потерял, старый дурак!.. На родную дочь, с матюгами!..
– И ты сука! И ты прошмандовка!.. Ах ты дрянь, счас я те задам!..
Отец вмиг забыл про Анюту и набросился на мать с кулаками. Только та сама пошла в наступление. И от души приложилась по его голове скалкой.
– Сука! – взвыл отец.
Обхватил голову руками, сел на лавку. А затем лег. И лежал, поскуливая. Пока не заснул.
Сегодня победила мама. А завтра?..
Что такое сельская жизнь сегодня? Безнадега. Безработица, всеобщая необустроенность, хроническое недоедание, мужики спиваются, буянят, друг друга бьют, на жен набрасываются. Пьяные скандалы – явление не просто привычное, но и повсеместное. Как можно жить в таком аду?..
Анюта не одна в семье. Две сестры у нее, старшие. И обе замужем. И у той и у другой мужья горькую пьют. У Анфисы буйный. У Зои, правда, спокойный. Но зато в доме у Зои шаром покати. И голодно.
И Анюту ждет такая судьба. Юра ее бросил, скоро уедет в город. Она останется одна. И с ребенком. Если повезет, кто-нибудь возьмет ее замуж. Кто-нибудь из деревенских пьяниц. Будет гонять ее по дому, бить. Да еще и прошмандовкой обзывать, потому что она такая на самом деле...
Ну что за жизнь у нее такая? Ну что за доля горькая?..
Может, правда в омут головой? Нахлебается воды – и камнем на дно. И больше никогда никаких мучений...
Руки на себя Анюта накладывать не стала. Но всю ночь проревела в своей комнате. Но слезами обиду и смертную тоску смыть не получалось. Слишком сильно обидел ее Юра, слишком мрачные картины рисовало ей будущее.
Рано утром вместе с матерью она отправилась на ферму. Снова под ногами зачавкала грязь вперемешку с навозом, снова вечно голодные коровы. И снова грязная неблагодарная работа.
А ведь еще вчера она думала, что все это скоро останется позади. Юра женится на ней и увезет в город. Будет она жить в чистоте и роскоши. И молоко покупать в пакетиках. Пусть пастеризованное, пусть обезжиренное. Но зато его не надо будет добывать в грязи и на холоде из-под опостылевших буренок.
Но вчера было вчера. А сегодня уже сегодня. Никуда не увезет ее Юра. Не ждет ее никакой город. Впереди у нее вонючее навозное будущее...
Домой они вернулись после обеда. Страшно уставшие. А еще нужно со своим хозяйством управиться. Корова, свиньи, куры, утки. Работы невпроворот.
– Ты что, никуда не собираешься? – спросила вечером мать.
Она уже вся в напряженном ожидании. Вот-вот явится пьяный отец.
– Нет, дома побуду...
Анюта и рада была бы куда убраться из дому, да некуда.
– Ну смотри...
Мать готовила ужин. Особо не старалась. Потому как не из чего стараться. Картошка прошлогодняя – мягкая, рыхлая. Да небольшой кусок сала. Хлеб. Молоко. Вот и вся вечерняя радость. Но это еще неплохо. В других семьях и того нет...
Во дворе залаяла собака.
– Кого там принесло? – спросила мать.
И подошла к окну.
– Ох, батюшки, до чего ж интересная машина!..
Глянула в окно и Анюта. Увидела вчерашнюю иномарку. Из нее выходил Данила. Черный костюм, белая рубаха, на лице напряженная улыбка. Как будто он боится чего-то. Боится, но смело идет вперед.
Данила не один. С ним еще какие-то люди. Женщина и мужчина. Самые обыкновенные, деревенские. Вот они ничего не боятся. Улыбаются весело, задорно.
– Хозяйка!.. – молодцевато крикнул мужчина.
Маму как ветром сдуло. Бегом к калитке. Анюта видела, как она впустила гостей, провела их через двор. В дом она зашла первой. И быстро-быстро замахала руками на Анюту.
– Давай в свою комнату. Приводи себя в порядок... Сваты приехали...
У Анюты поплыло все перед глазами. Данила приехал к ней не просто так. Он заслал к ней сватов. Будет решаться вопрос о свадьбе. Он хочет жениться на ней. И она ведь не против... Но замуж, в ее-то положении?..
Анюта скрылась в своей комнате, привела себя в порядок, надела самое красивое свое платье. И вышла к гостям.
А те уже за столом. Разные деликатесы на нем, шампанское, вино в красивых бутылках, коньяк. И отец уже дома. Смекнул, что к чему. На маму с кулаками не полез. А сразу за стол. Губа-то ведь не дура.
Анюта не слышала, что говорили сваты. Она сидела на стуле напротив Данилы. Он улыбался, а ей стыдно было глаза от пола оторвать.
Она не помнила, сколько так просидела. А потом Данила и сваты ушли.
– Ну, дочка, считай, тебе повезло, – сказала мать.
– Дурой будешь, если откажешься... – рыкнул отец.
– От чего?
– Ну ты точно дура...
– Сидор!..
– А чего она придуряется? Как будто ничего не понимает...
– Да все она понимает, правда, дочка?
– Данила хочет на мне жениться... – невесело вздохнула она.
– Вот и радуйся, что такой жених объявился. Машина у него заграничная, я такие только в фильмах про богатеев видела. Сваты говорят, что у него свой дом. И не просто дом, а полная чаша...
У Данилы дом – полная чаша. И у Анюты – полная чаша. В животе... От этой мысли ей хотелось выть.
Данила остановил ее на улице вечером следующего дня. Она из сельпо возвращалась – хлеб, сахар покупала.
Он вышел из машины, мило ей улыбнулся. Анюта смутилась, покраснела.
– Может, в машину сядем? – спросил он.
Она кивнула. Все село уже знает, что он сватался к ней. И ничего нет зазорного в том, что она посидит в машине у своего жениха.
Данила открыл ей дверь, усадил на переднее сиденье, сам занял место за рулем.
В машине было хорошо. Комфортно, уютно, запах кожи приятно кружил голову. Едва слышно играла автомагнитола. Ей до жути захотелось, чтобы он увез ее на этой машине куда-нибудь далеко-далеко, хоть на самый край света. Только, увы, она не имеет права на такое путешествие. Она не имеет права выходить за него замуж...
– Ты вчера весь вечер как мумия просидела, – сказал. – И сейчас едва живая... Может, ты боишься меня?..
Анюта покачала головой.
Она не боялась его. Она боялась саму себя.
– Твои родители не против, чтобы мы поженились...
Еще бы они были против...
– Но куда важней твое слово... Я хочу, чтобы ты стала моей женой. И жду от тебя ответа.
Горечь подступила к горлу. Анюта едва удержалась от слез. Она должна была рассказать ему всю правду. Но она промолчала. И только согласно кивнула. Да, она принимает его предложение...
– Ты очень красивая, ты самая лучшая...
И он парень что надо. Анюте он нравился. Она бы очень хотела стать его женой. Но, но...
– Я недавно дом себе купил. Новый, двухэтажный. Хочешь, поехали посмотрим...
Анюта покачала головой. Дала понять, что материальные ценности ее не интересуют. Хотя лукавила. Ей хотелось жить хорошо. С хорошим мужем и в достатке.
Только не жить ей с Данилой. Как только он узнает о ее брюхе, так сразу отречется от нее.
Отречется... А может, и нет? Может, он захочет воспитать ее ребенка как своего собственного?.. Вряд ли... Это «вряд ли» удержало Анюту от рокового признания.
– И правильно, нечего у меня дома сейчас делать. Его ведь не совсем закончили. Отделать до конца надо, мебелью под заказ обставить. А когда все готово будет, можно и вселяться. А там чисто за пирок да за свадебку. Так?
Анюта кивнула. Да, именно этого она и хочет.
Только захочет ли он после того, как обо всем узнает?..
– Я завтра уезжаю, – сказал он вдруг. – Надолго. На три-четыре месяца. Длительная командировка. Но она последняя. Вернусь – и все, больше никогда и никуда не уеду... Ты будешь меня ждать?
Анюта снова кивнула.
– Глупый вопрос, да?
Она пожала плечами. Вопрос как вопрос.
– Знала бы ты, как тепло на душе, когда тебя кто-то ждет...
Он замолчал, устремил свой взгляд куда-то вдаль. Как будто думал о чем-то важном и не очень веселом.
– Я подвезу тебя домой?
– Подвези...
* * *На следующий день Анюта отправилась в районный центр. В женскую консультацию. За ночь ее посетила мысль, которая показалась ей спасительной.
Врач внимательно обследовала ее.
– Значит, хочешь избавиться от плода?
– Хочу, – кивнула Анюта.
В аборте она видела единственный для себя выход.
Юра на самом деле уехал в город. Больше в их селе он не появится. Пальцем на нее не покажет – это точно. И Данила исчез. На время. Какая-то длительная командировка. Целых три-четыре месяца его не будет. А она к этому времени и аборт сделает, и успеет в себя прийти. Хорошо бы восстановление плевы сделать. Слышала она о такой операции. Только на то, чтобы снова стать девочкой, денег у нее не хватит...
– Вынуждена огорчить, – покачала головой врач. – Срок достаточно большой. Скоро пятый месяц пойдет. Плод живой. Удалить его – все равно что убить ребенка. Никто на это не пойдет. Так что придется рожать...
