Владимир Колычев - Раненый зверь

И в стране бардак, и в зоне такая же ситуация. Житейское правило «кто сильней, тот и прав» уже возведено в ранг закона. А сильных в колонии много. Правильных воров здесь раз-два и обчелся, зато бандитов развелось как собак нерезаных. Спортсмены-рэкетсмены косяком идут, у них общие интересы, поэтому они с легкостью сбиваются в стаи. Позавчера была разборка между бандами, как итог — один труп. Вчера в драке двоих покалечили. Ситуация обострялась с каждым днем, но Павла это не пугало. Для него главное, что Маркела в лагере больше нет. Освободился он. Правда, теперь Маркел угрожал Оксане. Сейчас она с Павлом, в помещении для долгосрочных свиданий, но послезавтра ей в дорогу. И что-то нужно делать.

Батареи горячие — тепло в комнате и даже уютно. Мясо-капустный аромат от голубцов, запах цитрусовых от проспиртованных апельсинов. Оксана рядом, жмется к Павлу под одеялом. Им хорошо вместе, но скоро их снова ждет разлука.

— Как там у тебя дела с Геной? — спросил он.

— Хорошо все, — кивнула Оксана.

— Хорошо?! Тебе с ним хорошо? — ревниво сказал он.

— Это ты о чем? — насторожилась девушка.

— Ну, ты же сказала, что хорошо…

— Дела у него идут хорошо. И у него, и у Сергея. И твою долю они исправно выплачивают.

Павел неторопливо поскреб вокруг ямочки над подбородком ногтями. Дела у его друзей шли отлично. Они освоили собственное производство спирта, основали собственную марку водки, гонят ее вполне легально. И сами хорошо зарабатывают на этом, и Павла не забывают.

— Ты вернешься, я отдам тебе все до копейки… — В голосе Оксаны звучала обида.

Как будто ее в крысятничестве обвинили.

— Дело не в том. Я хочу, чтобы Гена тебя отсюда забрал.

— Я и сама доеду.

— Маркел откинулся. Может, он где-то рядом, тебя ждет.

— Зачем?

— Он обещал в Засечье вместе с тобой вернуться…

— И что?

— Как это что? — ошалел от возмущения Павел.

Похоже, Оксана совсем потеряла берега, если так рассуждает. Ну, подумаешь, переспит с ней Маркел промежду прочим, что здесь такого?

— Он меня не тронет. Мы же с ним не враги, — пожала плечами Оксана.

Павел качал головой, глядя на нее. Не обидит ее Маркел. Трахнет всего лишь, но разве ж это обида.

— Враги. Уже враги.

— Ну, может быть…

— Он с тобой на долгосрочное свидание собирался. Сначала я с тобой, потом он…

— Со мной на долгосрочное свидание?! Он что, с ума сошел?

— Он так сказал. Назло мне. Когда я в прошлый раз от тебя шел. Встретил меня, про тебя спросил. Сказал, что он на очереди.

— Не было никакой очереди.

— Конечно, не было. Я сказал, чтобы он не занимал. Он пробовал возражать. Мы с ним поговорили. Меня в карцер, его в больничку.

— Какое мне дело до него?

— Как это какое? У вас же любовь была.

— Да какая там любовь!.. Хотя он, может, и любил меня, а я его — нет.

— А он сказал, что спал с тобой.

— И ты ему поверил? — удивленно спросила Оксана.

— И он, и Мишок, и еще много кто… — Павла понесло, и он должен был остановиться. Должен был, но не мог.

— Не было этого!

— Но с кем-то же было!

— Ни с кем не было!

— Скажи еще, что я тебя девочкой взял!

Павел изо всех сил натягивал поводья, но кони зависли над обрывом.

— Девочкой?! — опешила Оксана. — А разве нет?.. Ты у меня первый был!

Павел засмеялся, приложив руку к своей нервно вздымающейся груди. Ну и насмешила же его Оксана.

— А Робик?

— Какой еще Робик?

Он летел в пропасть, но его это не пугало. Оксана врала ему напропалую. Мало того, что девочкой ему отдалась, так еще и Робика не знает…

— А с кем я тебя возле общаги застукал?

— Возле общаги?!.. Ну да, с Робиком… — смутившись, кивнула Оксана.

— Не умеешь ты врать. Не умеешь, — покачал головой Павел. — Да и зачем врать? Я же не мальчик, все понимаю. Ну, были грехи по молодости, с кем не бывает? Я ж тебя даже не спрашивал об этом. Зачем, если дело прошлое? Но ты меня в этом прошлом обманываешь, как я могу тебе верить в настоящем?

— Ты мне не веришь?! — ошалело смотрела на него Оксана.

— Проехали! Что было, то было. Как там Илья поживает?

— С ним все хорошо, — глядя куда-то в сторону, обиженно буркнула девушка.

— А с кем нехорошо?

— А я говорила, что с кем-то нехорошо?

— Ну, может, Леонид Ильич хреново себя чувствует?

— Да нет, нормально с ним все. На работу вышел.

— А внука чего не забирает?

— Так работа же у него. Он там с утра до вечера. Чтобы на личную жизнь времени не осталось…

— Знакомое дело… — кивнул Павел. — И он Лизу забыть хочет, и я того же хотел. Ну, после того, как она мне не изменяла. Она же не изменяла, да?

— Я не хочу с тобой говорить! — Оксана резко повернулась к нему спиной. — И не буду! Пока ты не сменишь тон!

— Ну, хорошо, хорошо.

Не верил ей Павел. Ни в прошлом, ни в настоящем. Но сейчас он рвать с ней не станет. Не такой уж он дурак, чтобы спилить сук, на котором сидит.

— Больше не буду!

Он поймал языком мочку ее уха, затем провел губами по шее. Оксана жадно задышала, покорно легла на спину, подставив ягодки сосков под его язык.

Он получил все, чего хотел. И поблагодарил Оксану, небрежно шлепнув ее по попке. Потом он поужинал, после чего вышел в туалет.

А когда вернулся, Оксаны уже не было. Она уехала, не простив ему обиды.

Поплавок ушел под воду глубоко и резко, Павел со всех сил потянул на себя удочку и вытащил на берег русалку, с головы до хвоста окутанную тиной. И волосы также опутывали ее лицо, но Павел узнал в ней Оксану. Она двумя руками держалась за леску и смотрела на него с предсмертной тоской и укором. Она умирала и винила в этом его. Ее убило его неверие. Не была она шлюхой и никогда ни с кем не спала, кроме него, но Павел не мог и не хотел в это верить. Но глядя на нее, такую жалкую и несчастную, он поверил. Она действительно ни в чем перед ним не виновата. Павел шагнул к ней, но перед ним как будто из-под земли вырос Маркел. Рога у него, как у черта, на каждом по маленькой серебряной короне, в руке трезубец. Вместо носа свиной пятак…

«И ты ей поверил?!» — с издевкой спросил он.

И так же глумливо захохотал, свободной рукой хватаясь за волосатый живот. Павел хотел ударить его в пятак, но руки его не слушались. И ноги как будто вросли в землю.

«Да на ней клейма негде ставить! Смотри!»

Он вдруг оказался верхом на Оксане, стал целовать ее губы, руками мять грудь. Она в ужасе визжала, отталкивала от себя черта, а Павел ничем не мог ей помочь. Он и тянулся к ней, но не мог сдвинуться с места. Маркел забросил русалочий хвост себе на плечи, в этот момент Павел преодолел свою немощность. Он шагнул к черту, и Маркел тут же метнул в него свой трезубец. Павел рванул в сторону, чтобы его не задело. И в этот миг проснулся.

Но все-таки один зубец вонзился в грудь, и это произошло в реальности. Павла ударил заточкой Вася Шурыгин, чья конка находилась неподалеку. Подкрался к Павлу и, пока тот спал, нанес подлый коварный удар. Он метил в сердце, но попал в легкое.

Павел мертвой хваткой вцепился в руку с заточкой, схватил Шурыгина за горло.

— Зачем? — теряя сознание, спросил он.

— Маркел! — прохрипел Вася, пытаясь отцепить его руку.

— Его же нет!

— Я тебя в карты проиграл…

Кто-то вцепился Павлу в руку, Шурыгина оттащили. В этот миг свет померк перед глазами.

Волосы убраны под белую шапочку, грудь закрыта халатом, вместо чешуйчатого хвоста — колготки телесного цвета и туфли на среднем каблуке. И Оксана реальная, хотя ее и не должно быть в этой специализированной больнице для заключенных. Но здесь она. Ее зачислили в штат больницы на полставки. Специалистов не хватает, и ей здесь рады. Особенно Павел.

— Ты прости меня, — повинно сказал он, рукой накрыв ее ладонь.

— На бок давай, — сухо сказала девушка.

Он кивнул, подставил для укола ягодицу. Рука у нее легкая, нежная. Такие уколы она делает не только ему, но глупо ее за это ревновать.

— Я виноват перед тобой.

Его не сразу отвезли в больницу. Сначала пробовали лечить в санчасти, но неудачно — рана загноилась, вдобавок начался сепсис. Еще бы чуть-чуть, и все. В больнице Павлу сделали операцию, но этого было мало. Ему нужен был хороший уход, именно поэтому Оксана оказалась здесь. Бросила все и примчалась к нему. И обиды все забыла. Или, как минимум, затаила в душе.

А Павел действительно был виноват перед ней. Он же видел кровь после второго с ней раза. И не женские праздники были тому виной. Просто не у всех девушек плева рвется после первого раза, у Оксаны это случилось со второго. Зато возбудилась она по-настоящему с первого раза, потому и пошло так легко. От сильных чувств к нему возбудилась. Ни с кем у нее никогда такого не было, только с ним. А он как последний козел с ней себя вел.