Жорж Сименон - Первое дело Мегрэ
Три портрета висели рядом, представляя собой небывалое зрелище, ибо совпадали до мельчайших деталей. Валь был совершенно убит. Он подходил то к одной, то к другой группе посетителей и десятки раз, вновь и вновь, рассказывал о своем несчастье.
«Я разорен, — твердил Валь. — Бандиты украли приданое моей бедной дочери. И все-таки картина здесь… здесь она, а я даже не могу ее опознать…»
— И нашлись покупатели?
— Цены на аукционе были бешеные. Самое забавное во всем этом, что картин было три. Следовательно, две из них никакой ценности не представляли. Аукцион напоминал скорее лотерею. Стоимость полотна номер один достигла без малого двухсот тысяч франков. Ко всеобщему удивлению, в одном из покупателей узнали агента крупного американского коллекционера. Вот это и подстегнуло всех. Стоимость картины номер два достигла суммы в триста тысяч франков. Никто не сомневался в том, что покупатель один и тот же; очевидно, он решил приобрести все три полотна, чтобы таким образом завладеть и подлинником. Это ему дорого обошлось. В «Отеле Друо» нет места сантиментам. Присутствовавшие на аукционе сразу поняли, что, уплатив даже такие огромные деньги, американец совершил бы неплохую сделку. Покупать две картины было бессмысленно. Необходимо за любые деньги купить все три. Страсти разгорелись. Цена третьей картины достигла четырехсот тысяч франков, затем полумиллиона, перевалила этот головокружительный предел и была отдана за семьсот тысяч франков тому же американскому агенту. Беднягу даже пот прошиб. Три полотна, из которых только одно было подлинное, обошлись ему в миллион двести тысяч франков.
— Но в конце концов дознались, какое из трех подлинное?
— Нет, конечно! Теперь все три красуются рядом в галерее богатого американца, который ими немало гордится.
— Значит, тайна так и осталась неразгаданной?
— Для всех, кроме двух людей.
— Кто же они?
— Автор мистификации и… я.
— Вы видели эти полотна?
— Нет. Я только распорядился сделать фотоснимки, которые вы держите в руках…
— Какая же из них подлинная? — спросил я, снова взглянув на подписи.
— Подлинной нет, — ответил Леборнь. — Все три портрета — подделка.
Я раскрыл рот от удивления, а Леборнь продолжал:
— Представьте себе человека, который решил попытать счастья. Антиквар этот, в общем, птица не крупного полета, но он хотел одним махом сорвать миллион. Не испугавшись подлога, он в один прекрасный день фабрикует означенного Рембрандта, вернее, трех сразу, совершенно схожих между собой. Он никому не показывает их, ограничиваясь лишь разговорами. Но один из этих автопортретов он все же демонстрирует кое-кому из близких в полумраке своего кабинета. Так рождается легенда об уникальном творении Рембрандта — картине, которая не продается. О ней именно потому и заговорили, что она не продавалась. И еще потому, что Валь не разрешал никому из любителей живописи даже взглянуть на нее.
Время шло. Картина, став предметом бесконечных толков, обрела жизнь. Отныне она у всех на устах!
Неожиданно Валь объявляет о своем решении продать картину. Ему якобы нужно дать приданое дочери. Но он стонет. В душе у него смерть.
Роковой час пробил! А что, если эксперты, налюбовавшись неизвестным полотном, установят фальсификацию? Но Валь не растерялся. Имея в своем распоряжении еще два полотна, он добился того, что экспертов уже не спрашивают: «Эта картина подлинная?» А спрашивают: «Какая же из этих трех действительно принадлежит кисти Рембрандта?»
И завязался бой. Такова уж натура человеческая. Конкуренты неизбежно должны были сцепиться. Они ожесточенно дрались и за номер один, и за номер два, и за номер три, который тоже имел своих защитников.
ПАССАЖИР И ЕГО НЕГР
Глава первая,
В КОТОРОЙ МАЛЕНЬКИЙ ДОКТОР, ПОПАВ НА РОСКОШНЫЙ ТЕПЛОХОД, СОВЕРШАЕТ ИНТЕРЕСНОЕ МОРСКОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ В КРАЙ ЛЕСОРУБОВ, НЕ ПОКИДАЯ ПОРТА БОРДО
— Быть может, добавить льда?
— Чуть-чуть. Благодарю…
Доллан с трудом сохранял выдержку, не показывая виду, что временами готов рассмеяться им прямо в лицо. Не верилось, что он. Маленький доктор из Марсилии, в сером поношенном костюме, с небрежно завязанным галстуком и в старой шляпе, видавшей виды, сидит сейчас в салоне первого класса, стены которого обшиты красным деревом — Сидит, заложив ногу за ногу, удобно откинувшись в кресле, и попыхивает одной из тех гаванских сигар, что курят миллиардеры, а перед ним — стоит только протянуть руку — бокал виски со льдом.
Да, теплоход «Мартиник» стоял на якоре в порту, а не бороздил безбрежную гладь океана. Через иллюминаторы, в солнечной пыли, виднелись лишь набережные Бордо, а вместо грохота океанских валов, дыхания машин, плеска волн, бьющих о борт, слышался скрежет кранов, разгружавших судно.
Какое избранное общество окружало Маленького доктора, какие высокопоставленные лица оказывали ему внимание! Старый господин с бородкой, беспрерывно протирающий пенсне, — не кто иной, как администратор компании. Рослый молодцеватый человек с проседью, в белом мундире, украшенном галунами, — капитан парохода. Все прочие — офицеры, уполномоченный морского министерства и судовой врач.
А ведь еще несколько месяцев назад все эти господа обошлись бы с ним как с мальчишкой и, пожалуй, просто выставили бы за дверь. Но вот, совсем неожиданно, к нему пришло настоящее признание — он стяжал славу великого мастера по раскрытию тайн. Даже ворчунья Анна, его служанка, преисполнилась уважения, прочитав телеграмму:
НАСТОЯТЕЛЬНО ПРОСИМ ВАС НАЧАТЬ СРОЧНОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ НА БОРТУ ТЕПЛОХОДА «МАРТИНИК» В ТОРГОВОМ ПОРТУ БОРДО ТОЧКА СОГЛАСОВАНО С ОФИЦИАЛЬНОЙ ПОЛИЦИЕЙ КОТОРАЯ ПРЕДОСТАВИТ ВАМ ВСЕ УДОБСТВА ТОЧКА ПРИНИМАЕМ ЗАРАНЕЕ ВСЕ ВАШИ УСЛОВИЯ.
Его маленький, в пять лошадиных сил, «ферблантин», покрытый пылью, стоял среди доков на набережной. Все эти господа были крайне удивлены и даже, казалось, разочарованы: «великий» детектив оказался молодым человеком лет тридцати, невзрачным, сухопарым и весьма скромно одетым.
Первым заговорил главный администратор компании:
— Драма, разыгравшаяся на борту парохода, доктор, окружена тайной и может принести большой ущерб компании, которую я представляю. С другой стороны, официальная полиция, вынужденная прибегать к некоторым, так сказать, научным методам, арестовала одну особу, а ее арест может принести нам еще больший ущерб. Вот почему мы просим вас сделать все возможное, чтобы как можно скорее раскрыть истину. «Мартиник», как вам известно, совершает регулярные рейсы вдоль западного берега Африки — иначе говоря, курсирует между Бордо и Пуант-Нуар, заходя во все французские колониальные порты. Он прибыл этой ночью. По расписанию он должен отправиться в рейс через два дня, но, очевидно, власти задержат его в Бордо, если тайна не будет раскрыта. Весь личный состав корабля в вашем распоряжении. Наша касса также. Мне остается только пожелать вам удачи и дружной работы вместе с этими господами.
И, довольный своим красноречием, господин с бородкой торжественно пожал руку Маленькому доктору и капитану, небрежно кивнул менее важным лицам и направился к лимузину, ожидавшему его у большого трапа.
— Опишите, пожалуйста, факты, капитан.
— Охотно… Начну с конца, то есть с событий этой ночи. По расписанию «Мартиник» должен был пришвартоваться вчера, во вторник, около шести часов вечера. Сначала нас задержало довольно сильное волнение в Гасконском заливе. Затем, когда мы поднимались по Жиронде, разразилась сильная гроза. Видимость была плохая, и мы наткнулись на мель. Потеряв около трех часов, мы прибыли в Бордо, когда таможня уже была закрыта.
— Вы хотите сказать, что пассажиры не могли сойти на берег?
— Именно так… Они вынуждены были ждать утра.
— Простите… Сколько времени пассажиры находились на борту?
— Те, которые сели в Пуант-Нуаре, — три недели.
— Родственники и друзья ожидали их на пирсе?
— Совершенно верно… Так случается довольно часто. Излишне рассказывать, что всякий раз задержка раздражает пассажиров. По счастью, у нас всего двадцать пассажиров в первом классе. Ведь сентябрь — период отпусков — уже прошел…
— Таким образом, драма произошла уже здесь, на пирсе?
— Мне хотелось бы описать вам поточнее обстановку. Наступила ночь. Все пассажиры столпились на палубе, махали носовыми платками, любуясь освещенным городом, кричали в рупор, рассказывая своим близким о новостях. До прихода таможенного чиновника и санитарного представителя, которые явились сегодня в шесть утра, никто не имел права сойти на берег.
