Дороти Сэйерс - Найти мертвеца

— Извините, милорд, — произнес инспектор Умпелти, — однако мы потратили добрый час, размышляя по поводу того, что эти люди могли сделать или что они намеревались сделать. Не сомневаюсь, это чрезвычайно интересно для вас, но тем не менее мы даже не приблизились к тому, чтобы все-таки узнать, что они сделали на самом деле, и получается, что в тюрьме находятся три человека за совершение чего-то такого, что они сделать не могли. Если Алексис перерезал себе горло сам, то нам придется или освободить этих людей с извинениями, либо возбудить против них дело за тайный сговор, угрожающий жизни. Если какой-нибудь их соучастник убил Алексиса, то мы должны найти этого соучастника. И в том и в другом случае, мы не имеем права больше тратить время. Я только желал бы никогда больше не касаться этого кровавого дела.

— Однако вы поспешили, инспектор, — посетовал Уимси. — Я только говорил об ошибочном плане; но никогда не утверждал, что они не довели его до конца.

Инспектор Умпелти печально посмотрел на Уимси, и его губы беззвучно сказали слово «сумасшедший». Однако вслух он произнес:

— Хорошо, милорд, что бы они ни совершили, они не убивали Алексиса в 2 часа дня, потому что их там не было, и они не могли совершить это в 12 часов, потому что он был жив до двух часов. Это факт, не так ли?

— Нет.

— Нет?

— Нет.

— Вы хотите сказать, что тот или иной из них находился там в два часа дня?

— Нет.

— Вы хотите сказать, что Алексиса убили в двенадцать часов?

— Да.

— Перерезав ему горло?

— Да.

— Совершенно точно?

— Совершенно точно.

— В таком случае, как же он не умер до двух часов?

— У нас не имеется никаких данных о времени смерти Алексиса, — твердо сказал Уимси.

Глава 34

Свидетельствует то, что произошло

Среда, 8 июля

— Вы хотите сказать, — спросил инспектор настойчиво и явно раздраженно, — что эта молодая леди сама обнаружила, что ошибалась во времени?

Гарриэт покачала головой, а Уимси сказал: «Нет».

— Ну, милорд, не думаю, что вы можете идти против показаний доктора. Я расспрашивал по этому поводу и других врачей, и все они утверждают, что здесь нет никаких сомнений.

— Вы не рассказывали им всех фактов, — тихо произнес Уимси. — И я не порицаю вас, — добавил он мягко. — Я сам только недавно задумался об остальном. Вы что-то говорили мне о крови, и это запало мне в голову. Гарриэт, предположим, что мы опустим некоторые известные нам подробности об этом предполагаемом наследнике трона Романовых.

1. Герой наш знает, что очень сильно болел, так как ребенком его сбили с ног на спортивной площадке.

2. Его уже в двадцать один год видят с довольно длинной бородой.

3. Молодой человек никогда не пользовался бритвой.

4. Он необычайно осторожен и боится пользоваться острыми предметами, а также ходить на прием к дантисту; в четверг, 18-ого числа он надевает перчатки, чтобы взобраться на скалу.

5. Фактически, у него только одна коронка на зубе, чтобы любой ценой избежать его удаления.

6. Испорченные болезнью суставы периодически вызывают у него острые боли, и чтобы их облегчить, он принимал антипирин; но ни при каких обстоятельствах он не пошел бы к врачу, хотя и знал, что в конечном счете все эти страдания сделают его калекой.

7. Любознательным полицейским доктором было замечено отсутствие трупных пятен после смерти.

8. И следствие также установило, что главные жизненно важные сосуды были почти полностью осушены от крови.

9. Я считаю, что в конце концов он мог бы унаследовать по женской линии и еще кое-что, помимо царской короны.

Гарриэт с инспектором пристально разглядывали написанные Уимси за минуту или две до этого строчки. Затем Гарриэт рассмеялась.

— Конечно! — воскликнула она. — А я уж посчитала стиль этого послания несколько тяжеловесным для вас. Однако в качестве попытки импровизации это весьма удачно.

— Не понимаю, чего вы добиваетесь всем этим, — хмуро сказал Умпелти, и затем подозрительным тоном добавил: — Это что, розыгрыш? Еще один шифр? — он схватил листок и провел большим пальцем снизу строк. — Вот! — сказал он. — Что вы тут начертали? Это загадка?

— Нет, это ответ, — сказала Гарриэт. — Вы правы, Питер, вы правы. Вы должны быть правы… Это многое объясняет. Я только не понимаю насчет антипирина.

— Да это, собственно, не так уж важно, но кажется верно. Я где-то читал об этом.

— И это передавалось по женской линии у Романовых?

— Может быть. Но не доказывает, что Алексис действительно принадлежал к роду Романовых, если вы это имеете в виду. Хотя, не исключено… молодой Симонс увидел что-то очень знакомое в его лице, возможно, фамильное сходство. Но вполне вероятно и другое: тот факт, что у него ЭТО было, может придать некий оттенок давней традиции.

— Что означает ЭТО? — спросил инспектор.

— Не дразните инспектора, Питер. Попробуйте прочитать заглавные буквы, мистер Умпелти, — сказала Гарриэт.

— Ах… о! Вы взяли верх вашей шуткой, милорд! Хотя… Г, Е, М… ГЕМОФИЛИЯ! Что за чертово понятие, хотя что-то знакомое?!

— Это — определенное состояние крови, — объяснил Уимси, — Оно возникает, когда чего-то там не хватает, кальция и тому подобного. Оно передается по наследству подобно слепоте по женской линии и проявляется только или почти только у мужчин, и через одно поколение. То есть, это может скрыто покоиться в нескольких поколениях дочерей, а потом по какой-то зловредной случайности проявляется в сыне, родившемся от совершенно здорового отца и, по-видимому, совершенно здоровой матери. И насколько мне известно, это — неизлечимо.

— А что это такое? И почему вы думаете, что оно было у Алексиса? И что означало, если это у него было?

— Это такое состояние крови, при котором она не способна сворачиваться должным образом; и если у вас имеется даже мельчайшая царапинка, вы можете истечь кровью до смерти. Вы можете умереть, если вам, например, удалят зуб или вы при бритье порежете себе подбородок… даже если вам известно, как себя вести после этого, все равно вы можете истечь кровью как заколотая свинья за немногие часы. А если вы подвергнетесь падению или удару, то у вас возникнет от этого внутреннее кровоизлияние, которое вызывает огромные шишки и припухлости, и они мучительно болят. И даже если вы чертовски осторожны и аккуратны, у вас могут появиться беспричинные кровотечения в суставах. Это происходит время от времени и страшно болезненно, и доводит вас до дьявольской лихорадки. Отсюда, если я правильно помню, и антипирин. И, кроме того, это как правило заканчивается потерей подвижности и делает человека полным инвалидом.

— Конечно, у царевича было такое заболевание, — сказала Гарриэт. — Я читала об этом в тех самых книгах Алексиса, но по своей глупости ни разу не связывала с этим убийством.

— Не знаю, что я понял сейчас, — сказал инспектор, — если не считать того, что это объясняет, почему Алексис был такой осторожный и боязливый. Вы хотите сказать, что он действительно являлся членом какой-то там царской семьи и что большевики?..

— Что-нибудь из этого при желании можно доказать или вовсе нельзя, — ответил Уимси. — Но вы не понимаете, мой милый старый упрямец, что это полностью рушит медицинское свидетельство? Мы приурочили время его смерти к двум часам дня, поскольку кровь еще не свернулась, но если Алексис страдал гемофилией, то вы могли бы ждать до Второго Пришествия, а его кровь не свернулась бы вообще. Следовательно, он мог умереть и в полдень и в любое время суток. Фактически кровь могла закончить сворачиваться и спустя несколько часов — все зависит от того, в какой степени он был поражен болезнью, но через какое-то время после смерти кровь просто вылилась из него.

— Боже мой! — воскликнул Умпелти. Он сел с раскрытым ртом.

— Да, — произнес он, когда немного пришел в себя. — Вот загвоздка. Если он мог умереть в любое время, то как же мы докажем, что он умер в 12 часов?

— Очень просто. Во-первых, как нам известно, это должно было случиться позже, так как на это время наши подозреваемые имеют алиби. Как однажды сказал Шерлок Холмс: «Только человек с преступной инициативой желает создать себе алиби». Должен сказать, что этот случай уникален. Это единственный случай из всех, которые я когда-либо знал, когда убийца не знает времени, в которое он предполагает совершить убийство. Неудивительно, что это свидетельство на дознании нанесло Генри Велдону такой удар!

— Да, но… — инспектор, казалось, был взволнован. — Все, конечно, правильно с нашей стороны, но я хотел бы сказать, что нет доказательства, что это было убийством. Я хочу сказать, что вы сначала должны доказать, что было совершено убийство, прежде чем доказывать что-то еще. Я хочу сказать…