Невидимый Повелитель - Эдмонд Мур Гамильтон
Чей голос?
— Но вы же слышали его голос совсем рядом с собой! — воскликнул Уэйд. — Это был голос Грея?
На бледном лице Грэнтэма появилось некоторое замешательство:
— Может быть, и так, Уэйд, я услышал его всего на мгновение, когда он вскрикнул — я не знаю, принадлежал ли он Грею или кому-то другому, но это был голос, который я частенько слышал раньше.
Уэйд решительно кивнул:
— Это, по крайней мере, устраняет все сомнения относительно того, что это был Грей. Картон, сделайте, что сможете, с плечом Грэнтэма, а я пока посмотрю, не наткнулся ли на него кто-нибудь из моих людей.
Но уже через несколько минут Уэйд вернулся со своими подчинёнными — их труды оказались безрезультатными. Они никого не поймали — и не могли никого поймать, как понял Картон — ведь нет ничего безнадёжнее, чем поиски невидимого существа в темноте. Уэйд покачал головой.
— Всё кончено, — сказал он, — и теперь я понимаю, что у нас не было ни малейшего шанса поймать его. Остаётся только надеяться, что он удовлетворится пятью миллионами и никогда больше не будет наводить ужас на города, как это было с Нью-Йорком. Пять миллионов… что ж, может это и к лучшему.
В молчании они поехали обратно в город, и после того, как отвезли Грэнтэма в его комнаты рядом с университетом и вызвали врача для лечения его раны, Картон и Уэйд вместе отправились в центр города. Детектив лишь горестно покачал головой, и они расстались: ему нужно было посетить свою штаб-квартиру, а Картону — редакцию «Инквайрера», чтобы составить краткий отчёт о ночных событиях. К тому времени, как Картон устало отправился через весь город к себе домой, мальчишки-газетчики на улицах уже вовсю распространяли радостную новость о том, что Невидимый Повелитель получил выкуп, и что власти террора пришёл конец.
Картон в беспокойном забытьи вновь переживал напряжённые события этой ночи, и его оцепеневшему от сна сознанию казалось, что предупреждающий звонок, который они слышали, звенит снова и снова. Наконец он проснулся и обнаружил, что звонят в его дверь, и когда он открыл её, перед ним оказался Уэйд. Сонные глаза детектива были такими бодрыми, какими Картон их никогда не видел, и в ответ на первый же взволнованный вопрос репортёра он лишь отрывисто приказал:
— Одевайтесь, Картон, мы едем в университет.
Через несколько минут в лучах разгорающегося утреннего солнца они уже летели по Риверсайд-драйв. Вокруг них просыпался город, искренне радуясь тому, что ужас закончился. Уэйд казался вместилищем странной мрачной силы, и всё так же не отвечал на вопросы Картона. Но когда они подъехали к знакомому серому зданию физического факультета и вошли в столь же знакомую маленькую лабораторию и прихожую, Картон обнаружил, что их ждёт Грэнтэм с перевязанным плечом и измождённым от бессонной ночи лицом.
— Вы звонили мне, Уэйд? — спросил он. — Вы что-то нашли?
Уэйд кивнул:
— Да. Но сначала я хотел бы видеть здесь президента Эллсворта. Он ведь недалеко, не так ли?
Грэнтэм кивнул, нахмурившись:
— Его дом… да. Я слышал, что его не было день или два, но он уже должен был вернуться.
Он повернулся к телефону, коротко поговорил с кем-то, а когда закончил, обратился к Уэйду:
— Он скоро будет.
Они молча сидели, пока через несколько минут не вошёл президент Эллсворт. Когда он вошёл, Картон заметил, что двое офицеров, сопровождавших Уэйда и его самого, устроились в холле у входа. На обычно добродушном лице президента отразилось некоторое раздражение.
Уэйд делает заявление
— Это что — своего рода post mortem? — спросил он. — Я только что узнал обо всём, что произошло прошлой ночью, сержант Уэйд, и очень жаль, что Невидимый Повелитель ускользнул из ваших с Грэнтэмом рук. Но, возможно, это к лучшему, что всё так закончилось.
— Ещё не закончилось, — тихо сказал Уэйд.
Эллсворт, Грэнтэм и Картон вытаращились на него.
— Вы хотите сказать… — начал президент.
— Я хочу сказать, что наконец-то знаю, кто такой Невидимый Повелитель и где он находится, — заявил Уэйд.
Эллсворт, казалось, был слишком поражён, чтобы как-то ответить, зато Грэнтэм наклонился и схватил Уэйда за руку:
— Это правда, Уэйд? — спросил он. — Вы действительно нашли его?
— Нашёл, — так же тихо ответил Уэйд.
А затем, когда трое остальных уставились на него, он продолжил:
— Помните, Грэнтэм, вы говорили мне, что в подобных случаях обычная полицейская рутина и сбор фактов для задержания преступника бесполезны? Возможно, вы были правы, но я следовал этому порядку и, наконец, обнаружил среди прочих фактов три факта, которые дают мне всё, что мне нужно знать для раскрытия личности и поимки Невидимого Повелителя. Если бы вчера вечером у меня были эти три факта, я мог бы избавить нас от ночной засады и предотвратить смерть Кингстона, но тогда у меня их не было. Зато теперь они у меня есть.
— И что это за три факта? — спросил Грэнтэм.
Эллсворт смотрел на него как будто в замешательстве, а Картон напряжённо наклонился вперёд.
— Первый факт, — сказал Уэйд, — это то, что президент Эллсворт случайно сказал на днях вечером, когда мы говорили о Грее, о том, что Грэнтэму и ему мешало заниматься научной работой отсутствие средств и что было бы почти оправданно взять часть городских миллионов, потраченных на удовольствия, в качестве помощи в исследованиях.
Все молчали. Лицо Эллсворта покраснело.
— Второй факт, который, возможно, не все из вас понимают и о котором я сам не знал до вчерашнего вечера, — это особые оптические свойства кристаллов турмалина.
Картон и Эллсворт непонимающе уставились на него, но глаза Грэнтэма сверкнули внезапным пониманием.
— Третий факт, который я также узнал вчера вечером и который, возможно, является самым значительным из всех, — это простая запись счёта биржевого брокера, сделанная несколько недель назад мистером Питером Харкнессом.
Уэйд замолчал, и Картон, поражённый и озадаченный, мог лишь неподвижно смотреть на него. Эллсворт уже собрался разразиться вопросами, но его прервал голос Грэнтэма. Физик встал и отвернулся к окну. Его голос донёсся до них через плечо.
— Я думаю, что могу сообщить вам четвёртый факт, который решит всё дело, Уэйд.
Его правая рука поднялась… Уэйд прыгнул, но опоздал на мгновение. Когда он развернул Грэнтэма, физик уже падал, его губы подрагивали, на них ещё оставались зёрна цианида, а в воздухе разлился слабый персиковый запах. Он был уже мёртв, когда Уэйд опустил его тело на пол. Детектив выпрямился, вытирая лоб.
— Этого я и боялся, — выдохнул он. — Этого я и
