Эрл Гарднер - И опять я на коне
Поколебавшись немного и глядя сквозь длинные ресницы, она сказала:
– Похоже, вы привыкли резать пирог большими кусками.
– Зачем что-то делать наполовину? – спросил я.
Засмеявшись, она согласилась:
– Полагаю, вы правы.
Я промолчал.
– Итак… Мы с Сильвией шныряли в поисках добычи. Надо сказать, Сильвия более импульсивна, чем я. И как раз в это время мы и повстречали парня, который тоже нуждался в компании, ну а нам нужен был эскорт и кто-нибудь, кто бы заплатил по нашему счету. Мы…
– Прекрати, Милли, – попросил я, прервав. – Прекрати паясничать!
– Что прекратить?
– Тебе эта роль не к лицу.
– Мне казалось, вы хотели знать, как все было…
– Ты же интеллигентная девушка и к тому же очень хорошенькая. А то, что ты сейчас тут разыгрываешь, тебе не принесет никаких дивидендов. Просто не сработает. Скажи честно, сколько тебе заплатил Биллингс?
– Что вы имеете в виду?
– Хочу заметить, что вы не предусмотрели множества незначительных деталей. Я просто хотел быть уверенным в том, что вы его знали, прежде чем привлечь ваше внимание к этим мелочам.
– Что вы имеете в виду?
– Если бы ты умела играть в эти игры, то непременно настояла бы, чтобы я беседовал с тобой и Сильвией вместе. Позволить мне говорить с тобой наедине было твоей роковой ошибкой и лишь доказало, что ты всего-навсего любительница, а никакая не профессионалка.
– Теперь ваша очередь говорить, – сказала Милли, не спуская с меня своих голубовато-зеленых глаз, которые сразу стали настороженными, жесткими и внимательными.
– По рассказу Сильвии, вы положили Джона на кушетку одетым и только сунули ему под голову подушку. Диван-кровать никто не раскладывал, и у него даже не было одеяла; Сильвия, кажется, отдала свою подушку, и это все.
Помолчав с минуту, Милли попросила дать ей еще одну сигарету.
Я исполнил ее просьбу.
– Можно, конечно, было бы продолжать игру, но теперь понимаю, что ни к чему хорошему это не приведет. Сильвия позвонила мне и сообщила, что вы, Дональд, проглотили целиком наживку, крючок и всю удочку – ведь вы молоды, хороши собой и привлекательны для девушки с длинными красивыми ногами.
– Да, уж такой, какой есть, – иронично подтвердил я.
Она засмеялась.
– Ну ладно, теперь рассказывайте, как вы догадались?
– Хочешь спросить, насколько я обо всем осведомлен? Эта история сразу показалась мне неправдоподобной. Ведь вы давно знакомы с Биллингсом?
– Я-то узнала его совсем недавно, он один из друзей Сильвии.
– А ты знакома со всеми ее друзьями?
– Нет. Во всяком случае, не с такими, у кого есть деньги: Сильвия свои дела обделывает сама.
– Сколько же он тебе, интересно, заплатил?
– Двести пятьдесят баксов. Мне их передала Сильвия и при этом заявила, что это моя доля в деле.
– Повтори точно, что ты должна была сделать за эти деньги и что тебе при этом говорила Сильвия.
– Она сказала, что я могу заработать двести пятьдесят долларов, если соглашусь на публикацию моей фотографии в газете; что я должна сыграть роль падшей женщины. И еще добавила, что я буду «падшей» только на словах.
– Что ты ей ответила?
– Но вы ведь здесь, не так ли?
– Да.
– Это и есть мой ответ.
– И потом ты встретилась с Биллингсом?
– Да, встретилась. Он передал мне деньги и пристально так рассматривал, все хотел узнать, когда снова увидит. Ну, я постаралась его запомнить. Мы выпили по одному или по два коктейля, потом он ушел с Сильвией.
– Кто придумал всю эту историю?
– Сильвия.
– Зачем ему понадобилось алиби, ты знаешь?
– Нет, понятия не имею.
– Ты хочешь сказать, что даже не спросила его об этом?
– У меня в сумочке лежали пять хрустящих бумажек по пятьдесят долларов. Я бы не задала вопроса, даже если бы там оказалась всего одна, а тут целых пять!..
– Сколько же он заплатил Сильвии, как полагаешь?
– Он и Сильвия… – Она подняла руку со скрещенными указательным и средним пальцами. – Не стоит извинений, это была часть всего дела, мне за это дали баксы. Я ждала твоего прихода еще прошлой ночью, когда Сильвия позвонила мне по телефону и сказала, что ты вернулся в Лос-Анджелес.
Я кивнул.
– Ты только и делаешь, что меняешь самолеты.
– Приходится много передвигаться по стране.
– Что мне теперь делать?
– Главное – помалкивать.
– Позвонить мне Сильвии, рассказать, что вы сразу меня раскусили и?..
– И что тогда сделает Сильвия?
– Сильвия, конечно, во всем обвинит меня. Она будет уверять, что вы поверили в то, что она рассказала, и все было бы прекрасно, пока вы не явились сюда, ко мне, ну а я выпустила кота из мешка… Впрочем, ладно, от Сильвии ведь нельзя ждать какого-то ответственного отношения к делу, особенно когда в него замешан один из ее дружков.
– Много их у нее?
– Два или три.
– А у тебя, Милли?
– Это вас не касается, мистер.
– Очень многое теперь будет касаться. Запомни это. Так сколько же их у тебя, я спрашиваю?
– У меня ни одного. В том смысле, в каком вы думаете, – ответила Милли, взглянув на меня.
– Именно такого ответа я и ожидал.
– А это и есть правда.
– Думаю, так оно и есть на самом деле, – сказал я и поднялся с кресла. – Скажи, почему Сильвия выбрала именно тебя, чтобы подтвердить истинность этой истории?
– Потому, что мы друзья.
– И нет других причин?
– И я была свободна.
– В каком это смысле?
– Я действительно взяла неделю отпуска, а это значит, что никто ничего не сможет проверить. Я вроде была на работе, а на самом деле находилась в Лос-Анджелесе. Думаю, Сильвия предпочла бы выбрать кого-нибудь другого, а не меня, мы не так уж близки на самом-то деле, но мои каникулы ее устраивали, а мне они принесли двести пятьдесят долларов. Не правда ли, неплохой бизнес? Стоит только начать и… Скажите мне честно, Дональд, я не угодила в какую-то скверную историю?
– Со мной нет, – мрачно пошутил я.
– Значит, с кем-то еще?
– Пока еще нет, Милли.
– Но мне все-таки следует придерживаться своей версии?
– Я бы на твоем месте этого не делал.
– Куда вы теперь отправляетесь, Дональд?
– На работу.
– Могу я предложить вам чашечку кофе?
Я отрицательно покачал головой.
– И вы, Дональд, не собираетесь рассказывать Сильвии, в чем я вам призналась?
– Конечно, нет.
– Так что же мне ей сказать, когда мы увидимся?
– Скажи просто, что я был тут и задавал вопросы.
– И это все?
– Это все.
– Вы легко сняли меня с крючка, правда, Дональд?
– Я стараюсь, Милли.
– Спасибо, я этого не забуду.
Я закрыл дверь, спустился по лестнице на первый этаж и сразу отправился в полицейский участок. Там я выбрал показавшегося мне симпатичным и способным помочь полицейского, показал ему документы и сказал:
– Мне нужна информация. Ее я могу почерпнуть только из судебных протоколов. Хочу их получить как можно быстрее и готов за нее заплатить. – С этими словами я вынул десять долларов.
– Что это за информация?
– Мне нужен список всех дорожных инцидентов, происшедших ночью во вторник, при которых виновные сбежали с места происшествия.
– Только те, где виновные сбежали? – переспросил полицейский.
– Мне, конечно, хотелось бы увидеть список всех дорожных происшествий, но особенно меня интересуют последние.
– Какой городской район или направление вас интересует?
– Все в пределах вверенной вам части города.
– Почему вам нужны именно те случаи, где виновные сбежали? У вас есть какие-то особые подозрения, причины?
Я отрицательно покачал головой:
– К сожалению, у меня нет ничего, что бы могло объяснить вам что-то более конкретно. Я даже точно не знаю, случался ли подобный инцидент во вторник ночью, при котором виновный бы скрылся. Но если судить по характеру человека, дело которого я рассматриваю, думаю, что инцидент был именно такого рода. Только это может быть наиболее приемлемым объяснением происшедшего.
– Объяснением чего?
– Объяснением, почему я даю вам десять баксов, чтобы поискать для меня эту информацию.
– Посидите вон там, приятель. Я сейчас вернусь, – пообещал полицейский и вышел.
Я сел и принялся проклинать себя за то, что из-за скаредности Берты не мог себе позволить дать ему больше: эта работа наверняка стоила всех пятидесяти, – что такое десять долларов? Но в ушах у меня звучал противный Бертин голос, требующий соблюдать экономию в наших постоянных расходах. Про себя я решил: в будущем делать все так, как сам считаю нужным. Для полицейского, отважившегося взять деньги, наверняка эти десять долларов – все равно что для посыльного десять центов на чай.
Через несколько минут мой полицейский вернулся с нужной информацией.
– Только два случая, приятель, похоже, могут вас заинтересовать, – протянул он мне бумаги. – На углу Пост-стрит и Полк-стрит машиной был сбит человек, ее вел молодой парень, по-видимому пьяный. Рядом с ним сидела дамочка, которая, по словам очевидцев, просто приклеилась к нему. Она его обнимала, а он гнал очень быстро. Сбив этого прохожего, он сломал ему бедро, лодыжку и плечо, отбросив его к обочине, притормозил, пытаясь остановиться, но потом, очевидно, вспомнил, сколько он выпил, и быстро оттуда умчался. Ему повезло: никто не успел запомнить номер машины, слишком молниеносно все произошло. Где-то в самом конце улицы шла машина, из нее свидетели наблюдали все, что произошло, и бросились было догонять нарушителя. Идея была, конечно, хорошая, но ничего из нее не вышло: в то самое мгновение от тротуара отъехал еще один автомобиль, который врезался в пытавшуюся догнать беглецов машину, столкнувшись бамперами и разбив передние стекла. Дорога оказалась заблокированной, и ни одна машина не смогла без промедления отправиться вдогонку за беглецами.
