Элизабет Джордж - Картина без Иосифа
Озаренная свечами и пламенем горящего лавра, она распевала просьбу к Той, которую так настойчиво вызывала.
Бог и Богиня, мольбе моей внемлите —Здоровье для Энни поскорей верните.
И она говорила себе — горячо убеждала себя, — что все ее намерения чисты и невинны. Она молилась за Энни, ее подругу с самого детства, за милую Энни Шеферд, жену милого Колина. Но только святая может взывать к Богине и ожидать ответа. Магия просительницы должна быть чистой.
Повинуясь неожиданному импульсу, Полли вернулась по собственным следам к церкви и вошла на церковный двор. Там было черно, как в пасти Рогатого Бога, но ей не требовалось света, чтобы отыскать дорогу. Не нужно ей было и света, чтобы прочесть надпись на камне: ЭНН ЭЛИС ШЕФЕРД. И под ней даты и слова «Дорогой жене». Больше ничего, просто и без излишеств, иначе это был бы не Колин.
— Ах, Энни, — сказала Полли камню, стоявшему в еще более глубокой тени, там, где стена церковного двора огибала могучий конский каштан. — Мне вернулось троекратно, как и предсказывала Судьба. Но клянусь, Энни, я никогда не желала тебе зла.
Однако даже во время клятв ее не покидали сомнения, словно — саранча терзали ее совесть. Обнажали самое скверное, что в ней сидело, — женщину, пожелавшую чужого мужа.
«Ты сделала все, что могла, Полли, — сказал ей мистер Сейдж, накрыв ее руку своей мощной короткопалой рукой. — От рака молитва не спасает. Можно молиться, чтобы у докторов хватило мудрости для помощи больной. Или чтобы у больной хватило сил все выдержать. Или чтобы семья смогла пережить такое горе. Но сама болезнь… Нет, милая Полли, молитва тут не поможет».
Священник хотел, как лучше, однако не знал ее по-настоящему. Он был не из тех людей, кто мог понять ее грехи. Не было прощения тому, о чем она мечтала в самом испорченном уголке ее сердца, поэтому для нее не годились слова «Ступай с миром».
Теперь она платила троекратную цену за то, что навлекла на себя гнев богов. Но не рак они наслали на нее как возмездие. Месть была более тонкая, какую только могла придумать Богиня.
— Я бы поменялась с тобой местами, Энни, — прошептала Полли. — Поменялась бы. Поменялась.
— Полли? — раздался тихий, бесплотный шепот. Она отскочила от могилы, прижав пальцы к губам. К голове прихлынула кровь.
— Полли? Это ты?
За стенкой захрустели шаги, разламывая мерзлые листья, которыми было все устлано. Тут она увидела его, тень среди теней. Ощутила запах трубки, пропитавший его одежду.
— Брендан? — Ей не нужно было ждать подтверждения. Даже при скудном свете она увидела похожий на клюв нос Брендана Пауэра. Больше ни у кого в Уинсло не было такого профиля. — Что ты здесь делаешь?
Казалось, он прочел в ее вопросе невольное приглашение и перепрыгнул через стену. Она отступила на шаг. Он приблизился к ней, сжимая в руке свою трубку.
— Я ходил в Холл. — Он постучал трубкой о могильный камень Энни; сгоревший табак упал черными пятнами на заиндевелую поверхность могилы. В следующее мгновение он понял несообразность своего поступка, потому что со словами: — Ой! Проклятье! Извини, — присел на корточки и стряхнул табак. Затем поднялся, спрятал в карман трубку. — Я возвращался в деревню по тропинке. Увидел, что кто-то стоит возле могилы, и я… — Он опустил голову и, казалось, стал рассматривать едва различимые в темноте носки черных резиновых сапог. — Я надеялся, что это ты, Полли.
— Как поживает твоя жена? — спросила она. Он поднял голову.
— Снова возникли проблемы с ремонтом в Холле. Кто-то оставил включенным кран в ванной комнате. Испорчен большой ковер. Ребекка расстроится.
— Ее можно понять, верно? — ответила Полли. — Конечно, ей хочется поскорей зажить самостоятельно. Нелегко, наверное, жить с мамой и папой, да еще когда ждешь ребенка.
— Нет, — подтвердил он. — Нелегко. Для всех нелегко, Полли.
Из-за теплоты, сквозившей в его тоне, она отвела взгляд и посмотрела в сторону далекого Коутс-Холла. В последние четыре месяца там вовсю трудились декораторы и бригада строителей, пытаясь вернуть к жизни обветшавший викторианский особняк, чтобы в нем могли поселиться Брендан с молодой женой.
— Почему твой тесть не наймет ночного сторожа?
— Не хочет тратиться. Считает, что там достаточно и миссис Спенс. Он платит ей за то, чтобы она жила там. Ей, клянусь Богом, надо бы постараться. Во всяком случае, он так говорит.
— А разве… — Она с усилием заставила себя произнести это имя, не выдав дрожи в голосе. — Разве мисес Спенс не слышит, если кто-то озорует в Холле?
— Она говорит, что из ее коттеджа ничего не слышно. Когда же она делает обход, естественно, никого уже нет.
— А-а.
Они замолчали. Брендан переминался с ноги на ногу, хрустя листьями. Порыв ночного ветра пронесся в ветвях каштана и пошевелил волосы Полли там, где их не удерживал шарф.
— Полли.
Она услышала в его голосе настойчивость и мольбу. Она видела их на его лице и раньше, когда он попросил в пабе позволения сесть за ее столик. Ей даже иногда казалось, что он способен заранее угадывать все ее движения всякий раз, когда она заходила в Крофтерс-Инн выпить кружечку пива. И снова, как и тогда, она ощутила, как ее желудок завязался узлом, а руки и ноги похолодели.
Она знала, чего он хотел. Его желания не отличались оригинальностью: спастись, убежать, завести свою собственную тайну, свою смутную мечту, чтобы цепляться за нее. Ему не было дела до того, что ее это оскорбляло. В какой чековой книжке можно выписать счет, равный урону, понесенному душой?
Ты женат, Брендан, хотела она сказать, если бы даже я тебя любила — а любви нет, как тебе известно, — ты ступай домой, ложись в постель и занимайся любовью с Ребеккой. Однажды у тебя это неплохо получилось.
Но ей были чужды жестокость и резкость. Поэтому она просто сказала:
— Мне пора, Брендан. Мама ждет меня к ужину, — и она направилась тем же путем, которым пришла.
Он быстро догнал ее.
— Я провожу тебя, — заявил он. — Тебе не нужно ходить в темноте одной.
— Тут недалеко, — возразила она. — А ты только что оттуда пришел, верно?
— Я пришел по тропе, — ответил он непререкаемым тоном, который свидетельствовал об уверенности, что его ответ был верхом логики. — Через луг. Потом перелез через стену. По дороге не шел. У меня с собой фонарик, — добавил он и извлек его из кармана. — В темноте без него плохо идти.
— Тут всего миля, Брендан. Я благополучно Дойду.
— Я тоже.
Она вздохнула. Ей хотелось объяснить ему, что он не может просто так идти с ней в темноте. Их увидят. И неправильно поймут.
Но она заранее знала ответ. Мол, они решат, что я иду в Холл, ведь я хожу туда каждый день.
Ох уж эта его невинность! Он не имеет ни малейшего представления о деревенской жизни. Ведь если их увидят вдвоем, то никто и не вспомнит, что Полли с матерью живут вот уже почти тридцать лет на развилке, от которой начинается дорога до Коутс-Холла. Не вспомнят они и о том, что Брендан часто проверяет, как идет ремонт в Коутс-Хол-ле, чтобы поскорей въехать туда с женой. Пошли на свидание — вот как поймут деревенские. Ребекка услышит об этом. Поднимет скандал. Брендану это дорого обойдется.
Впрочем, ему и сейчас несладко. Полли хорошо знала Ребекку Таунли-Янг и понимала, что его женитьбу при всем желании едва ли назовешь удачной сделкой.
И она жалела Брендана, поэтому и позволила ему подсесть к ней в тот вечер в пабе, а сейчас просто шла по обочине, устремив взгляд на устойчивый и яркий луч фонарика. Она не пыталась поддерживать разговор — догадывалась, чем он закончится.
Через четверть мили она слегка поскользнулась, и Брендан поддержал ее под руку.
— Осторожней!
Тыльной стороной пальцев он дотронулся до ее груди, и пока они шли, прикасался к ней все чаще и чаще.
Она попыталась стряхнуть его руку, но он сжал ее еще сильнее.
— Это была «Крэги Стокуэлл», — бесстрастно произнес Брендан, нарушив затянувшееся молчание.
Она удивленно подняла брови:
— Ты о чем? Какая Крэги?
— Ковер в Холле. От «Крэги Стокуэлл». Из Лондона. Сильно подпорчен. Слив в раковине заткнули тряпкой. Должно быть, в пятницу вечером. Так что вода лилась все выходные.
— И никто не знал?
— Мы уехали в Манчестер.
— Неужели туда никто не заглядывает, когда нет рабочих? Чтобы проверить, все ли в порядке?
— Ты имеешь в виду миссис Спенс? — Он покачал головой. — Она обычно проверяет только целость дверей и окон.
— Разве она не…
— Она экономка, а не охранник. К тому же, мне кажется, ей страшновато жить там одной. Без мужчины, я имею в виду. Место глухое.
Поли, однако, знала, что однажды миссис Спенс прогнала непрошеных гостей. Полли сама слышала звук выстрела. Потом послышался топот бегущих ног. Слух об этом разлетелся по деревне. Люди с тех пор старались не связываться с Джульет Спенс.
