Жорж Сименон - Мегрэ
Он отчетливо сознавал, что ходит по кругу, как цирковая лошадь. Дело шло не о том, чтобы додуматься до чего-то гениального: в делах, связанных с полицией, от гениальных мыслей проку мало. Речь также не шла и о том, чтоб найти неожиданный след или не замеченную никем улику.
Все было проще и грубее. Кажо убил или приказал убить Пепито.
Требовалось одно — заставить Кажо наконец признать: «Это правда».
Теперь Мегрэ бродил по набережным неподалеку от плавучей прачечной. Он не имел права вызвать Нотариуса в кабинет и продержать там несколько часов, сто раз повторяя один и тот же вопрос, а при нужде и поприжать так, чтобы сдали нервы.
Не мог он также вызвать официанта из кафе, хозяина «Табака» и прочих, кто каждый вечер играл в белот в ста метрах от «Флории».
Стоило ему прибегнуть к услугам Фернанды, как ее буквально увели у него из-под носа.
Он добрался до пивной «У Нового моста», распахнул застекленную дверь, пожал руку Люкасу, сидевшему у стойки.
— Как дела, шеф?
Люкас по-прежнему именовал его так в память о временах совместной работы.
— Плохо! — выпалил Мегрэ.
— Трудно, правда?
Нет, это было не трудно, а трагично, хотя и мелко.
— Старею. А может, деревня расхолаживает.
— Что будете пить?
— Перно, разумеется.
Мегрэ сказал это так, словно бросал вызов. Он вспомнил, что обещал жене написать, но до сих пор не собрался с духом.
— Могу я чем-нибудь помочь?
Люкас был занятный человек: всегда скверно одет, к тому же плохо сложен, ни жены, ни семьи. Мегрэ блуждал глазами по залу, который постепенно наполнялся, а когда он повернулся к залитому солнцем окну, ему пришлось прищуриться.
— Ты уже работал с Филиппом?
— Несколько раз.
— С ним действительно неприятно?
— Есть такие, что злятся на него: он не очень-то разговорчив. Он, знаете ли, из робких. Его взяли?
— Твое здоровье.
Люкаса встревожила непривычная замкнутость Мегрэ.
— Что вы намерены делать, шеф?
— Тебе могу сказать. Я сделаю все, что будет нужно, ясно? И тогда, если что-нибудь стрясется…
Он утер рот тыльной стороной руки и постучал монетой по столу, подзывая официанта.
— Оставьте. Сегодня плачу я.
— Как хочешь. Мой черед будет, когда все закончится. До свиданья, Люкас.
— До свиданья, шеф.
Рука Люкаса на секунду задержалась в шершавой ладони Мегрэ.
— Будьте все-таки поосторожней, ладно?
— Ненавижу трусов! — громыхнул Мегрэ с высоты своего роста.
Ушел он один, пешком. Времени у него хватало: он даже не знал, куда направится.
Глава 5
Когда в половине второго Мегрэ распахнул дверь «Табака улицы Фонтен», только что вставший с постели хозяин бара неторопливо спускался по винтовой лестнице, начинавшейся во втором зале, позади главного.
Он был пониже комиссара, но так же плотен и широкоплеч. От него пахло свежестью, волосы у него были обрызганы одеколоном, на мочках ушей виднелись следы талька. Он был без пиджака и воротничка.
Слегка подкрахмаленная рубашка, застегнутая на откидную запонку, сияла белизной.
Зайдя за стойку, он небрежным жестом отодвинул официанта, взял бутылку белого, смешал вино с минералкой и, запрокинув голову, прополоскал горло.
В это время дня в баре не бывало никого, кроме случайных посетителей, забегавших выпить наспех чашку кофе.
Мегрэ одиноко сидел у окна, но хозяин, не обратив на него внимания, надел синий фартук и повернулся к блондинке, которая вела кассу и торговала куревом.
С ней он выказал себя не более словоохотливым, чем с официантом; отпер денежный ящик кассы, заглянул в блокнот и потянулся, теперь уже окончательно проснувшись. День его начался, и первым, кого он наконец увидел, обозревая свои владения, оказался Мегрэ, благодушно поглядывавший на него.
Они никогда не встречались. Тем не менее хозяин нахмурил густые черные брови. Заметно было, что он роется в памяти, но припомнить ничего не может, и это портит ему настроение. Однако он еще не предвидел, что присутствие этого благодушного клиента продлится целых двенадцать часов!
Первым делом Мегрэ направился к кассе и осведомился у девушки:
— Найдется телефонный жетон?
Кабина располагалась в правом углу кафе. Она отделялась от зала лишь дверью с матовым стеклом, и Мегрэ, чувствуя, что хозяин насторожился, набрал номер.
Одновременно с этим, зажав в другой руке перочинный нож, он перерезал провод там, где тот уходил под пол, но постарался сам обрыв сделать незаметным.
— Алло!.. Алло!.. — надсаживался он.
Из кабины комиссар вышел с раздосадованным видом.
— У вас что, аппарат неисправен?
Хозяин глянул на кассиршу, та удивилась:
— Да нет, работал всего несколько минут назад. Люсьен как раз заказывал рогалики. Верно, Люсьен?
— Четверти часа не прошло, — подтвердил официант.
Хозяин еще ничего не заподозрил, но все же то и дело исподлобья посматривал на Мегрэ. Зашел в кабину сам, попробовал куда-то дозвониться и добрых минут десять упорствовал в своем намерении, так и не заметив, что провод перерезан.
Мегрэ невозмутимо вернулся на свое место и заказал кружку пива. Он запасался терпением. Заранее зная, что ему придется просидеть долгие часы на этом стуле перед столиком, имитирующим красное дерево, он равнодушно смотрел на обитую оцинкованным железом стойку бара и застекленную кассу, где юная девица продавала табак и сигареты.
Выйдя из кабины, хозяин захлопнул ногой дверь, встал на пороге кафе и с минуту дышал воздухом улицы. Он был совсем рядом с Мегрэ, который следил за ним; почувствовав наконец на себе чужой взгляд, хозяин круто обернулся.
Комиссар даже бровью не повел. Как любой случайный клиент, он не снял ни пальто, ни шляпы.
— Люсьен, слетай-ка по соседству, позвони, чтоб починили аппарат.
Официант с грязной салфеткой на руке выскочил на улицу, а хозяин самолично обслужил двух вошедших каменщиков, смахивающих под почти равномерным слоем известки на клоунов.
Сомнения содержателя бистро длились еще минут десять.
Когда Люсьен доложил, что монтер появится только на следующий день, хозяин вновь повернулся к Мегрэ.
— Сволочь!
Ругательство могло относиться и к отсутствующему монтеру, но основной запал был тем не менее адресован клиенту, в котором содержатель заведения распознал наконец полицейского.
Было половина третьего, и с этого момента начался пролог нескончаемой комедии, которой никто не замечал. Хозяина звали Луи. Знакомые клиенты пожимали ему руку, перекидывались с ним несколькими словами.
Сам Луи обслуживал их редко. Время он, в основном, проводил за стойкой, посередине между официантом и юной продавщицей сигарет.
Поверх голов он наблюдал за Мегрэ, стесняясь не больше, чем стеснялся тот. Это выглядело даже забавно, потому что оба противника были толстые, грузные, крупные, и играли они в «кто первый скиснет».
Оба были также отнюдь не глупы. Луи отлично сознавал, что делает, когда время от времени поглядывал на застекленную входную дверь, явно побаиваясь, что вот-вот кто-то появится.
В этот час улица Фонтен жила банальной жизнью заурядной парижской улицы. Против бара помещалась итальянская бакалейная лавка, куда стекались за покупками окрестные домохозяйки.
— Официант, один кальвадос.
Рыхлая блондинка-кассирша смотрела на Мегрэ с возрастающим удивлением. Что до официанта, он, почуяв неладное, старался при случае подмигнуть хозяину.
Было чуть больше трех, когда у тротуара остановилась большая светлая машина. Высокий, еще молодой брюнет со шрамом на щеке вылез из нее, вошел в бар, протянул руку через стойку.
— Привет, Луи.
— Привет, Эжен.
Мегрэ видел лицо Луи прямо перед собой, а новоприбывшего — в зеркале.
— Мятный ликер с водой, Люсьен. Да поживей.
Это был один из игроков в бел от и, без сомнения, содержатель борделя в Безьере, о котором упоминала Фернанда. Белье он носил шелковое, костюм хорошего покроя. От него слегка попахивало духами.
— Видел ты…
Он недоговорил. Люсьен дал ему понять, что их слушают, и Эжен внезапно тоже посмотрел на отражение Мегрэ в зеркале.
— Гм!.. Сифон со льдом, Люсьен.
Эжен вытащил сигарету из портсигара с монограммой, прикурил от зажигалки.
— Классная погодка, а? — иронически бросил хозяин, по-прежнему наблюдая за Мегрэ.
— Да, хороша. Только вот странно у тебя тут пахнет.
— Чем это еще?
— Жареным.
Оба грохнули со смеху, а Мегрэ лениво затянулся трубкой.
— До скорого? — спросил Эжен, вновь протягивая руку.
Он хотел знать, соберутся ли они сегодня, как обычно.
— До скорого.
Разговор подстегнул Луи: он схватил грязную тряпку и с ухмылкой приблизился к Мегрэ.
— Вы позволите?
Луи вытер столик так неловко, что опрокинул стопку, содержимое которой вылилось комиссару на брюки.
— Люсьен, принеси этому господину еще одну порцию.
