Артур Дойл - Преступления и призраки (сборник)
– Есть раненые? – спросил вождь.
– Нет, нет.
– Вы связали им руки?
С безупречной серьезностью Красный Буйвол проделал требуемые движения за каждой из подушек.
– Они связаны, Великий Вождь.
– Что мы с ними сделаем?
– Головы отрежем, – взвизгнул Щекастик, как всегда самый кровожадный из всего племени, хотя в частной жизни был известен как человек, горько плачущий над раздавленной гусеницей.
– Правильно будет привязать их к столбу, – сказал Паренек.
– Зачем вы убивали наших буйволов? – спросил Папа сурово.
Пленники хранили угрюмое молчание.
– Застрелю зеленого? – спросил Щекастик, показывая свой деревянный пистолет.
– Погоди минуту! – сказал вождь. – Лучше мы одного оставим в заложниках, а другого отправим назад: пусть скажет, что если вождь бледнолицых за три дня не заплатит выкуп…
Но в это самое мгновение, как обычно говорят великие романисты, случилась странная вещь. Раздался звук поворачивающегося ключа, и все племя толстокожих оказалось запертым в домике. Через миг в окне появилось ужасающее лицо – лицо, испятнанное грязью и занавешенное травой, свисающей из-под матерчатого кепи. Жуткое создание исполнило танец торжества, а потом наклонилось, чтобы поджечь кучку бумаги и стружек под окном.
– О Небеса! – вскричал вождь. – Это Желтый Змей, свирепый вождь бутылконосых!
Снаружи вздымались пламя и дым. Это было отлично проделано и совершенно безопасно, но для младших воинов все же слишком. Ключ повернулся, дверь отворилась, и два плачущих малыша оказались в объятиях опустившейся на колени Госпожи. Красный Буйвол и Черный Медведь слеплены были из более крутого теста.
– Я не испугался, папа, – сказал Паренек, хотя и немного бледный.
– Я тоже! – закричал Щекастик, торопясь выбраться из домика.
– Мы запрем пленников без еды и будем держать насчет них военный совет завтра утром, – сказал вождь. – Может быть, на сегодня хватит?
– В этом я не сомневаюсь, – ответила Госпожа, успокаивая бедных всхлипывающих малышей.
– Вот это вот хуже всего, когда с детьми играешь, – сказал Щекастик. – Вообразить только – скво в боевом походе!
– Ничего, мы все равно здорово поиграли в индейцев, – сказал Паренек.
А далекий колокольчик уже звал их всех в детскую к чаю.
Примечания
1
Точнее, даже тройное: Артур Игнациус Конан. Но третье имя у Конан Дойла как-то само собой превратится в часть фамилии, а второе тоже как-то само собой «отпадет». (Здесь и далее примеч. пер.)
2
Остекленный выступ здания, представляющий собой нечто среднее между далеко выдающимся из стены окном и небольшим закрытым балкончиком. Любопытно, что наличие эркеров в жилище Холмса позволяет скорректировать одну очень распространенную легенду. Как известно, дома 221 В, в котором Конан Дойл «поселил» своих героев, к моменту создания шерлокианы на Бейкер-стрит еще не было. Утвердилось мнение, что писатель все же имел в виду одно из реальных зданий: номер 109 или 111 по Бейкер-стрит. Оба этих дома, сейчас являющиеся объектом паломничества туристов, действительно похожи на встречающиеся у Конан Дойла описания, но… ни в одном из них нет эркеров! Причем если в большинстве рассказов упоминания об эркерах мимолетны, то в «Бриллианте…» это один из ключевых эпизодов. Так что у дома Шерлока Холмса на самом деле нет однозначного прототипа – как нет его и у самого Шерлока Холмса: Конан Дойл, создавая образы, вовсе не стремился механически копировать действительность.
3
И сейчас, и в викторианскую эпоху – одна из наиболее респектабельных лондонских улиц, неподалеку от Тауэра. Современникам Конан Дойла было понятно, что расположенная там мастерская может быть только очень солидным предприятием, рассчитанным не на массовое производство, а на работу по особым заказам для элитных клиентов.
4
Уголовная тюрьма в Лондоне.
5
Баркарола, «лодочная мелодия»: первоначально – народная песня венецианских гондольеров. В эпоху романтизма мелодии в стиле баркаролы широко использовались в творчестве многих композиторов, как европейских (Шопен, Шуберт, Мендельсон, Оффенбах), так и русских (Чайковский, Римский-Корсаков). В данном случае, вероятно, имеется в виду одна из популярнейших к моменту написания рассказов мелодий: баркарола из «Песен» Шуберта или оперы «Сказки Гофмана» Оффенбаха, а возможно – из фортепианного цикла Чайковского «Времена года».
6
Большинство бранных слов в английском языке имеют древние саксонские корни, так что «перейти на англосаксонский» для англичанина означает «нецензурно выругаться». Поскольку во времена Конан Дойла было совершенно немыслимо, чтобы такая речь буквально прозвучала со сцены, актер, исполняющий роль Мертона, по согласованию с автором пьесы в этот момент произносил старинные эвфемизмы вроде «Божусь своими прыщами!» и «Сие пойло зело ядрено!», из которых, путем элементарной перестановки звуков, получались общеизвестные для английского слушателя бранные фразы.
7
В оригинале Мертон использует непереводимый (и крайне неблагозвучный для русскоязычного читателя) термин «guv’nor». Первоначально так именовались победители в лондонских «уличных боях»: крайне жестоких, запрещенных законом состязаниях, которые были гораздо ближе к боям без правил, чем к боксерским матчам. Уже во времена Конан Дойла этот термин, сохраняя и первоначальный смысл, употреблялся также в значении «криминальный авторитет». Использование таких оборотов из лексикона преступного мира совершенно однозначно освещает биографию и самого Мертона, и полковника Морана.
8
Весьма мощная разновидность карманного пистолета, на близком расстоянии отличавшаяся не только точностью, но и большой убойной силой, а главное – дающая возможность сделать два выстрела подряд (большинство дерринджеров были однозарядны).
9
«Местоблюститель»: помощник, заменяющий основного врача во время его сравнительно длительных отлучек. Как правило, услуги locum tenens оказывают друг другу находящиеся в добрых отношениях частнопрактикующие врачи, чьи участки расположены неподалеку.
10
Речь идет о ежемесячном справочнике железнодорожных расписаний, издававшемся компанией «Брэдшоу», основателем которой был известный английский картограф Джордж Брэдшоу (1801—1853). Первый из таких справочников вышел еще в 1839 г., а к викторианской эпохе расписания Брэдшоу, регламентировавшие практически все типы поездок, сделались неотъемлемой принадлежностью жизни уважающего себя британца.
11
Железнодорожный вокзал в центре Лондона.
12
Сэм Уэллер – персонаж романа Диккенса «Посмертные записки Пиквикского клуба»: бойкий на язык слуга, регулярно изрекающий слегка пародийные афоризмы. В данном случае Ватсон цитирует фрагмент его высказывания из финала главы XVI, «слишком изобилующей приключениями, чтобы их можно было кратко изложить».
13
Самый длинный в Великобритании железнодорожный туннель. Построен в 1893 г. Протяженность его составляет 3,5 мили (5,7 км).
14
«Уайт Стар Лайн» – ведущая в те десятилетия пароходная компания, работавшая под девизом «Экономичность, скорость, комфорт!». Пассажирские лайнеры этой компании, выходившие в плавание под вымпелом со знаком белой звезды на красном фоне, лидировали на трансатлантических линиях с начала 1870-х по 1930-е гг.
15
Некоторое нарушение внутренней логики рассказа. Получается, что события происходят в 1888 г. – тогда как в начале однозначно указан 1895. Эта последняя дата хорошо согласуется с фактом железнодорожного движения через Тотлейский туннель. Впрочем, сам рассказ, судя по ряду косвенных данных, был создан на рубеже XIX и XX вв., так что такие подробности могли и забыться, особенно если вспомнить, что мы имеем дело с черновой версией, не вычитанной для печати.
16
Такая возможность предусматривалась во всех рекламных проспектах этой пассажирской линии: «Компания “Уайт Стар Лайн”: новые первоклассные мощные винтовые пароходы отправляются по четвергам из Ливерпуля в Нью-Йорк с заходом в Куинстаун». Новозеландский Куинстаун не имеет выхода к морю, он расположен на берегу горного озера (окрестности которого хорошо знакомы современному зрителю по пейзажам фильма «Властелин колец»), но под «Куинстаунским направлением» в то время подразумевались рейсы в южную часть Новой Зеландии.
17
Судя по всему, это очередная путаница, вновь подтверждающая: перед нами черновой вариант рассказа. Шестого сентября, когда Холмс получил письмо, отстраняющее его от расследования, Бут еще находился в пути через Атлантический океан, причем лайнер пришел в Нью-Йорк на несколько дней позже того, как Холмс и Ватсон вернулись в Лондон после недельного отдыха. Если ко всему этому приплюсовать еще двенадцать дней карантина, то «роковая дата» должна прийтись по меньшей мере на последние числа сентября.
