Глен Кук - Холодные медные слёзы. Седая оловянная печаль

— Интересно, какую игру вы ведете на самом деле? — спросил я вкрадчиво.

Ее взгляд моментально вернулся ко мне.

— Сначала вы пытались заполучить меня хитростью. Потом заплатили слишком много денег. Если вы хотели купить кого-нибудь повнушительней, то я не лучшая кандидатура. Любой, кто знает меня, знает и Плоскомордого. И Плоскомордый куда лучше годится для устрашения. И, наконец, не прошло и пяти часов после нашего с вами свидания, как меня попытались убить.

У нее округлились глаза. Пришлось напомнить себе, что она отрекомендовалась актрисой.

— Это была хладнокровная западня. Пятеро головорезов плюс шестерка. Серьезная попытка.

Ее глаза округлились еще больше.

— Вы знаете альбиноса-полукровку, гангстера по кличке Снежок?

Джилл покачала головой. Она была прекрасна, когда пугалась.

— А как насчет уличной банды под названием Вампиры?

Она снова покачала своей хорошенькой головкой.

Очевидно, я отошел от неприятной ночи, поскольку у меня участилось дыхание и ускорился пульс. Пришлось мысленно дать себе пинка.

— А что вы вообще знаете? Ничего? Вы что, держите меня за дурака? Или это тоже ускользнуло от вашего понимания?

Она опять разозлилась, но проглотила свой гнев. Видно, решила применить другую тактику.

Я встал.

— Пойдемте со мной. — Иногда хорошая встряска развязывает им языки.

Я привел ее в комнату Покойника. Ее реакция не радовала оригинальностью.

— Ого! Вот это туша! — Но ведь так оно и было.

Я выудил ее задаток из-под кресла Покойника — надежнейшего места во всем Танфере.

— Я удержу часть за время, потраченное Плоскомордым, и за мой моральный ущерб. — Я взял пару монет — жест главным образом символический, — а остальное протянул ей.

Она уставилась на кошелек так, словно я предлагал ей змею:

— Что вы делаете?

— Вам не повезло. Я возвращаю вам ваши деньги и вычеркиваю вас из своей жизни.

— Но… — Она погрузилась в тайное совещание сама с собой. Пока шло заседание, я пытался раздразнить Покойника. «Посмотри, кого я тебе привел, Увалень!»

Существует очень немного способов расшевелить Покойника. И самый эффективный среди них — привести в дом женщину. Чем смазливее девчонка, тем горячее реакция. Джилл Крайт способна вызвать пожар. Если Покойника придется обложить мешками с песком, он не сможет продолжать в том же духе.

Мерзкий тип. И ухом не повел. Я почти не сомневаюсь, что он способен на любую пакость.

— Мистер Гаррет?

Да?

— Я напугана. Я дала слово и не могу сказать вам больше, пока не узнаю, кого мне приходится бояться. Возьмите деньги обратно. Я предпочитаю вас. Но если вы не можете взяться за эту работу, я согласна на любого, кого вам удастся найти.

Она действительно была напугана. Будь у нее детское личико и пять футов росту, инстинкт защитника всколыхнулся бы во мне со страшной силой. Но ей не приходилось задирать голову, чтобы посмотреть мне в глаза, и в ее арсенале не хватало трюков, чтобы изобразить беспомощность. Когда смотришь на этакую красотку, возникает желание развлечься, но никак не потребность заботиться о ней. Каждому сразу ясно, что она способна позаботиться о себе сама.

— Если бы не вчерашний вечер, вы меня уломали бы, Джилл. Но кто-то пытался меня прикончить, и я намерен убедить их воздержаться от повторных попыток. На это потребуется время. Так что смиритесь с Плоскомордым. Он тот, кто вам нужен.

— Ну что ж, если у меня нет другого выхода…

— Другого выхода нет. — Я снова сунул ее деньги под Покойника. — Ну а теперь, когда мы покончили с взаимными претензиями и снова стали друзьями, почему бы вам не заглянуть к нам на обед? Дину не так уж часто удается поупражняться в кулинарном искусстве.

Она открыла было рот, чтобы отшить меня, но ее остановил инстинкт самосохранения.

— Тогда вам придется обедать поздно, — сказала она. — Мне приходится работать.

— Назначьте удобное вам время. Предупредите Дина. Скажите ему, что вы любите. Держу пари, он сумеет вам угодить.

Джилл улыбнулась. Думаю, это была первая искренняя улыбка, которой она меня наградила.

— Ладно. — Она отправилась на кухню.

Я перевел дух, привалился к дверному косяку и скорчил Покойнику рожу. У меня имелись причины обихаживать Джилл Крайт и кормить ее обедом — помимо врожденной порочности. Может, ей все же удастся расшевелить старого Увальня. Люблю сочетать приятное с полезным.

Я нисколько не сомневался, что, раз я назначил свидание, Тинни чудесным образом излечится от своей хандры. Кто-нибудь из Тейтов обязательно объявится у меня прежде, чем Джилл уйдет домой.

Джилл вернулась:

— Дин — чудесный человек.

Подразумевается, что я — нет?

— И коварный, как змея. С ним нужно держать ухо востро. Особенно если вы не замужем. Великий посол от института брака, вот кто у нас Дин.  — Но он же не женат.

А она ловкая лиса, моя подружка Джилл. Что еще ей удалось вытянуть из старика?

— Не женат и никогда не был. Но это ему не мешает. Я провожу вас домой.

— Вы уверены, что можете позволить себе тратить на меня время?

— Мне по пути, — солгал я. Я сообразил, что могу воспользоваться случаем и перекинуться словечком с Плоскомордым.

10

Не прошли мы и сотни шагов, как Тарп пристроился к Джилл с другого боку. Она вздрогнула. Я захихикал:

— Привыкайте.

Мой совет не привел ее в восторг. Еще один намек, что она предпочитает держаться в тени.

Все-таки в ней можно распознать девочку для утех, пусть даже очень высокого класса.

— Что новенького? — поинтересовался я у Плоскомордого.

— Ничегошеньки.

— Смит и Смит все еще приглядывают за домом?

— Угу. Шнырь был прав. Они любители. Выглядят, как парочка фермеров. Хочешь, я сцапаю одного и буду вязать из него узлы, пока не заговорит?

— Пока не нужно. Просто присмотри за ними. Выясни, перед кем они отчитываются.

Плоскомордый хмыкнул:

— Между прочим, за твоим домом тоже кто-то следит. Я заметил их, пока ждал вас.

Я не удивился.

— Чако?

Он пожал плечами:

— Возможно. Молодняк. Но у них не было опознавательных знаков.

— И не должно быть, если это Вампиры. Они же не самоубийцы! — Я жил на территории Путешественников, на самой границе с владениями Сестер Рока.

Остаток пути я подбивал Джилл впустить нас в дом — осмотреться. Она не соглашалась. Ей явно не хотелось, чтобы соседи видели ее вместе с нами. Она полагала, что мы стоим на более низкой социальной ступеньке.

У самого ее дома Плоскомордый показал мне на Смита и Смита. Они действительно выглядели как фермеры и совсем не казались опасными. Но я не стал особенно ломать голову над этим странным феноменом. Теперь это проблемы Тарпа.

Возвращаясь к себе, я сделал крюк и остановился у многоквартирного дома, пришедшего в такое запустение, что даже отщепенцы его сторонились. Я обошел дом с торца, спустился к подвальной двери и, стоя по колено в мусоре, постучал. Дверь едва не рухнула.

Вскоре ее приоткрыли, на дюйм, не больше. В щели на уровне моей груди показался чей-то глаз.

— Это Гаррет, — сказал я и подбросил на руке серебряную монету. — Я хочу поговорить с Майей. — Дверь закрылась.

Небольшая демонстрация. Просто чтобы показать, кто здесь хозяин.

Дверь снова отворили. На пороге стояла тринадцатилетняя девчонка, на которой не было ничего, кроме слоя грязи и картофельного мешка. Мешок, по всей вероятности, был забыт в подвале кем-то из прежних жильцов. Он так обтрепался, что один наливающийся розовый бутон выглянул наружу. Девчонка перехватила мой взгляд и фыркнула.

— У тебя чудесные волосы, малышка. — Возможно, она была блондинкой. Кто знает? Эти волосы не мыли на протяжении нескольких поколений.

— Прекрати ломать комедию, Гаррет, — донесся голос изнутри. — Если хочешь потолковать со мной, втаскивай сюда свою задницу.

Я вступил в цитадель Сестер Рока — танферской уличной женской банды. Самая старшая из пятерых девчонок доплелась до порога своего восемнадцатилетия. Четверо носили туалеты, явно созданные творческим гением выжившего из ума домового. Прическа и одежда Майи выглядели получше, но ненамного. Ей было восемнадцать, по меркам шайки — настоящая старуха. Она возглавляла банду, насчитывающую две сотни «солдат». Ее психика настолько покорежена, что невозможно предугадать, куда ее занесет в следующий миг.

Большинство Сестер были эмоционально ущербными. Все они в детстве прошли через побои и издевательства, и проснувшийся в них мятежный дух привел их в обетованную землю Рока — вымышленный перпендикулярный мир, вечно и ненадежно болтающийся между детством, каким ему положено быть, и зрелостью без подлости и страданий. Они никогда не оправятся от своих ран. Большинство девушек погибнет от них. Но Рок дал им крепость, в которую они могли отступить и откуда снова могли пойти на штурм. Можно считать, что им повезло. Тысячи страдальцев проходят через ад без всякой поддержки.