Найо Марш - Убийство в частной лечебнице

Томс расхохотался, а Робертс покраснел, как школьник.

— Вы готовы? — холодно спросил Филлипс.

Они вышли вместе.

В операционной сестра Мэриголд, сиделка Бэнкс и сиделка, пришедшая подменить Харден, убирали и готовились к следующей операции, экстренной бронхоскопии, которую должен был проводить специалист-отоларинголог. Джейн отвели в общежитие медсестер.

— Две срочные операции за вечер! — воскликнула важно старшая сестра. — Не скажешь, что мы тут бездельничаем. Сколько времени, сиделка?

— Шесть тридцать пять, — ответила Бэнкс.

— Что такое с Харден, сестра? — спросила подменившая сиделка.

— Честное слово, не знаю, — откликнулась сестра Мэриголд.

— Зато я знаю, — мрачно сказала сиделка Бэнкс.

Сестра Мэриголд бросила на нее взгляд, в котором любопытство боролось с сознанием ее высокого ранга. Достоинство победило. К счастью, подменившая сиделка была свободна от условностей.

— Ну-ка, Бэнкс, — потребовала она, — выкладывай! Почему Харден хлопнулась в обморок?

— Она была знакома с пациентом.

— Что?! Она знала сэра Дерека О'Каллагана? Харден?

— Ну да! Их родители были соседями в Дорсете, разве ты не знаешь, — принялась кривляться Бэнкс, передразнивая, как она считала, манеру разговора помещиков-землевладельцев.

От крахмального халата сестры Мэриголд, казалось, исходили волны осуждения.

— Сиделка Харден родом из очень приличной семьи, — сказала она наставительно новенькой сиделке.

— Ох-ох, про-осто у-ди-ви-и-ительно приличной, — издевалась Бэнкс. — Ну да, она была знакома с О'Каллаганом. Могу сказать, что с месяц назад он оказался самым беспринципным из всех тори, а она из-за этого просто взбесилась! И потом все мне рассказала.

— Большое спасибо, сиделка Бэнкс, достаточно, — ледяным тоном сказала сестра Мэриголд. — Операционная не место для политики. Мне кажется, мы готовы. Я хотела бы переговорить с доктором по поводу этого больного.

Она вышла из операционной, шурша накрахмаленным халатом.

— Ну и нервы у тебя, Бэнкс, — сказала вторая сиделка. — Как ты отважилась так говорить про сэра Дерека! Мне кажется, он такой красивый на фотографиях.

— Тебе кажется, что если у него физиономия как у Конрада Вейдта, то он подходит на роль правителя народа, человека, который может диктовать законы. Типично буржуазное невежество и тупость! Однако он последний из представителей этого типа и первым падет, когда настанет Заря.

— О чем это ты?

— Я-то знаю, о чем я!

— Ну а я нет. Что такое эта Заря?

— Заря Великого Дня Пролетариата.

— Это что Такое? Нет, Бэнкс, не лезь в бутылку, мне правда хочется знать.

— Узнаешь, — пообещала Бэнкс. — И очень скоро.

В дверях появился отоларинголог и вопросил, готовы ли они его принять. Через десять минут в операционную вкатили больного ребенка, и снова над столом поднялись пары наркоза. Через десять минут ребенка забрали. Отоларинголог насвистывал, когда мылся после операции. Потом он просунул в операционную голову, заметил: «Нет грешникам покоя, сиделка!» — и убрался восвояси.

Обе женщины молча работали. Сиделка Бэнкс о чем-то мрачно думала.

— Эге, — сказала новенькая, — там, кажется, Фипс ворчит на лестнице. (Кличку Фипс медперсонал дал сэру Джону Филлипсу.) И еще Томс-и-Джерри. Интересно, как он там. Сэр Дерек, я хочу сказать.

Сиделка Бэнкс не отвечала.

— Мне кажется, тебе все равно.

— Нет, что ты, меня это как раз очень даже интересует.

Голоса стали громче, но ни одна из сиделок не могла разобрать, о чем шла речь. Они стояли очень тихо, напряженно прислушиваясь.

Потом послышалась оживленная беготня. К разговору присоединился женский голос.

— Это кто? — спросила новенькая.

— По голосу вроде Мэриголд, — сказала Бэнкс. — Господи, как меня бесит эта женщина!

— Ш-ш-ш… Интересно, в чем там дело?

Голос сэра Джона Филлипса перекрыл остальные.

— Мне лучше самому этим заняться, — сказал он.

— Фипс, похоже, здорово перетрусил, — выдохнула новенькая.

— Да, — отчетливо произнес Томс. — Да.

Раздался звук торопливых шагов. Потом дверь в операционную вдруг распахнулась и особая сиделка О'Каллагана влетела туда пулей.

— Какой ужас! — выкрикнула она. — Господи, какой ужас!

— Что такое? Что с тобой?

— Он умер… сэр Дерек О'Каллаган умер!

— Сиделка! — Новенькая, проглотив слова, уставилась на нее.

— Честное слово, просто ужасно, — сказала сиделка Грэхем. — Теперь там леди О'Каллаган — она хотела, чтобы ее оставили с ним наедине. Я почувствовала, что просто обязана кому-нибудь рассказать!

Наступила мертвая тишина, а затем, словно по команде какого-то внутреннего голоса, обе они обернулись и уставились на Бэнкс.

Та стояла, запрокинув голову и опустив руки по швам. Глаза ее сияли, а губы судорожно подергивались.

— Бэнкс! — воскликнула новенькая. — Бэнкс! Как вы можете себя так вести?! Мне кажется, вы довольны, что он умер!

— Если бы я не скинула изношенные цепи религии, — ответила Бэнкс, — я бы сказала: «Славьте Господа, ибо он сокрушил Врагов наших».

— Вы просто мерзкая старая ведьма, — сказала сиделка Грэхем и вышла из операционной.

Глава 5

Леди Каллаган настаивает

Пятница, двенадцатое. Вторая половина дня

— Леди О'Каллаган, мне очень неудобно вас беспокоить, но нельзя ли мне поговорить с вами?

Рональд Джеймсон умолк и виновато посмотрел на вдову своего покойного патрона. Черный цвет очень шел ей. Волосы ее — он так и не определил для себя, платиновая она блондинка или золотистая, — казалось, были причесаны раз и навсегда. Руки, тонкие, изящные, свободно лежали на матовой ткани платья. Светло-голубые глаза под тяжелыми веками смотрели на него с вежливой отстраненностью.

— Да, — сказала она рассеянно. — Зайдите ко мне в комнату, мистер Джеймсон.

Секретарь последовал за ней в эту обитель ледяной элегантности. Она неторопливо села спиной к свету.

— Да, — повторила она. — Присядьте, мистер Джеймсон.

Рональд нервно пробормотал: «Большое спасибо» — и сел на самый неудобный стул.

— Я только что из Парламента, — начал он. — Премьер-министр принял меня в кабинете. Он ужасно расстроен из-за… из-за вчерашнего. И он просил меня передать вам… что он полностью в вашем распоряжении, если что-нибудь понадобится…

— Как любезно с его стороны, — сказала она.

— Разумеется, он очень обеспокоен относительно закона… Закона об анархии, над которым работал сэр Дерек, вы знаете, о чем я говорю. Работа должна продолжаться, понимаете… и эта трагедия очень усложнила дело… — он снова умолк.

— Да, понимаю.

— Речь идет о личных бумагах сэра Дерека. Без этих бумаг они ничего не могут сделать. Я сказал им, что придется подождать, пока… до послезавтра… но премьер-министр считает это дело настолько важным и срочным, что находит нужным немедленно ознакомиться с этими документами. Мне кажется, они должны находиться в письменном столе в кабинете, но, конечно, я счел своим долгом спросить вашего разрешения, прежде чем что-либо сделать.

Леди О'Каллаган так долго медлила с ответом, что секретарю стало окончательно не по себе. В конце концов, глядя на свои руки, скромно сложенные на коленях, она проговорила:

— Этот закон… касается и тех, кто его убил?

Джеймсон был настолько ошеломлен этим поразительным вопросом, что не сумел найти ответа. Он был весьма светским юношей, умеющим вести себя в любых обстоятельствах, но ее невероятное предположение застало его врасплох.

— Боюсь, я не… вы хотите сказать… право, леди О'Каллаган, уж не считаете ли вы… — дальше он продолжать не мог.

— Именно так, — сказала она спокойно. — Я совершенно уверена, что его убили.

— Но — кто?

— Эти люди. Анархисты, правильно? Они угрожали моему мужу убийством. По-моему, они свою угрозу выполнили. Как я понимаю, закон направлен на то, чтобы подавить деятельность этих людей. Пожалуйста, сделайте все возможное, чтобы этот закон был принят.

— Спасибо, — глупо и невпопад ответил Джеймсон.

— Хорошо. Это все, мистер Джеймсон?

— Но, леди О'Каллаган… пожалуйста… вы что, подумали… честное слово, вы меня просто поразили. Это ужасная мысль. Ведь, право, врачебное заключение совершенно ясно! У сэра Дерека был острый перитонит.

— Сэр Джон Филлипс сказал, что операция прошла успешно. Сэр Дерек был отравлен.

— Острым перитонитом и прорвавшимся аппендиксом. Честное слово, я не могу представить себе ничего другого. Как могли его отравить намеренно?

— В одном из писем ему угрожали отравить его. Помните, в прошлый понедельник.

— Но очень многие ведущие политики получают письма подобного рода. И ничего никогда не случается. Простите меня, леди О'Каллаган, но я уверен, что вы страшно ошибаетесь. Как его вообще могли отравить? Это… это невозможно. Умоляю вас, не расстраивайте сами себя. — Рональд смущенно и неуверенно посмотрел на ее спокойное лицо. — Я уверен, что вы абсолютно ошибаетесь, — неловко закончил он.