Джеймс Чейз - Еще один простак

Я вернулся в бунгало. На пляже никого не было. Я вспомнил, что нельзя зажигать свет, впотьмах отыскал кондиционер и включил его. Я хотел, чтобы к их приходу в бунгало стояла приятная прохлада. На веранде было жарко, даже слишком жарко, но я распустил галстук и сел в плетеное кресло.

На душе у меня было неспокойно. Я думал о том, что Рея опять может опоздать. Я не знал, что из себя представляет ее падчерица Одетта. Хватит ли у них духу продолжать это дело, когда они услышат все, что я собирался им сказать?

В девять с небольшим я уловил какой-то звук. Быстро выглянув налево, я увидел Рею Мальру, поднимавшуюся по ступенькам на веранду. Она была одна.

Я поднялся на ноги.

— Добрый вечер, мистер Барбер, — сказала она, проходя к одному из плетеных кресел, стоявших на веранде.

— Давайте войдем внутрь, — сказал я. — Только что здесь кто-то проходил. Нас не должны видеть вместе. — Я открыл дверь бунгало и включил свет. — Где ваша падчерица?

Она прошла за мной в бунгало, и я закрыл дверь.

— Наверное, подойдет попозже, — сказала она равнодушным тоном, опустившись в кресло и вытянув стройные ноги. Она была в бледно-голубом платье без рукавов и в босоножках на низком каблуке. Сняв шарф, она резко тряхнула головой, и ее серебристые волосы рассыпались по плечам. Глаза ее по-прежнему были спрятаны за темными стеклами очков.

— Я не возьмусь за это дело, пока не поговорю с ней, — сказал я. — Мне надо убедиться, госпожа Мальру, что она знает о плане похищения и согласна с ним.

Рея взглянула на меня в упор.

— Конечно, согласна, — сказала она резким тоном. — Что вам еще надо?

— Я хочу услышать это от нее самой, — сказал я, усаживаясь в кресло и продолжая говорить специально для магнитофона: — Это законное требование. Вы сказали мне, что вместе с вашей падчерицей придумали план, согласно которому она будет якобы похищена. Вам обеим срочно требуется четыреста пятьдесят тысяч долларов. Единственная возможность получить эту сумму у вашего мужа состоит в том, чтобы инсценировать похищение. Если я помогу вам, вы уплатите мне пятьдесят тысяч долларов. — Сделав небольшую паузу, я продолжал: — Похищение с целью выкупа является тяжким уголовным преступлением, за которое предусмотрена смертная казнь. Я хочу быть абсолютно уверен, что ваша падчерица знает, на что она идет.

Рея раздраженно сказала:

— Конечно, она знает, на что идет… она не ребенок.

— И вы убеждены, что ваш муж не обратится в полицию?

Она забарабанила пальцами по ручке кресла.

— Похоже, у вас прямо талант тратить время впустую. Сколько можно говорить об одном и том же?

Я был удовлетворен. Теперь, когда этот короткий разговор записан на пленку, она не сможет отрицать своего участия, если мы влипнем.

Я взглянул на часы: было полдесятого.

— Я не возьмусь за это дело и даже не буду обсуждать его, пока не поговорю с вашей падчерицей, — сказал я.

Рея зажгла сигарету.

— Я просила ее прийти, но она редко делает то, о чем ее просят. Ведь не думаете же вы, что я притащу ее за руку!

Я услышал, как кто-то подошел к бунгало.

— Может, это она, — сказал я. — Сейчас посмотрим.

Я открыл дверь и выглянул наружу.

У ступенек, ведущих на веранду, стояла девушка и с любопытством смотрела на меня.

Мы долго разглядывали друг друга.

— Привет, — сказала она и улыбнулась.

Одетта Мальру была небольшого роста и прекрасно сложена. Легкая белая водолазка и джинсы леопардовой расцветки были явно рассчитаны на то, чтобы подчеркнуть достоинства ее фигуры. Черные как смоль волосы, разделенные прямым пробором и беспорядочно, но эффектно спадавшие на плечи, напоминали мне Нину. У нее было бледное лицо с узким подбородком, голубовато-серыми глазами, точеным носиком и небрежно накрашенным ртом. На вид ей можно было дать и шестнадцать, и все двадцать пять. Она воплощала собой порочную юность. Вы можете встретить девушек, похожих на нее как две капли воды, в любом суде по делам несовершеннолетних: дерзких, неуправляемых, циничных, развращенных, ни во что не верящих и ни к чему не стремящихся, типичных представителей потерянного поколения.

— Мисс Мальру?

Она хихикнула, затем медленно поднялась по ступенькам.

— Вы, должно быть, Али-Баба — а как поживают сорок разбойников?

— Да входи же, Одетта, и перестань паясничать, — раздраженно сказала Рея. — Прибереги остроумие для своих дегенеративных друзей.

Девушка скорчила принебрежительную гримасу, подмигнула мне и прошла в бунгало. Походка у нее была намеренно развинченная, маленький аккуратный зад двигался как на шарнирах. Закрыв дверь, я подумал о том, что пленки должно хватить минут на сорок. Если я хотел записать весь разговор, надо было поторапливаться.

— Привет, мамочка Рея, — сказала Одетта, опускаясь в кресло, стоявшее рядом со мной. — Он очарователен, правда?

— Заткнись, — оборвала ее Рея. — Сиди спокойно и слушай. Мистер Барбер хочет поговорить с тобой.

Девушка взглянула на меня и картинно захлопала ресницами. Она поджала под себя ноги, положила руку на бедро, другой рукой подперла голову и всем своим видом изобразила глубочайшее внимание.

— Ну пожалуйста, поговорите со мной, мистер Баба!

Я взглянул в ее голубовато-серые глаза. Я ни на миг не поверил в ее девчоночью позу, а вот глаза она скрыть не могла, и они полностью ее выдавали. Это были несчастные недопонимающие глаза девушки, которая не уверена в себе, знает, что сбилась с пути, и не в силах что-либо изменить.

— Я хочу услышать от вас самой, согласны ли вы с этой идеей похищения?

Девушка быстро взглянула на Рею, потом на меня.

— Согласна? — Она захихикала. — Ну не очаровашка ли он, мамочка Рея? Конечно, я согласна. Мы придумали это вдвоем, мамочка Рея и я. Гениальная идея, верно?

— Вы так считаете? — Я взглянул на нее в упор. — Ваш отец этого не сказал бы.

— Это вас не касается, — вмешалась Рея. — Теперь, если вы удовлетворены, может быть, поговорим о деле?

— Давайте поговорим, — сказал я. — Когда это должно произойти?

— Как можно раньше — допустим, послезавтра, — сказала Рея.

— Мисс Мальру исчезает — куда?

— Зовите меня Одетта, — сказала девушка, выпятив грудь. — Как все мои друзья…

Не обращая на нее внимания, Рея сказала:

— Она может уехать в Кармель, там есть тихая маленькая гостиница. Ведь это только на три-четыре дня.

— Как она туда доберется?

Рея раздраженно передвинулась в кресле.

— У нее есть машина.

— Белый ТР-3, — добавила Одетта. — Машина — блеск! Летит как ветер…

— Если вы не хотите, чтобы вас заметили, нельзя ехать на такой машине, — сказал я. — Здешняя публика, надо полагать, хорошо вас знает.

— Вероятно, знает, — сказала она с несколько смущенным видом.

Я перевел глаза на Рею.

— Вы предполагаете, конечно, что о похищении должны знать только вы, ваша падчерица и ваш муж?

Она нахмурилась.

— Разумеется.

— А для вас исчезнуть совсем просто? — спросил я Одетту. — У вас что, нет друзей? Как насчет слуг?

Она пожала своими тонкими плечиками.

— Я всегда куда-нибудь уезжаю.

— Если бы я был на месте вашего мужа, — сказал я Рее, — и мне кто-нибудь сообщил по телефону, что моя дочь похищена, и потребовал за ее возвращение пятьсот тысяч долларов, я бы не очень торопился выкладывать деньги. Вашему плану не хватает нужной атмосферы. Будь я вашим мужем, я мог бы даже подумать, что это какая-то мистификация. — Я раздавил сигарету в пепельнице, затем продолжал: — И я обратился бы в полицию.

— Многое зависит от того, насколько убедительным будет ваш звонок, — сказала Рея. — За это я вам и плачу.

— Звонок будет убедительным, — сказал я, — но если Мальру все-таки обратится в полицию? Как вы тогда поступите? Скажете ему, что это шутка? Что вы с Одеттой решили просто позабавиться? Или вы ничего ему не скажете и будете надеяться, что я получу деньги, а полиция так и не узнает правду?

— Сколько раз я вам говорила… — начала она со злостью.

— Я все это слышал, но вовсе не обязан вам верить. Если вмешается полиция, вы бросаете это дело или все-таки будете продолжать?

— Будем продолжать, — сказала Одетта. — Мы должны иметь эти деньги.

Неожиданно в ее голосе проскользнули твердые нотки, которые заставили меня взглянуть на нее другими глазами. На ее лице было холодное выражение, и она смотрела не на меня, а на Рею.

— Да, — сказала Рея, — мы должны иметь деньги, но я говорю вам уже в сотый раз — до полиции дело не дойдет.

— Гораздо безопаснее предположить, что дойдет, — сказал я. — Ну ладно, допустим, ваш муж уплатит выкуп, но когда дочь вернется, он наверняка свяжется с полицией, и она начнет расследование. Если человек сумел нажить такое состояние, значит, он не дурак. Откуда вы знаете, что он не распорядится пометить деньги? Какой вам будет в них, прок, если вы не сможете их тратить?