Стейн Ривертон - Хамелеон. Смерть явилась в отель. Дама не прочь потанцевать
Однако этот азартный авантюрист раскусил вас и с радостью ждал последней дуэли, у него тоже все было рассчитано.
Но судьба распорядилась иначе.
Хочу надеяться, что та же судьба даст нам время, чтобы мы успели скрыть то, что должно остаться в тени, и таким образом спасли будущее невинных людей.
Краг замолчал. В комнату вошел доктор Бенедиктссон. Было уже поздно, и гости давно разошлись на покой.
Друзья, собравшиеся у фру Александры, стали совещаться, что делать дальше.
На этом кончается рассказ о том, как смерть явилась в отель «Эксцельсиор».
Кому-нибудь это название напомнит о том, что там случилось на самом деле. Поэтому писатель взял на себя смелость не называть ни места событий, ни той скандинавской страны, в которой они происходили.
Дама не прочь потанцевать
(пер. со швед. С. Плахтинского)
ПЕРВАЯ ГЛАВА
ВИЗИТ ФРУ ПЕРСИВАЛИНЫ
Как-то вечером, около семи, Асбьёрн Краг, включив настольную лампу, потянулся к газетам. Он сидел, покойно откинувшись на спинку кресла, держа сигарету между пальцев. Тут в дверь постучала экономка, осведомившаяся, не помешала ли она ему.
Асбьёрн с любезной улыбкой отложил газету. В данный момент он менее всего был склонен заниматься делами, — однако же решил покориться судьбе.
— Ко мне посетители? — Он снова улыбнулся и взял протянутую хозяйкой визитную карточку, чуть подрагивающую в ее руке. — Дама или господин?
— Дама, — ответила экономка.
— Молодая или старая?
— Ни молодая, ни старая.
Краг взглянул на визитную карточку: Персивалина Хейг, урожденная Кронельм, Осло.
— Пригласите фру Хейг пройти в кабинет, — сказал он, — я сейчас…
Экономка исчезла за дверью.
Частный детектив Асбьёрн Краг со вздохом покинул свое кресло. И тотчас же услыхал доносившиеся из-за двери шаги и приглушенные голоса, — скорее даже шепот.
Краг скинул свой уютный халат, надел пиджак и, окинув посетительницу пытливым взглядом, прошел в кабинет.
Фру Хейг оказалась средних лет дамой с лорнеткой, внешне — довольно привлекательной, хотя наряд ее едва ли можно было назвать верхом элегантности. На ней было пальто с меховым воротником и черная шляпа; в руках — муфта из дорогого меха (дело происходило в апреле). Она производила впечатление дамы весьма состоятельной. На лице ее застыло выражение решительности; черты же — резкие, но при этом довольно приятные. На вид — лет сорок.
В свете настольной лампы он заметил в ее прическе несколько седых волос. «Сорок лет — и уже начала седеть», подумал детектив. «Верно, жизнь не пощадила…»
Асбьёрн Краг расположился за письменным столом и жестом дал гостье понять, что готов ее выслушать.
— Прошу извинить за беспокойство, — заговорила посетительница, — но вам, возможно, будет интересно послушать странную историю, которую я собираюсь рассказать.
— Уверен, что ваш рассказ меня заинтересует, — ответил Краг.
Он снова взглянул на посетительницу и вновь отметил про себя, что ему нравятся эти черты лица, явно свидетельствовавшие о твердости характера.
— Ваш муж жив? — спросил детектив, предпочитавший знакомиться с некоторыми из анкетных данных своих клиентов, прежде чем переходить непосредственно к делу.
— Нет, — ответила фру Персивалина, — мой муж умер пять лет назад. Он был капитаном торгового судна и погиб… упал с мостика.
— У вас имеется какое-нибудь дело?
— Да, я держу небольшой пансион. Вы, возможно, о нем слышали. Пансион фру Хейг…
Краг кивнул.
— А история, которую я собираюсь вам рассказать, — продолжала дама, — имеет самое прямое отношение к моему пансиону. Я принимаю у себя весьма респектабельных гостей. У меня гостит генеральша Хольм, а также пастор Бендиксен, сестры Шютте и многие другие. Словом, люди в высшей степени уважаемые. Я ни за что не приму у себя гостя, предварительно не убедившись, что имею дело с порядочным человеком. А вот когда приезжают иностранцы, возникают определенные затруднения. В «Гранд Отеле» сейчас что-то перестраивают, и там не хватает свободных номеров. Ко мне оттуда частенько присылают постояльцев. Но если гостей присылают из «Гранд Отеля», то я спокойна, потому что…
Краг прервал ее, дабы перейти, наконец, к существу дела.
— Следовательно, у вас бывают иностранцы. Возможно, приезжают и англичане…
— Нет-нет, американцы. Она-то, по крайней мере, из Америки.
— Она? О ком вы говорите?
— О мисс Нелли Андерсон, — ответила фру Хейг. — Она сначала жила в «Гранд Отеле», но когда ей показалось, что там слишком беспокойно, ее направили ко мне. У меня она чувствует себя прекрасно, потому что я поселила ее на первом этаже.
— Чувствует себя прекрасно именно по этой причине?
— Да. Потому что мисс Андерсон парализована. Вернее, почти парализована. Она ездит в инвалидном кресле. И совершенно естественно, что эта дама предпочитает избегать неудобств, связанных с передвижением по лестницам.
— Когда она перебралась в ваш пансион? — спросил Краг.
— Двадцать второго марта в первой половине дня. Ровно две недели назад.
— Она одинокая?
— В пансионе мисс Нелли живет одна, но она не одинока.
— Как вас понимать?
— Каждое утро к ней приходит рыжеволосая дама и вывозит ее на прогулку.
— Ах, вот как…
— Да-да, приходит ежедневно в девять утра, чтобы ухаживать за мисс Андерсон. Мисс Андерсон каждое утро совершает часовую прогулку.
— Как вы думаете, мисс Андерсон богата?
— Полагаю, у нее достаточно денег. Во всяком случае она приехала с целой горой чемоданов.
— Рыжеволосая особа, вероятно, ее горничная?
— Сначала я тоже так подумала. Но потом поняла, что ошиблась. Не так она себя ведет. Да и не живут горничные отдельно от хозяйки.
— Как по-вашему, сколько ей лет? Я имею в виду рыжеволосую…
— Думаю, она примерно моего возраста. Мне сорок два.
— Она тоже из Америки?
— Вероятно. Говорит только по-английски.
— Вы сказали о ее поведении… Что имеется в виду?
— Ну… ее манера разговаривать с мисс Андерсон. Та ее боится. А как-то раз я услыхала, что она назвала мисс Андерсон «глупой гусыней».
— Стало быть, вы понимаете по-английски?
— Да, я несколько лет прожила в Англии. Мой муж одно время служил в ливерпульской судоходной компании.
Асбьёрн Краг улыбнулся.
— И все-таки я не понимаю… Какое все это имеет ко мне отношение? Если рыжеволосая особа, — кстати, как ее зовут?
— Фру Хаберманн.
— Если фру Хаберманн обращается с мисс Андерсон несколько бесцеремонно, — то чем же я могу здесь помочь?
— Да вы сначала прочтите вот это, — оживилась фру Персивалина, протягивая детективу листок бумаги.
Краг прочел коротенькую записку — несколько слов по-английски.
— Так вы поняли, что здесь написано? — спросил он.
— Думаю, что поняла. Но мне интересно узнать, как вы перевели?
Краг прочел вслух:
— «Устроим бал. Рыжая слепа». По-моему, какая-то бессмыслица. — Краг откинулся на спинку стула. — Но, вероятно, это каким-то образом соотносится с тем, что вы собираетесь мне рассказать. Пожалуйста, продолжайте.
ВТОРАЯ ГЛАВА. АМЕРИКАНЦЫ
— Такую телеграмму, — продолжала фру Хейг, — отправил несколько дней назад один из мужчин.
— Значит, в этой истории фигурируют и мужчины? — улыбнулся Краг.
— Да, два господина. Англичане… или американцы, которые появились в пансионе через несколько дней после приезда мисс Нелли Андерсон. И ют что странно… Нелли Андерсон сняла у нас две комнаты, 26-й и 27-й номера…
— То есть спальню и гостиную? — перебил детектив; он что-то быстро записывал на листке бумаги.
— Нет, как спальню и кладовку, — ответила хозяйка пансиона.
— Простите, не понял… Она, что же, снимает для своего багажа особое помещение?
— Да. У нее среди прочего еще и три огромных чемодана, которые она оставила в маленькой комнате. Больше она там не появлялась. Все за нее делает та, рыжая. Она и ведает ее хозяйством. Так вот, чемоданы поставили в 26-ю комнату… А потом начались странности… Когда эти двое господ решили у меня поселиться, они пожелали осмотреть пансион. Вообще-то — вполне естественное желание. Я, конечно же, исполнила их просьбу. Пансион занимает два этажа, всего тридцать комнат. Осмотрев все свободные помещения, они сказали, что ни одно из них им не подходит и что они хотели бы снять 24-й и 25-й номера, ближайшие к комнатам мисс Андерсон. Я объяснила, что это невозможно, и тогда господа спросили, за сколько сданы эти два номера. Я ответила, что за сто двадцать крон. «Хорошо», сказали они, «сдайте нам номера, и мы заплатим сто пятьдесят». Это сразу же меня насторожило, тем более что те две комнаты — далеко не лучшие из того, что у меня имеется. Я объяснила им, что за двести пятьдесят крон они могут снять в нашем пансионе уютную трехкомнатную квартирку, но господа наотрез отказались. Или эти две комнаты — или ничего, заявили они. Что мне оставалось делать?.. Пришлось попросить двух постояльцев, которые недавно там поселились, перебраться этажом выше. Те охотно согласились, и американцы заняли свои номера. Я подумала, что их настойчивость объясняется желанием жить по соседству с соотечественницей, и решилась спросить их об этом, но мой вопрос, кажется, не очень-то им понравился. «Нет, она нас не интересует, мы не знакомы с этой дамой», ответили они. Я стала наблюдать за этими двумя американцами и скоро убедилась, что мисс Андерсон их очень даже интересует. Они следили за ней, словно настоящие шпионы. А когда американцы узнали, что ее багаж хранится в 26-м номере, они пожелали снять также и его и предложили только за эту комнату целых сто крон. Я сказала мисс Андерсон, что могу предоставить ей для хранения багажа другую комнату, и она вроде бы не возражала, но потом вмешалась фру Хаберманн, и… мне показалось, ее очень напугало желание американцев занять эту комнату.
