Окончательный вывод - Рекс Тодхантер Стаут
С другой стороны, два дня назад наконец-то случилось нечто необычное, экстраординарное, а в газеты до сих пор не просочилось и намека. В объявлении Вулфа, адресованном мистеру Нэппу, не было ни словечка, которое позволило бы связать его с четой Вейл. Попадись оно на глаза Хелен Блаунт, приятельнице миссис Вейл, та, быть может, догадается, но вряд ли станет кричать о том на каждом углу. Лично я увидел объявление вскоре после того, как Вулф удалился в оранжерею. Не дожидаясь половины шестого, когда нам обычно доставляли вечерний выпуск «Газетт», я прогулялся до киоска на углу Тридцать четвертой улицы и Восьмой авеню. Объявление напечатали на пятой полосе, с широкими полями. Ни один Нэпп такое точно не пропустит, но мы-то знаем, что на самом деле похитителя зовут иначе.
На вечер у меня были планы: пообедать с подругой и сходить на спектакль. Доложу я вам, это было приятное отвлечение: работа сыщика, пусть он и правая рука Ниро Вулфа, а также его ноги, сводится в основном к скучной, утомительной рутине, а потому мысль о преследовании женщины, несущей полмиллиона долларов похитителю ее мужа, вводила в соблазн. Во-первых, отличный способ скоротать вечерок, а помимо того – добрая гора возможностей. Однако дело взял Вулф, а я работал на него, поэтому без его ведома и одобрения такие вылазки недопустимы, он же совершенно точно не разрешит. Попросту отмахнется и опять уткнется в книгу. Потому в шесть я поднялся к себе, переоделся и направился в ресторан. Впрочем, на протяжении всего вечера лицо клиентки маячило перед моим мысленным взором, а вернувшись домой около часа ночи, я с трудом поборол искушение набрать ее номер и справиться, как все прошло.
Зазвонил телефон. Среди всех неприятных способов побудки самый мерзкий для меня – это телефонный звонок. Я перекатился на бок, заставил себя открыть глаза, увидел, что уже светло, а часы показывают 7:52, схватил трубку, поднес к уху и ухитрился проворчать:
– Резиденция Ниро Вулфа. Арчи Гудвин слушает.
– Мистер Гудвин?
– Я вроде бы назвался, нет?
– Это Алтея Вейл. Мне нужно переговорить с мистером Вулфом.
– Невозможно, миссис Вейл. До завтрака – никаких разговоров. Если что-то срочное, сообщите мне. Вы…
– Мой муж вернулся! Целый и невредимый!
– Хорошо. Замечательно. Он сейчас с вами?
– Нет, он в нашем загородном доме. Звонил десять минут назад. Сказал, что примет ванну, переоденется, поест, а потом поедет в город. С ним все в порядке, в полном порядке. Я вот почему звоню: он обещал похитителям никому ничего не рассказывать сорок восемь часов и за меня тоже поручился. Я не сказала ему, что ездила к Ниро Вулфу. Подожду, когда он доберется сюда. Нельзя, чтобы мистер Вулф проговорился. Ни он, ни вы. Потому я и звоню. Вы ему передадите?
– С удовольствием. Вы уверены, что звонил именно ваш муж?
– Еще бы! Мне ли не знать его голос?!
– Отлично. Будем считать, что объявление помогло. Перезвоните, пожалуйста, когда ваш муж приедет домой.
Она пообещала, и на этом мы расстались. В радиоприемнике щелкнуло, мужской голос произнес:
– …Располагает пятью удобными помещениями в Нью-Йорке! Одно находится на…
Я протянул руку и выключил радио. Ночью, перед сном, я настроил приемник на восьмичасовой выпуск новостей, но в данный момент никакие другие новости мне не требовались. С несказанным удовлетворением я потянулся, зевнул, изрек вслух: «Какого черта! Что бы ни твердил Джимми Вейл, мы-то знаем, что Нэпп испугался объявления!» – снова зевнул и смирился с тем фактом, что вставание с кровати требует изрядной силы воли.
Над головой ничего не висело, а потому я еще понежился и лишь после половины девятого спустился на первый этаж, вошел в кухню, пожелал доброго утра Фрицу, налил себе стакан апельсинового сока, сделал хороший глоток и насладился благодарным бурчанием живота. Пока спускался, мне было пришло в голову заглянуть к Вулфу, но я быстро передумал. Он наверняка сейчас уминает завтрак – Фриц обычно идет к нему с подносом в восемь пятнадцать.
– Никакого перца в колбасках, – предупредил Фриц. – Это было бы оскорбление вкуса. Мистер Хауи прислал нам свой лучший товар.
– Тогда мне двойную порцию. – Я снова глотнул сока. – Ты порадовал меня хорошими вестями, и я тебя тоже порадую. Женщина, которая приходила вчера, поручила нам дело, и поручение уже выполнено. Вот так. Денег хватит, чтобы нам с тобой платили несколько месяцев.
– Fort bien[1]. – Он подлил масла на сковородку. – Поэтому ты вчера припозднился?
– Нет. Шеф справился, не вставая с кресла.
– Неужели? А разве не ты утверждал, что он без тебя как без рук? Кто же тогда piquer?[2]
– Чего? Как это слово пишется?
Фриц произнес по буквам.
– Погляжу в словаре.
Я поставил пустой стакан на стойку и сел за стол у стены, где лежал мой экземпляр «Таймс». Пока ел, продолжал поглядывать на часы и в 8:57, когда доедал первую оладью и вторую колбаску, протянул руку к домашнему телефону и набрал комнату Вулфа.
– Да? – прорычал он.
– Доброе утро. Миссис Вейл звонила с час назад. Ее муж связался с ней из их загородного дома. Он на свободе, вроде бы жив и здоров, приедет в город, когда приведет себя в порядок и перекусит. Пообещал кому-то – видимо, мистеру Нэппу, – что ни он сам, ни его жена рта не раскроют в ближайшие сорок восемь часов. Она просила, чтобы мы не проболтались.
– Годится.
– Ну да, все как будто сошлось. Но я собираюсь выйти в банк, обналичить ее чек, а оттуда всего пять кварталов до редакции «Газетт». Скоро слухи все равно разойдутся, и я хочу предупредить Лона Коэна, чтобы он пока помалкивал. Он слово держит, вы сами знаете, а за предупреждение будет благодарен.
– Нет.
– В смысле? Он не держит слово?
– Нет. Он-то как раз доказал, что ему можно доверять. Но я не видел миссис Вейл сегодня. И ты тоже не видел. Было бы полезно сделать мистера Коэна нашим должником, но с этим можно повременить. Не торопись. – Он повесил трубку.
Ба! На целых две минуты опоздал с выходом в оранжерею на
