Агата Кристи - Хикори-дикори
Воспользовавшись всеобщим замешательством, миссис Хаббард торопливо пожелала студентам спокойной ночи и увела Пуаро к себе.
Она зажгла свет, закрыла дверь и усадила Пуаро в кресло возле камина. Ее доброе лицо было напряженным и озабоченным. Она предложила гостю сигарету, но Пуаро вежливо отказался, объяснив, что предпочитает курить свои. Он протянул ей пачку, но она рассеянно проронила, что не курит.
Миссис Хаббард села напротив гостя и после легкой заминки произнесла:
– Наверное, вы правы, месье Пуаро. Мы должны были вызвать полицию, особенно после истории с конспектами. Но вряд ли вам стоило так… прямо говорить об этом.
– Вы думаете? – спросил Пуаро, закуривая маленькую сигаретку и провожая взглядом колечки дыма. – По-вашему, я должен был покривить душой?
– Как вам сказать… Я, конечно, ценю честность и прямоту, но в данном случае не следовало действовать открыто, можно было потихоньку пригласить сюда полицейского и побеседовать с ним конфиденциально. Ведь теперь человек, натворивший столько глупостей, предупрежден об опасности.
– Наверное, да.
– Не наверное, а наверняка, – довольно резко возразила миссис Хаббард. – И сомневаться тут нечего. Даже если это кто-то из прислуги или из студентов, не присутствовавших сегодня на лекции, все равно до них дойдут слухи. Так всегда бывает.
– Вы правы, именно так всегда и бывает.
– И потом, вы не подумали о миссис Николетис. Бог знает, как она к этому отнесется. Ее реакцию невозможно предугадать.
– Что ж, будет любопытно посмотреть на ее реакцию.
– И конечно, без ее согласия мы не можем обращаться в полицию… Ой, кто это?
Раздался резкий, властный стук в дверь. Не успела миссис Хаббард раздраженно крикнуть: «Войдите!» – как в дверь опять постучали, и на пороге вырос суровый Колин Макнаб с трубкой в зубах.
Вытащив трубку изо рта и прикрыв за собой дверь, он сказал:
– Извините, но мне очень нужно поговорить с вами, месье Пуаро.
– Со мной? – невинно воззрился на него Пуаро.
– Да-да, с вами, – мрачно подтвердил Колин.
Он взял стул и уселся напротив Эркюля Пуаро.
– Вы прочитали нам сегодня любопытную лекцию, – снисходительно начал он. – И я не отрицаю, что вы – человек опытный, так сказать, собаку съевший на этом деле. Однако простите меня, но ваши методы и идеи давно устарели.
– Колин! Колин! – зардевшись, воскликнула миссис Хаббард. – Вы удивительно бестактны.
– Я не собираюсь никого обижать, мне просто хочется поговорить откровенно. Ваш кругозор, месье Пуаро, ограничивается лишь «преступлением и наказанием».
– По-моему, это вполне естественный ход событий, – возразил Пуаро.
– Вы узко понимаете юриспруденцию… более того, сами ваши законы давно устарели. Сейчас даже юристы не могут не считаться с новыми, современными теориями о мотивах преступления. Нет ничего важнее мотивов, месье Пуаро.
– Но позвольте, – воскликнул Пуаро, – в таком случае я – сторонник той же концепции, выражаясь вашим современным научным языком!
– Тогда вы должны разобраться в причинах событий, происходящих у нас, чтобы понять, почему это случилось.
– Но я по-прежнему разделяю вашу точку зрения. Конечно, мотивы важнее всего.
– Ведь на все существуют свои причины, и, возможно, человек, совершающий тот или иной неблаговидный поступок, полностью себя оправдывает.
Тут миссис Хаббард не выдержала и с негодованием воскликнула:
– Что за чушь!
– Вы глубоко заблуждаетесь, – слегка повернулся к ней Колин. – Нужно учитывать психологическую подоплеку поступков.
– Психологическая дребедень! – отрезала миссис Хаббард. – Терпеть не могу эти глупости!
– Потому что вы ничего не знаете о психологии, – сурово ответствовал Колин и вновь обратился к Пуаро: – Данные проблемы меня чрезвычайно интересуют. Я сейчас стажируюсь на кафедре психологии и психиатрии. Мы анализируем самые сложные, парадоксальные случаи, и уверяю вас, месье Пуаро, что невозможно подходить к преступнику только с мерками первородного греха или сознательного нарушения законов страны. Надо понять, в чем корень зла, если вы действительно хотите наставлять молодых преступников на путь истинный. Таких теорий в ваше время не было, и наверняка вам сложно их принять.
– Воровство все равно остается воровством, как его ни объясняй, – упрямо сказала миссис Хаббард.
Колин раздраженно нахмурился. Пуаро терпеливо произнес:
– Мои взгляды, несомненно, устарели, но я охотно вас выслушаю, мистер Макнаб.
Колин был приятно удивлен.
– Это вы хорошо сказали, месье Пуаро. Значит, так: я постараюсь вам объяснить как можно проще.
– Благодарю, – кротко сказал Пуаро.
– Удобнее всего начать с туфель, которые вы вернули сегодня Салли Финч. Как вы помните, была украдена одна туфля. Всего одна.
– Да, и помнится, меня это поразило, – сказал Пуаро.
Колин Макнаб подался вперед, его красивое, но холодное лицо оживилось.
– Но истинный смысл происходящего, конечно же, ускользнул от вас! А ведь история с туфелькой – превосходная, наглядная иллюстрация современных теорий. Мы имеем дело с ярко выраженным «комплексом Золушки». Вам, вероятно, знакома сказка о Золушке?
– Лишь во французском варианте.
– Золушка, бесплатная поденщица, сидит у очага; ее сестры, разодетые в пух и прах, собираются на бал в королевский дворец. Фея, крестная Золушки, тоже отправляет девушку на бал. Когда часы бьют полночь, ее наряд превращается в лохмотья, и она поспешно убегает из дворца, теряя по дороге башмачок. Стало быть, мы имеем дело с человеком, который мысленно отождествляет себя с Золушкой (разумеется, подсознательно). Тут налицо и фрустрация[2] и зависть, и комплекс неполноценности. Девушка крадет туфельку. Почему?
– Девушка?
– Ну конечно! – укоризненно произнес Колин. – Это и дураку понятно.
– Ну, знаете, Колин! – воскликнула миссис Хаббард.
– Пожалуйста, продолжайте, – вежливо сказал Пуаро.
– Возможно, она и сама толком не знает, почему она это делает, но ее подсознательное желание вполне понятно. Она хочет быть принцессой, хочет, чтобы принц ее заметил и полюбил. Важно и то, что она крадет туфельку у симпатичной девушки, которая как раз собирается на вечеринку. – Трубка Колина давно погасла; он помахивал ею, все больше воодушевляясь. – А теперь рассмотрим некоторые другие события. Девушка, как сорока, крадет безделушки, так или иначе связанные с понятием женской привлекательности: компактную пудру, губную помаду, серьги, браслет, кольцо. Любая из краж имеет двойную подоплеку. Девушка хочет, чтобы ее заметили. И даже наказали – такое желание нередко наблюдается у малолетних преступников. Это не воровство в обычном смысле слова. Такими людьми движет вовсе не жажда обогащения, а нечто иное. Из тех же самых побуждений богатые женщины, бывает, крадут в магазине вещи, которые они вполне могут купить.
– Глупости! – яростно возмутилась миссис Хаббард. – Просто есть люди без стыда и совести, вот и вся премудрость!
– Однако среди украденных вещей было бриллиантовое кольцо, – сказал Пуаро, не обращая внимания на миссис Хаббард.
– Его вернули.
– Но неужели, мистер Макнаб, вы и стетоскоп причисляете к женским безделушкам?
– О, история со стетоскопом затрагивает еще более глубокие уровни подсознания. Не очень привлекательные женщины могут сублимироваться, добиваясь успехов в профессиональной деятельности.
– Понятно, вы не хотите ставить меня в неловкое положение! – Пуаро внезапно подался вперед и похлопал молодого человека по коленке. – А чернила, которыми залили конспекты, а шарф, изрезанный на мелкие кусочки, – вы и к этому относитесь спокойно?
Куда только девался благодушный, менторский тон Колина!
– Нет, – сказал он. – Поверьте, я встревожен. Дело серьезное. Девушку нужно лечить, причем срочно. Однако этим должны заниматься врачи, а не полиция. Ведь бедняжка сама не ведает, что творит. Она совершенно запуталась. Если бы я…
– Значит, вам известно, кто она? – прервал его Пуаро.
– Скажем, у меня есть основания подозревать кое-кого.
Пуаро пробормотал, как бы подводя итог рассуждениям:
– Девушка, не имеющая особого успеха у мужчин. Робкая. Привязчивая. Не очень быстро соображающая. Не удовлетворенная жизнью и одинокая. Девушка…
В дверь постучали. Пуаро замолк. Стук повторился.
– Войдите! – крикнула миссис Хаббард.
Дверь открылась, и в комнату вошла Селия Остин.
– Ага, – кивнул Пуаро. – Так я и думал: мисс Селия Остин.
Селия с тоской посмотрела на Колина.
– Я не знала, что ты здесь, – сказала она прерывающимся голосом. – Я пришла, чтобы…
Она глубоко вздохнула и кинулась к миссис Хаббард:
– Пожалуйста, прошу вас, не вызывайте полицию! Это я виновата. Вещи брала я. Не знаю почему. Сама не понимаю. Я не хотела. На меня вдруг что-то нашло. – Она обернулась к Колину: – Теперь ты знаешь, на что я способна… и, наверное, даже видеть меня не захочешь. Я знаю, я – ужасная.
