Хорас Маккой - Целуй — и прощай!
— Как договаривались, но боюсь сначала надо рассчитаться с Мейсоном.
Я посмотрел на Мейсона. Тот с хитрой ухмылкой поглаживал воображаемую бороду.
— Я сбрил их на прошлой неделе, — заметил он.
— Не понял.
— Бакенбарды, — пояснил Мейсон. — Ты что, думаешь я Санта-Клаус? Десять процентов — и я смогу привести машину в порядок! Или ты считаешь, что гонял на самосвале?
— Это Джинкс сказал тебе о десяти процентах? — переспросил я с улыбкой. — Он просто меня не понял…
— В таких вещах я не ошибаюсь, — перебил меня Джинкс. — Речь была именно о десяти процентах.
— Разговор был о двадцати пяти, Джинкс, — я подмигнул ему, так чтобы Мейсон мог заметить это, и думал, что я у него на крючке. — Двадцать пять процентов Мейсону за машину.
— Это уже лучше. Кстати, говорят, тебе не понравился цвет моего «Зефира»?
— Мне и сам он не нравится, — с этими словами я бросил свой сверток в мусорную корзину. — Слишком бросается в глаза. Мне нужен черный форд с мотором «Меркьюри», как у полицейских…
— Ну, пока для тебя и «зефир» не так уж плох!
— Сгодится для этой работы, но в последний раз. А затем ты достанешь мне черный форд с номерными знаками другого штата, восемь или девять комплектов…
— О Господи! — воскликнул он. — Для оборванца, чей дом — тюрьма, у тебя неслабые запросы!
Я проигнорировал его реплику и повернулся к Джинксу — А как насчет оружия?
Тот кивнул на Мейсона.
— У него все есть.
— Говорили, ты не любишь револьверы, — вставил Мейсон.
— Ты прекрасно знаешь, что мне нужно.
Он поколебался с минуту и достал из верхнего ящика стола пару вороненых автоматических кольтов с отделанными костью рукоятками. Я примерил их в руке, положил один на стол и разрядил оставшийся. Проверил упругость подающей пружины, снова зарядил его, занялся оставшимся и посмотрел на них.
— Господи, какое представление ты нам устроил, — саркастически заметил Мейсон.
Я изо всех сил резко ударил его носком ботинка по больной ноге. Он заревел и сложился пополам. Когда же он выпрямился, лицо было перекошено от боли.
— Не надо говорить со мной таким тоном, никогда, — посоветовал я.
— Господи! Ральф, — прохрипел Джинкс. — Какого черта…
— Ты понял? — снова обратился я к Мейсону. — Не говори мне больше об этом.
— Это уже слишком, убирайся отсюда!
Я даже не посмотрел в его сторону.
— Сколько я тебе должен за эту пару?
— Убирайся, — тут он снова застонал. — Хватит, убирайся.
— Так сколько?
Мейсон зло посмотрел мне в глаза. Наконец заговорил.
— Пару сотен за оба.
— Ну вот и договорились, — я знал, что это слишком много, но спорить не хотелось. — Ну пошли, — обратился я к Джинксу.
— Деньги, — потребовал Мейсон.
— Через часок занесу, — успокоил я его. — Рассчитаюсь сразу за все, включая черный форд. Не переживай, скоро вернусь, и ты это знаешь…
Он уселся на стул и поджал свою искалеченную ногу, бережно устраивая ее как младенца. На лице его по-прежнему застыла гримаса боли. Я кивнул Джинксу, и мы отправились в гараж забрать «зефир».
— О, Господи, Ральф, — начал Джинкс, как только мы тронулись, — не надо было делать этого, ведь он же калека…
— Тем более ему нужно быть поосторожнее в выражениях.
Мы выехали на улицу и влились в поток транспорта.
— Да, но без его помощи…
— Не он, так кто-нибудь другой. Все дело в «капусте». Ты только посмотри на этих молодчиков, Кэрписа, Дилинджера, Пирпонта. С их мозгами и начальной школы не закончить. А они процветают. Ответ один — деньги. Если им потребуется Мейсон, они его купят. То же и насчет полицейских. У них есть баксы и никакой шериф не помеха…
— Какой смысл сорить деньгами, — прервал затянувшееся молчание Джинкс. — У тебя же есть пушка тридцать восьмого калибра. Зачем покупать другую?
— Не люблю револьверы, я же говорил. Терпеть их не могу. Поэтому заказал ему пистолеты. Где он их только раздобыл? Соврем новенькие…
— С этим добром у него проблем нет. Его зять в полиции работает в оружейной. Пистолеты, винтовки, автоматы, слезоточивый газ. Все, что пожелаешь.
— Звучит неплохо.
— Особенно для молодого парня, — тут он повернул за супермаркет. — Где паркуемся?
— Неважно, — бросил я ему. Часы на приборной доске показывали пять минут десятого. — Время точное?
— Проверил полчаса назад, — тут Джинкс наконец нашел место для стоянки между двумя авто. — Если твои расчеты верны, он может появиться с минуты на минуту.
— Если только посудомоечная машина снова не сломалась, — отозвался я.
— Что ты сказал?
— Шутка. Лента с тобой?
— Конечно, — он достал из кармана два мотка скотча двухдюймовой ширины, такие можно было купить в любом магазине. — А как насчет масок?
— Все на месте, — тут я расстегнул пиджак, чтобы он мог видеть пару забавных масок, какие дети надевают на Хеллоуин, приколотых к рубашке, и дал ему одну из них. Это была забавная рожица, измазанная сажей. Моя же изображала лицо девочки с пухлыми, румяными щечками, огромным ртом и длинными ресницами. Он молча убрал свою в карман.
— Холидей купила их в магазине игрушек.
— У нее этого добра и так хватает. Баба с юмором, точно?
— Может быть…
— Местная полиция у меня попляшет, прежде чем мы смотаемся отсюда на Запад, — он подтолкнул меня, и я увидел молочный фургон, заезжавший в задний двор магазина на разгрузку.
— Этот? — спросил Джинкс.
— Похоже, да…
Тут я заметил молочника. Это был Джо. Он уже заполнял ящики бутылками с молоком.
— Думаешь, справишься с ним без моей помощи? — заволновался Джинкс.
— Будь уверен.
Молодой грузчик в сером фартуке вышел из служебного входа и направился к грузовику.
— Привет, Джо…
— Привет, шалопай…
Рабочий залез в кузов и стал наполнять плетеную корзину упаковками с маслом и сыром, что-то оживленно рассказывая шоферу. Потом он скрылся за дверью магазина. Джо отправился за ним с ящиком, который тащил за веревку, привязанную к ручке.
— Ты все помнишь?
— Наизусть. Я поеду за тобой, припаркуюсь у входа, войду в магазин и буду ждать тебя у ящика со льдом.
— Правильно, — я вышел из машины.
— Я не забуду скрестить пальцы на удачу, — сказал он мне вслед.
— Оставь это до следующего раза, — посоветовал я ему.
Он завел мотор и выехал на улицу, а я неторопливо направился к грузовику. Из двери показалась толстуха с бисквитом в руке и бумажной сумкой, набитой продуктами. Когда она ушла, я залез в грузовик, достал пистолеты, снял с себя пиджак и шляпу и спрятал за спинкой сиденья. Один я убрал в карман брюк, а другой взял в руку, и тут появился Джо. Теперь уже его ящик был пуст. Он забросил его внутрь, влез следом за ним, и только тут заметил меня.
— Иди сюда, — приказал я.
Джо был испуган. Я не дал ему закричать и сильно ударил рукояткой пистолета чуть выше уха. Раздался глухой треск, как будто лопнула спелая дыня, и он упал ничком. Пока я тащил его внутрь, подальше от посторонних глаз, в голове крутилась только одна мысль: не испачкать бы кровью его белую куртку. Наконец я смог натянуть ее на себя, надел его кепку и еще раз ударил его по голове — разумно предполагая, что это не даст ему прийти в себя раньше времени. Кепка оказалась немного тесноватой, но долго в ней расхаживать я не собирался. Наконец, мне удалось устроиться за рулем грузовика и выехать на улицу. Краем глаза я заметил, как за мной пристроился Джинкс.
Я свернул за угол, проехал вдоль улицы, ведущей к Хартфорду и остановился прямо на обочине, оставив место для «зефира». Теперь можно было быть уверенным, что когда настанет время сматываться, путь будет свободен. Приглушив мотор, я подождал пока Джинкс припаркуется на свободное место, затем вышел из машины и стал наполнять деревянный ящик молочными бутылками. Джо тем временем истекал кровью. Даже трудно было поверить, что у старика может быть столько крови. Она даже образовала лужу на металлическом листе, покрывавшем пол, и стекала к дренажному отверстию в кузове. Я взял из корзины четвертьфунтовую пачку масла и заткнул ею дырку. Потом вылез из кузова и потащил за собой ящик с молочными бутылками. На меня никто не обращал внимания. Тут появился Джинкс, он изображал покупателя.
— Машина у входа.
— Ну что ж, тогда пошли.
Я закрыл крышку ящика, запихнул туда же пустую коробку и стал подниматься по лестнице, ведущей в контору. Отсюда торговый зал был виден как на ладони. С дюжину покупателей бродили между стеллажами с товарами, и все это было похоже на рекламный плакат. На небольшой площадке в конце лестницы мы пригнулись и натянули карнавальные маски. Наконец я распахнул дверь конторы и шагнул внутрь с пистолетом в руке. Хартфорд сидел за столом, раскладывая чеки и подсчитывая выручку, за соседним, спиной ко мне, сидела женщина.
