Жорж Сименон - Промах Мегрэ

— В котором часу это было?

— В половине десятого.

— И вы пошли спать?

— Да.

— Совсем одна?

— Нет.

— Где находится ваша комната?

— Там же, где и комнаты других слуг, над конюшнями, которые сейчас используются как гаражи.

— Месье Фюмаль и его жена были единственными, кто ночевал в доме?

— Нет. У Виктора комната на первом этаже.

— Это камердинер?

— Он же и консьерж, охраняет дом, ходит за покупками.

— Он не женат?

— Нет. Во всяком случае, насколько мне известно. Он живет в маленькой комнате, круглое окно которой выходит под арку.

— Благодарю вас.

— Что я должна делать?

— Ждать. Когда придет почта, вы мне ее принесете.

Интересно, будет ли там еще одно анонимное письмо.

Мегрэ показалось, что она покраснела, но он не был в этом уверен. На лестнице послышались шаги. С товарищем прокурора появился следователь, которого звали Планш и с которым Мегрэ еще не доводилось работать.

Почти сразу же после них ворота открылись, чтобы впустить людей из службы установления личности.

Луиза Бурж все еще стояла у окна в своем кабинете в ожидании инструкций, и именно к ней немного позже снова обратился Мегрэ:

— Кто предупредил мадам Фюмаль?

— Ноэми.

— Это ее личная горничная?

— Она убирает комнаты на третьем этаже. У месье была комната на этом этаже, та, которая находится за его кабинетом.

— Пойдите посмотрите, что там, наверху, происходит.

Она, казалось, колебалась.

— Чего вы боитесь?

— Ничего.

Было по меньшей мере странно, что жена убитого еще не спустилась и что сверху не было слышно никакого шума.

Как только приехал Мегрэ, Лапуэнт, не говоря ни слова, принялся рыскать повсюду в поисках оружия. Он открыл дверь большой спальни, тоже обставленной мебелью в стиле ампир, где на раскрытой кровати увидел приготовленные пижаму и домашний халат.

Несмотря на высокие окна, атмосфера в доме была сумрачной, а к тому же зажгли только несколько ламп; там и сям фотографы устанавливали свои аппараты, люди из прокуратуры перешептывались в углу, ожидая приезда судмедэксперта.

— У вас есть какие-нибудь предположения?

— Никаких.

— Вы с ним знакомы?

— Я познакомился с ним в моей деревенской школе, а вчера он пришел ко мне. Он обратился к министру внутренних дел, чтобы мы обеспечили его защиту.

— От чего?

— Уже некоторое время он получал анонимные письма.

— Вы что, ничего не предприняли?

— Один инспектор дежурил всю ночь перед воротами, а другой должен был сменить его на день.

— Во всяком случае, очевидно, что убийца унес с собой оружие.

Лапуэнт ничего не обнаружил. Как и все прочие. Засунув руки в карманы, Мегрэ спустился по лестнице на первый этаж и приник лицом к круглому окошку, о котором ему говорили.

Там находилась комната, которая походила на помещение консьержа, с разобранной кроватью, зеркальным шкафом, газовой плитой, столом, этажеркой с книгами.

Сидя верхом на стуле, положив локти на спинку, камердинер пристально смотрел перед собой.

Комиссар тихонько постучал в стекло, и мужчина вздрогнул, нахмурившись, посмотрел на него, потом встал и пошел к двери.

— Вы меня узнали? — спросил он, глядя на Мегрэ одновременно с испуганным и подозрительным видом.

Уже вчера Мегрэ показалось, что он где-то его уже видел, но он не мог припомнить, где именно.

— Что до меня, я вас сразу узнал.

— Ты кто?

— Вы не были со мной тогда знакомы, потому что я уже совсем не молод. Когда я родился, вы уже уехали.

— Уехал откуда?

— Из Сен-Фиакр, черт побери! Вы не помните Николя?

Мегрэ очень хорошо его помнил. Это был старый пьяница, который работал поденно то там, то тут на фермах, летом на молотилках, а по воскресеньям звонил в колокола. Он жил в лачуге на опушке леса и отличался тем, что ел ворон и хорьков.

— Это был мой отец.

— Он умер?

— Уже давно.

— А как давно ты в Париже?

— А вы что, не читали газеты? Там даже моя фотография была помещена. У меня были неприятности, там. В конце концов все поняли, что я это сделал не специально.

У него были жесткие волосы, низкий лоб.

— Расскажи.

— Я занимался браконьерством, это абсолютно точно, я никогда не отрицал.

— И ты убил сторожа?

— Вы об этом читали?

— Какого сторожа?

— Молодого, вы его не знали. Он все время следил за мной. Клянусь вам, что я это сделал не нарочно. Я охотился на косулю, и когда услышал шум в кустах…

— Ну и как же потом тебе пришла мысль приехать сюда?

— Я об этом и не думал.

— Фюмаль приехал за тобой?

— Да. Ему был нужен преданный человек. Вы же к нам не вернулись, хотя в наших краях вас не забыли, и там, я могу с уверенностью сказать, вами гордятся. Что касается его, как только у него оказалось достаточно денег, он перекупил замок Сен-Фиакр…

У Мегрэ слегка сжалось сердце. Он там родился. Естественно, среди обслуги, но тем не менее он именно там родился, а графиня де Сен-Фиакр очень долго олицетворяла для него идеальную женщину.

— Я понял, — проворчал он.

А если Фюмаль приближал к себе людей, которые зависели от него? Ему был нужен не камердинер, а скорее нечто вроде телохранителя, бульдога, и он привез в Париж детину, который чудом избежал каторги.

— И именно он оплатил услуги твоего адвоката?

— А вы откуда знаете?

— Расскажи мне, что произошло вчера вечером.

— Ничего не произошло. Месье не выходил.

— Когда он вернулся?

— Незадолго до восьми, чтобы поужинать.

— Он вернулся один?

— С мадемуазель Луизой.

— Машину поставили в гараж?

— Да. Они и сейчас там. Они все три там.

— Секретарша ест со слугами?

— Это ей доставляет удовольствие, из-за Феликса.

— Все в курсе ее отношений с Феликсом?

— Это не трудно заметить.

— А твой патрон тоже был в курсе?

Виктор замолчал, а Мегрэ сказал, как бы подтверждая:

— Ты ему об этом сказал, не правда ли?

— Он меня спросил…

— Ты ему об этом сказал?

— Да.

— Если я правильно понял, ты доносил ему обо всем, что происходило в людской?

— Он мне за это платил.

— Вернемся к вчерашнему вечеру. Ты выходил из своей комнаты?

— Нет. Жермена принесла мне ужин сюда.

— Как каждый вечер?

— Да.

— А которая из них Жермена?

— Самая старая.

— Кто-нибудь приходил?

— Месье Жозеф вернулся около половины десятого.

— Ты хочешь сказать, что он живет в этом доме?

— А вы что, этого не знали?

Мегрэ об этом даже и не догадывался.

— Расскажи мне поподробнее. Где находится его комната?

— Это не комната, но целая квартира на втором этаже. Комнаты со скошенным потолком, но более просторные, чем те, что находятся над гаражом. Раньше это были комнаты слуг.

— И как давно он живет в доме?

— Я не знаю. Это произошло до меня.

— А как давно ты здесь?

— Пять лет.

— А где месье Жозеф ест?

— Почти всегда в пивной на бульваре Батиньоль.

— Он холостяк?

— Вдовец, так, по крайней мере, мне говорили.

— Он никогда не ночует вне дома?

— Кроме тех случаев, когда он в поездке, естественно.

— Он много разъезжает?

— Именно он ездит проверять счета в филиалах в провинции.

— Так в котором часу, ты сказал, он вернулся?

— Около половины десятого.

— Он потом никуда не выходил?

— Нет.

— Больше никто не приходил?

— Месье Гайярден.

— А ты откуда его знаешь?

— Потому что я часто открывал ему дверь. Раньше это был дружок патрона. Потом они поссорились, и вчера, впервые за долгое время, он…

— Ты открыл ему дверь?

— Месье позвонил мне и сказал, чтобы я его впустил.

Между кабинетом и швейцарской есть внутренняя телефонная связь.

— Это было в котором часу?

— Около десяти часов. Вы знаете, я больше привык узнавать время по солнцу и нечасто гляжу на часы. Особенно если те, что здесь, всегда спешат, по крайней мере на десять минут.

— Сколько времени он находился наверху?

— Может быть, с четверть часа.

— А как ты открыл ему дверь, когда он уходил?

— Нажав на грушу, вот здесь, как во всех швейцарских.

— Ты видел, как он выходил?

— Конечно.

— Ты посмотрел на него?

— Ну… — Он пребывал в нерешительности и начал казаться обеспокоенным. — Как сказать, это зависит от того, что вы понимаете под «посмотреть». Под аркой довольно темно. Я специально не присматривался. Я видел его, и все! Я его узнал. Я уверен, что это был он.

— Но ты не знаешь, в каком он был настроении?

— Конечно нет.

— Твой патрон тебе после позвонил еще раз?

— Зачем?

— Отвечай на вопрос.

— Нет… Мне кажется, что нет… Погодите… Нет! Я лег спать. Немного почитал газету в постели, а потом выключил свет.

— Значит, после ухода Гайярдена никто больше не входил в дом?

Виктор открыл было рот, но ничего не сказал.