Мэри Лондон - Убийство в обществе коллекционеров
Вернувшись из Британской библиотеки домой, сэр Малькольм пообедал, насладившись блюдами китайской кухни, приготовленными его верным Вэнь Чжаном. Потом он немного послушал музыку под бокал «Карду», знаменитого односолодового виски из Манох-Хилла, с берегов реки Спей.[24] Ему нравились цвет и консистенция этого сорта виски — ярко-желтое, прозрачное, с чистым золотым отливом, его приятная легкость — шелковисто-бархатистая, его пленительный букет — тонкий, слегка замешенный на аромате сухих фруктов и светлого табака. Во рту он обретает едва уловимый дымчатый привкус, на языке — чуть заметный древесный, а послевкусие сродни благоуханию полевых цветов, замешенному на запахе лесного ореха.
Наслаждаясь «Маленькой ночной серенадой» Моцарта и виски, сэр Малькольм сидел в кресле-качалке, некогда принадлежавшем его отцу, и мечтал. Одно из тех безмятежных мгновений, которые он очень любил.
Вдруг зазвонил телефон. Это был Форбс.
— Он у нас, сэр!
— Кто — он?
— Иранец! Он пока еще не во всем сознался, но это он! Нутром чую — он!
— Полноте, Дуглас, вы как будто не в себе.
— Есть отчего! — воскликнул старший инспектор. — Это он прибрал к рукам коллекцию Катерины Ховард!
Айвори глубоко вздохнул. Вот и конец его мечтаниям, сдобренным несравненным ароматом виски…
— Давайте отложим это до завтра, — не очень уверенно предложил он.
— Нет-нет! Прямо сейчас! — прокричал в трубку Форбс. — Думаю, он вот-вот расколется!
— Вы у себя в конторе? Хорошо. Скоро буду.
Было десять часов вечера. Вэнь Чжан выкатил из гаража «Роллс-Ройс», и они осторожно доехали до здания Центрального полицейского управления. Видимость, как и прежде, не превышала десяти метров.
В Скотланд-Ярде насчитывалось два десятка кабинетов для допросов. Среди прочего они были оснащены автоматическими устройствами для записи показаний задержанных. Когда сэр Малькольм вошел в 12-й кабинет, где его ждал Форбс, в смежную комнату как раз препроводили иранца и туда же отнесли его кофе. Старший инспектор был весь как на иголках.
— Сэр, как я уже говорил вам по телефону, не нравится мне этот малый! Меня предупредил сторож храма — сказал, что он опять объявился. И мы его тут же задержали.
— На каком основании?
— Как свидетеля и за отказ сотрудничать. Он отказался следовать за моими людьми — я отрядил туда двоих. А здесь все время, пока сидит, требует то своего консула с послом, то адвокатов, то еще бог весть чего. Странный тип, честное слово!
— А вы поставьте себя на его место, — предложил сэр Малькольм. — Он тихо-мирно молится в храме, а тут вы — и сразу под арест!
— Это не арест, а задержание! Да вы только послушайте.
Форбс нажал на кнопку и включил магнитофон.
— Ваше полное имя и адрес?
— Садр, Али Садр. Уилтон-роуд, двести двадцать два. Живу в Лондоне, а по национальности иранец. Можно позвонить в посольство?
— Не сейчас. Вы знаете некую Катерину Ховард?
— Да, знаю, она моя коллега.
— То есть?
— У нас общие научные темы.
— Какие?
— В частности, иранские религии. Я такой же исследователь, как и госпожа Ховард. Но почему вы о ней спрашиваете?
— Когда вы видели ее последний раз?
— В конце прошлой недели.
— А поточнее?
— Гм, кажется, в субботу вечером. Пришлось ей кое в чем помочь.
— Помочь?
— Да. Она собиралась перевезти кое-какие вещи из своей коллекции с Виктория-стрит.
— Какой коллекции?
— Предметы культа Митры.
— Зачем она собиралась их перевозить?
— Понятия не имею. Но к чему все эти расспросы?
— К тому, что вопреки вашим словам вы замешаны в краже ее коллекции.
— Я?! Но это же смешно!
— И вы знали, Катерина Ховард больше не в силах вам перечить…
— Не понимаю.
— Вы все прекрасно понимаете. Вам хотелось заполучить ее бесценную коллекцию. И вы вынудили госпожу Ховард открыть сейф, где она хранила свои экспонаты. Вы их похитили, а ее просто-напросто убили, чтобы она не заявила на вас в полицию!
— Убил?! Как это? Да вы что? Я убил Катерину Ховард? Да что такое вы говорите?
Старший инспектор остановил запись.
— Видите, он лжет! Прикидывается, будто знать не знает про смерть госпожи Ховард! А газеты только об этом и пишут!
— Может, он просто не читает британских газет…
— Как по-вашему, зачем Катерине Ховард было просить у него помощи, чтобы перевезти куда-то там свою коллекцию? Это же шито белыми нитками! Она берегла ее как зеницу ока, свою коллекцию! Зачем было ее перевозить? Чтобы продать?
— А может, чтобы передать в музей, на выставку… — предположил сэр Малькольм. — И все же тут есть что-то странное. Дуглас, не могли бы вы пригласить сюда этого господина Садра? Я сам допрошу его, если позволите.
— Как угодно, сэр, и тогда вы все поймете. Сомневаюсь, что он говорит правду, — уж больно складно поет по-английски…
Глава 10
Упомянутый Али Садр оказался привлекательным мужчиной лет сорока, с горящими глазами и черной, аккуратно подстриженной бородой. На нем был безупречный, элегантный костюм и синий галстук. Задержанный явился в сопровождении лейтенанта Финдли.
— Сэр, — обратился к нему сэр Малькольм, к величайшему изумлению Форбса, — не могли бы вы сказать, к какой степени относится Гелиодром в митраизме?
— К шестой, это между Персом и Отцом. Однако, признаться, у лондонских полицейских очень странные методы допроса! Может, лучше вы мне объясните, как убили мою знакомую, Катерину, и кто? Я просто потрясен.
— Она утонула, — умышленно кратко ответил сэр Малькольм.
Иранец так и рухнул на стул, сраженный этой новостью.
Между тем сэр Малькольм продолжал:
— Как по-вашему, госпожа Ховард достигла этой самой шестой степени?
— Откуда мне знать! — воскликнул иранец. — Да и какое это имеет ко мне отношение? К тому же таких обрядов посвящения больше не существует.
— Неважно, — продолжал Айвори. — Вернемся к перевозу коллекции. Итак, это Катерина Ховард попросила вас оказать ей столь необычную услугу?
— Я и сам очень удивился. Я знал про ее коллекцию редкостей, имеющих отношение к культу Митры, но видел их только на фотографиях. В общем, она позвонила мне в тот день часов около восьми и попросила срочно приехать, чтобы помочь перевезти коллекцию. Одной ей было не управиться, а мне она доверяла. И я, понятно, согласился.
— Понятно?
— Ну да, мы же были друзья.
— Значит, ее просьба вас удивила?
— Да, еще как!
— Итак, вы отправились к госпоже Ховард… — продолжал сэр Малькольм.
— Я сел в свою машину и поехал к ней домой. Она сказала по телефону, что будет ждать меня у дверей, на улице.
— Несмотря на холод и туман?
— Ну да. Она же была в пальто.
— Вы раньше бывали у нее дома?
— Нет, ни разу.
Тут в разговор с поспешной горячностью вмешался Форбс:
— И вы еще смели утверждать, что дружили с ней!
— Катерина… госпожа Ховард была замкнутой. И ее личная жизнь меня совершенно не касалась. Да, мы действительно дружили, но только в рамках науки.
Сэр Малькольм продолжал:
— А теперь, пожалуйста, сэр, постарайтесь ответить как можно точнее. Стало быть, в тот вечер вы пришли к госпоже Ховард домой…
— Нет, не прямо домой. А в своего рода музей — он примыкает к дому. Это настоящее хранилище, как банковский сейф. Попасть туда можно, только набрав код. И когда мы вошли, я впервые увидел своими глазами ее сокровища. Просто фантастика!
— Что было потом?
— Госпожа Ховард объяснила, что ей нужно срочно вывезти всю коллекцию. Я удивился. А она говорит: «Только, друг мой, ни о чем не спрашивайте. Мне и самой не по себе от всего, что случилось».
— Она так и сказала?
— Слово в слово, понимаете? И со слезами на глазах. Я понял: у нее, наверно, неприятности, но какие, даже не представлял. Может, срочно понадобились деньги? И тут я проявил бестактность. Взял и сказал: «Если у вас финансовые затруднения, говорите, не стесняясь. Может, я вам помогу». А она печально так улыбнулась и говорит: «Благодарю, Али, только вы вряд ли что сможете сделать». Тогда я подумал об атрибутах древней персиянки,[25] обо всех этих сокровищах. Я испугался и говорю: «Что если вы совершаете ошибку?» А она мне в ответ: «Это больше, чем ошибка, дорогой друг. Это беда. Поверьте, у меня просто сердце разрывается…» И тут она разрыдалась! Затем взяла статуэтку Митры, отнесла к машине, стоявшей на улочке рядом с музеем, и положила ее в багажник. А потом попросила помочь с другими вещами. Это было ужасно. Но самое странное то, что в машине был какой-то человек. Он курил на переднем сиденье. И так все время, пока мы переносили вещи и укладывали что в багажник, что на заднее сиденье… а он и пальцем не пошевельнул, чтобы помочь… и тогда я сам подошел к нему и постучал в боковое стекло. Он опустил его. И я спрашиваю: «Вы друг госпожи Ховард?» А он мне говорит, запросто так: «Конечно», — поднимает стекло и курит себе дальше как ни в чем не бывало. Я решил: наверно, он просто больной.
