Агата Кристи - Том 2

Миссис Беллинг решительно покачала головой.

– Нет, мистер Нарракот, никого он не упоминал. Было ему, видно, только до себя. Ничего молодой человек, приятной наружности, но какой-то, можно сказать, озабоченный.

Инспектор кивнул и отправился познакомиться с книгой записей.

– Джеймс Пирсон, Лондон, – сказал он. – Это нам ничего не говорит. Придется навести справки о мистере Джеймсе Пирсоне.

Инспектор двинулся в столовую в поисках майора Барнэби.

Майор был там один. Он пил смахивающий на бурду кофе, перед ним была развернута «Таймс».

– Майор Барнэби?

– Это я.

– Инспектор Нарракот из Эксетера.

– Доброе утро, инспектор. Что-нибудь новенькое?

– Да, сэр. Полагаю, есть кое-что. Даже могу сказать об этом с уверенностью.

– Рад слышать, – сухо отозвался майор, нисколько ему не веря.

– Так вот, есть тут некоторые обстоятельства, о которых мне нужна информация, – сказал инспектор. – Надеюсь получить ее от вас.

– Чем смогу, помогу, – сказал Барнэби.

– Как по-вашему, были у капитана Тревильяна враги?

– Ни единого в мире, – не задумываясь, ответил Барнэби.

– А этот человек, Эванс, вы считаете, он заслуживает доверия?

– Полагаю, да. Тревильян, я знаю, доверял ему.

– Не возникло ли между ними неприязни из-за его женитьбы?

– Неприязни? Нет. Тревильян был раздосадован: он не любил менять привычки. Старый холостяк, понимаете.

– Кстати, о холостяках. Капитан Тревильян не был женат, вы не знаете, он не оставил завещания? И если нет, как вы думаете, кто унаследует его имущество?

– Тревильян сделал завещание, – не замедлил ответить Барнэби.

– Вот как… вам это известно?

– Да. Он назначил меня душеприказчиком. Так и сказал.

– А как он распорядился деньгами?

– Этого я не знаю.

– По-видимому, он был хорошо обеспечен?

– Тревильян был богатым человеком, – подтвердил Барнэби. – Я бы сказал, он был обеспечен гораздо лучше, чем это можно предположить.

– У него есть родственники?

– Есть сестра, племянники, племянницы. Я никогда не видел никого из них, но, по-моему, в ссоре они не были.

– А его завещание? Вам известно, где он его хранил?

– «Уолтерс и Кирквуд», здешняя адвокатская контора. Там оно и составлено.

– Тогда, может быть, вы, как душеприказчик, сходите со мной сейчас к «Уолтерсу и Кирквуду»? Мне бы хотелось как можно скорее иметь представление об этом завещании.

Барнэби встревоженно взглянул на инспектора.

– Что это значит? – спросил он. – При чем тут завещание?

Но инспектор Нарракот не был расположен раньше времени раскрывать свои карты.

– Случай не так прост, как мы полагали, – сказал он. – Между прочим, у меня к вам есть еще вопрос. Как я понял, майор Барнэби, вы спросили доктора Уоррена, не наступила ли смерть в пять – пять двадцать?

– Ну да, – хрипло произнес майор.

– Почему вы назвали именно это время?

– А что? – спросил Барнэби.

– Наверное, что-то вы при этом имели в виду?

Последовала значительная пауза, прежде чем майор собрался с ответом. Инспектора Нарракота это еще больше насторожило. Значит, Барнэби и в самом деле пытается что-то скрыть. Наблюдать за ним при этом было прямо-таки смешно.

– Ну а если бы я сказал пять двадцать пять, – вызывающе спросил майор, – или без двадцати шесть, или четыре двадцать? Какое это имеет значение?

– Да, вы правы, сэр, – миролюбиво сказал Нарракот: сейчас ему не хотелось вступать с майором в спор. Но он дал себе слово, что еще до исхода дня докопается до сути. – Есть еще одна любопытная деталь, – продолжал он.

– А именно?

– Это касается сдачи в аренду Ситтафорд-хауса. Не знаю, что об этом думаете вы, но мне все это представляется весьма странным.

– Если вас интересует мое мнение, – сказал Барнэби, – чертовски странное дело.

– Вы так считаете?

– Все так считают.

– В Ситтафорде?

– И в Ситтафорде, и в Экземптоне. У этой дамы, должно быть, не все дома.

– Ну, о вкусах не спорят, – заметил инспектор.

– Чертовски странный вкус для такой дамочки.

– Вы с ней знакомы?

– Знаком, ведь я был у нее в доме, когда…

– Когда что?.. – спросил Нарракот, потому что майор вдруг замолчал.

– Ничего, – сказал Барнэби.

Инспектор Нарракот пристально посмотрел на него. Очевидное смущение, замешательство майора Барнэби не ускользнули от него. Он чуть было не проговорился. А о чем?

«Всему свое время, – сказал себе Нарракот. – Сейчас не стоит раздражать его».

– Так вы, сэр, говорите, что были в Ситтафорд-хаусе. Давно эта дама живет там?

– Около двух месяцев.

Майору очень хотелось сгладить впечатление от своих неосторожных слов. Это стремление сделало его более разговорчивым, чем обычно.

– С дочерью?

– Да.

– Как она объясняет выбор своей резиденции?

– Да вот… – Майор задумался и потер нос. – Она из тех женщин, что очень много говорят – красоты природы… вдали от остального мира… что-то вроде этого. Но…

Наступила неловкая пауза. Инспектор Нарракот пришел ему на помощь:

– Вас поразила неестественность ее поведения?

– Да, похоже, что так. Она – светская женщина. Одевается весьма изысканно, дочь – изящная, красивая девица. Естественным для них было бы остановиться в «Ритце», или в «Кларидже», или еще в каком-нибудь большом отеле. Вы представляете себе в каком?

Нарракот кивнул.

– В общем, они не из тех, что держатся особняком, так? – спросил он. – Не считаете ли вы, что они, скажем, скрываются?

Майор Барнэби решительно замотал головой:

– Нет, нет! Ничего подобного. Они очень общительны, даже, пожалуй, слишком общительны. Я считаю, что в таком маленьком местечке, как Ситтафорд, ни к чему слишком частые встречи, и когда приглашения так и сыплются на вас, то немного неловко. Они чрезвычайно сердечные, гостеприимные люди, но, по английским представлениям, по-моему, чересчур.

– Колониальная черта, – сказал инспектор.

– Думаю, да.

– У вас нет оснований считать, что они раньше были знакомы с капитаном Тревильяном?

– Решительно никаких.

– Вы убеждены в этом?

– Джо бы мне сказал.

– А вы не думаете, что тут могло иметь место стремление познакомиться с капитаном?

Это была, несомненно, неожиданная для майора идея. Он размышлял над ней несколько минут.

– Да-а, такое мне никогда в голову не приходило. Конечно, они были очень приветливы с ним. Но этим они ничего не добились от Джо. Впрочем, это их обычная манера держаться. Чрезмерная приветливость присуща жителям колоний, – добавил этот истый защитник Британии.

– Ну ладно. Теперь относительно дома. Как я понимаю, его построил капитан Тревильян?

– Да.

– И никто в нем никогда больше не жил? Я хочу сказать – он раньше не сдавался?

– Никогда.

– Тогда не похоже, чтобы интерес проявили именно к дому. Загадка. Почти наверняка дом не имеет никакого отношения к этому случаю, и справедливо заключить, что это случайное совпадение. А дом, который занял капитан Тревильян, «Орешники», он кому принадлежит?

– Мисс Ларпент, дама средних лет. Она уехала на зиму в пансион в Челтенхем. Каждый год уезжает. Дом обычно запирает. Или сдает, что удается нечасто.

Здесь, кажется, ничто не подавало надежды. Инспектор обескураженно покачал головой.

– Вильямсоны, как я понимаю, были посредниками? – спросил он.

– Да.

– Их контора в Экземптоне?

– Рядом с «Уолтерсом и Кирквудом».

– А! Тогда, если вы не против, зайдем по пути.

– Не возражаю. Кирквуда все равно не застанете в конторе раньше десяти. Вы же знаете, что такое адвокаты.

– Значит, отправляемся.

Майор, который уже давно покончил со своим завтраком, кивнул в знак согласия и поднялся.

Глава 7

Завещание

В конторе Вильямсонов навстречу им услужливо поднялся молодой человек:

– Доброе утро, майор Барнэби.

– Доброе утро.

– Ужасная история, – бойко заговорил молодой человек. – Подобного в Экземптоне давно не случалось.

Майор только поморщился.

– Это инспектор Нарракот, – сказал он.

– О! – восторженно произнес молодой человек.

– Мне нужна информация, которой, я думаю, вы располагаете, – сказал инспектор. – Насколько мне известно, вы занимались наймом Ситтафорд-хауса?

– Для миссис Уиллет? Да, занимались.

– Пожалуйста, сообщите мне подробности о том, как это происходило. Дама обратилась лично или письменно?

– Письменно. Она написала… Дайте вспомнить… – Он выдвинул ящик, порылся в картотеке. – Да, из Карлтон-отеля, Лондон.

– Она упоминала Ситтафорд-хаус?