Эллери Куин - Приключения Эллери Квина (рассказы). Дом Брасса
Некоторое время они шли молча, дыша полной грудью. В том, что касалось Линн, думал Кит, это зрелище было волнующим. Чем дальше они удалялись от старого мавзолея Брасса, тем ярче сверкало солнце, и тем энергичнее колыхался свитер Линн.
— И еще одно, — внезапно произнесла Линн. — Это не сходится.
— Что — не сходится?
— Все это. Я начинаю чувствовать… — Линн не договорила. — Не важно.
— Так не пойдет! Что вы собирались сказать?
— Это прозвучит глупо.
— Попытайтесь.
— Здесь кругом зло. — Линн внимательно смотрела на Кита, но он не улыбнулся, и это ее ободрило. — Дело не только в этом жутком старике и его чудовище Франкенштейне, а почти во всех — Алистерах, этой Оупеншо, мистере Квине, который постоянно куда-то исчезает… Единственные, кто внушает мне чувство безопасности, — это доктор Торнтон и миссис Квин, да и насчет них я иногда не уверена.
— А как насчет меня? — с беспечным видом осведомился Кит.
Линн присела на гладкий валун около тропинки. На ней были розовые слаксы, весьма соблазнительно обтянувшие бедра, когда она села.
— Насчет вас, Кит?
— Да, именно так я спросил.
— Тогда позвольте и мне задать вопрос. Я не имею никакого права интересоваться этим, так что вы не обязаны отвечать. Вы женаты?
Кит застыл как громом пораженный.
— Так я и думала, — усмехнулась Линн. Солнечные лучи, проникающие сквозь сосны, стали внезапно тусклыми. «Везет же мне!» — подумала она.
— Погодите, — запротестовал Кит. — Вы задали мне вопрос, так дайте возможность обдумать ответ.
— Бросьте, Кит. Сколько ответов может быть на такой вопрос? Только да или нет. Конечно, это не мое дело.
— Я бы очень хотел, чтобы это было вашим делом. Я имею в виду…
— Да?
— Вы спросили, женат ли я, и сказали, что на это может быть только два ответа — да или нет. Так вот, Линн, их не только два. Поэтому я и запнулся.
— Не только два? — насмешливо переспросила Линн. — Ладно, мистер Палмер, выкладывайте третий ответ.
— И да и нет.
Линн открыла рот и вскочила на ноги.
— Это оскорбительная лицемерная болтовня! Вы начинаете мне не слишком нравиться, Кит Палмер!
— Но это правда. — Казалось, парня терзает какая-то тайная мука. — В каком-то смысле я женат, а в каком-то — нет. Более точно я не могу это объяснить — во всяком случае, сейчас.
— Вы просто морочите мне голову. И не трудитесь провожать меня назад в Дом ужасов, благодарю вас. За какую же дуру вы меня принимаете?
Линн побежала прочь. Кит смотрел ей вслед, втайне надеясь, что она подвернет лодыжку, дабы у него появился предлог пойти следом. Но она была проворна, как лань. Вскоре ее гибкая молодая фигура скрылась среди сосен.
Кит Палмер сердито пнул валун. К сожалению, цель оказалась неуязвимой, в отличие от его ноги. Поэтому он сел, проклиная Кита Палмера и все плоды его деятельности, включая жену Джоан и маленького Сэма, он же Шмули.
* * *На пятый вечер после столкновения головы Хендрика Брасса с каминной кочергой Ричард Квин, сидя за обеденным столом, постучал по своему бокалу, который Хьюго наполнил отвратительным шабли.
— Если не возражаете, мистер Брасс, я бы хотел, чтобы все собрались в гостиной. Включая вас, сэр.
— Вот как? — отозвался старик. — А если я возражаю, мистер Квин? Не слишком ли свободно вы распоряжаетесь в моем доме?
— Кто-то не так давно весьма свободно распорядился по поводу вашей головы, — сказал инспектор, — и против этого вы, кажется, не возражали, проявив редкую, на мой взгляд, терпимость. Но меня беспокоит другая ваша странность, мистер Брасс.
— Какая же? — дружелюбно осведомился старик, словно они были закадычными друзьями. — Мы можем поговорить здесь. Что вас беспокоит?
— То, что будет беспокоить всех за этим столом, прежде чем я закончу. Меня беспокоит, что вы один из величайших лжецов на земле.
Алистеры одновременно втянули голову в плечи, как пара дрессированных черепах, посмотрели друг на друга и перенесли внимание на Хендрика Брасса. Глаза Линн О'Нил расширились, а Кита Палмера — сузились. Доктор Торнтон являл собой воплощение настороженности. Только Корнелия Оупеншо оставалась равнодушной к словам инспектора, продолжая пожирать взглядом сидящего напротив молодого Палмера, кусок за куском.
— Я лжец? — спокойно переспросил старый Брасс. — И в чем же я солгал?
— Вы сказали, что отец Джесси, доктор Шервуд, спас вам жизнь, когда вы тяжело болели. Верно?
— Абсолютно.
— Так вот, доктор Шервуд не только не спас вам жизнь, а едва не убил вас. Он поставил неправильный диагноз и прописал лечение, от которого вы чуть не умерли. Если бы не вызвали специалиста, который изменил диагноз и лечение, вас бы давно не было на свете. Когда вы поправились, то обратились к адвокату и подали иск против доктора Шервуда за преступную профессиональную небрежность, но забрали его, так как специалист не пожелал свидетельствовать против коллеги. Много же у вас имелось причин быть благодарным доктору Шервуду!
— Понятно, — хихикнул Хендрик Брасс. — Это все, мистер Квин?
— Я только начал. Перейдем к отцу Девитта Алистера. — Румянец Алистера потерял свою яркость, но Элизабет почти ощутимым усилием воли заставляла себя сохранять спокойствие. — Вы говорили, что некогда испытывали финансовые трудности и не могли найти никого, кто бы вам помог. Отец Алистера якобы одолжил вам нужную сумму, чтобы спасти вас от банкротства. Но все было совсем наоборот, мистер Брасс. Отец Алистера не пришел вам на помощь. Он не одолжил вам ни цента. Вы проиграли ему крупную сумму, и его требование выплатить долг едва не довело вас до банкротства.
Вся злоба Девитта Алистера была направлена не на Хендрика Брасса, а на инспектора. Но Ричард Квин видел такие взгляды и прежде, поэтому не обратил на них внимания. Что касается Элизабет Алистер, то она прикрыла каменные глаза веками, как налоговый инспектор.
— Продолжайте, — сказал Брасс. — Насколько я понимаю, вы еще не закончили?
Инспектор огляделся вокруг, словно в поисках вдохновения, и задержал взгляд на хорошеньком личике Линн.
— Мисс О'Нил — еще одна жертва вашей лжи. Ее отец не спасал вас от линчевания и не выступал в вашу защиту на суде. Он поймал вас с краденой лошадью и был самым важным свидетелем обвинения. Вы не попали в тюрьму только потому, что он допустил чисто техническую ошибку — обыск и арест без ордера, — а судья оказался педантом и формалистом. Если у вас есть причина вспоминать о ком-то с благодарностью, так это о судье, а никак не о шерифе О'Ниле. Он был так зол из-за того, что вы вышли сухим из воды, что вышвырнул вас из своего округа, угрожая самолично вас вздернуть, если снова поймает на конокрадстве.
Хендрик Брасс вытянул длинную шею, высунул серый кончик языка и издал шипящий звук, потом снова захихикал.
— Вы отлично поработали, мистер Квин. Что-нибудь еще?
— О да. — Инспектор отвернулся от Линн, которая изо всех сил старалась не привлекать к себе внимания. Ее лицо, казалось, говорило: «Вот тебе и миллион!» — Перейдем к Киту Палмеру. Вы говорили, что были очень близки с его матерью. Знаете, как они были близки? — обратился он к Киту. — Ваша мать его на дух не переносила. Она помешала ему жениться на ее лучшей подруге, доказав ей, что Брасс — подонок, оставивший за собой кучу разбитых сердец, и ухаживает за ней только потому, что хочет наложить руку на деньги ее отца. А ему хватило наглости намекать, будто у него была связь с вашей матерью!
— Это правда, мистер Брасс? — спросил Кит у старика. — Ради бога, зачем вы выдумали столь глупую историю?
— На трибуне мистер Квин, — отозвался Хендрик Брасс, демонстрируя вставные зубы. — Пусть он отвечает на ваши вопросы.
— Теперь вы, мистер Торнтон, — продолжал инспектор. — По словам Брасса, ваша мать якобы помогла Брассу встать на ноги в трудную минуту и восстановила его веру в себя. Но в действительности она принесла ему столько же пользы, сколько мать Палмера. Он принуждал ее выйти за него замуж и не давал ей покоя целых полгода — один раз ей даже пришлось вызвать полицию. Она избавилась от него, выйдя за вашего отца, но и он был вынужден пригрозить свернуть Брассу шею, если тот не оставит вашу мать в покое.
Доктор Торнтон не выглядел удивленным. Он разглядывал старика сквозь толстые стекла очков, как микроба под микроскопом.
На сей раз Брасс промолчал, всего лишь махнув рукой. Но его губы по-прежнему кривились в улыбке.
— И наконец, — снова заговорил инспектор, — мисс Оупеншо…
— Стоп! Я не желаю это слышать! — крикнула Корнелия, позабыв о Ките Палмере, и заткнула уши.
— Сожалею, мисс Оупеншо, но вы в этом участвуете, и я из чувства справедливости к остальным не могу сделать для вас исключение. В вашем случае никаких сведений обнаружить не удалось. Брасс заявляет, что ваши родители спасли ему жизнь, когда он пытался покончить с собой. Нет каких-либо свидетелей или документов, подтверждающих это. Но, учитывая то, что мы узнали о родителях остальных, разумно предположить, что, каковы бы ни были отношения ваших отца и матери с этим человеком, он вспоминает о них не с благодарностью, а со злобой, которую лелеял десятилетиями.
