Ольга Бэйс - Тайны Сент-Ривера

– Вынужден? – теперь удивилась я.

– У него большая беда. Два года назад он потерял жену, женщину, которую, как все говорят, буквально боготворил. Все это мне рассказал старший инспектор Генри Бартон, начальник полицейского участка на острове Пирс. Так вот, госпожа Кафф умерла от какой-то неизлечимой и скоротечной болезни крови. Генри даже сказал мне название, но я не запомнил. Женщина оставила мужу дочку, тогда девочке едва исполнился год. А полгода назад выяснилось, что ребенок тоже унаследовал это страшное заболевание. Врачи борются за жизнь малышки, дочке Каффа сейчас три года. Надежда есть, медицина ведь развивается, а это направление особенно. Кафф купил дом на острове, поскольку там почти круглый год практически одна и та же погода, доктор, который лечит ребенка, утверждает, что в таких условиях девочка должна себя чувствовать лучше. Сейчас уже есть препараты, которые позволяют надеяться, что болезнь отступит, и дочь Эдвина Каффа будет жить, возможно, даже выздоровеет. Но пока еще ситуация достаточно тяжелая. Так что, подумайте сами, может ли он думать сейчас о пополнении своей коллекции?

– Я готова с вами согласиться, но тогда зачем он приезжал в «Уникум»? К тому же дважды. И Джин Эрвин, которая была близкой подругой Смоллера, предполагает, что именно господина Каффа она видела в доме покойного. Правда, она не очень уверена из-за плохого качества снимка, который я ей показывала, да и было это еще зимой. И, тем не менее, все это очень странно.

– Да, действительно странно, – задумчиво произнес комиссар, – пожалуй, стоит спросить об этом самого господина Каффа. Я полагаю, вы собираетесь на остров?

– Да, вот только подожду материалов, которые обещал для меня поискать Дэвид.

В сети и в периодике оказалось не так много сообщений об Эдвине Каффе. В основном, рассказы о трагедии в жизни этой некогда вполне счастливой семьи. Удалось найти несколько фотографий. Жена Каффа была очень красивой женщиной. В одном журнале Дэвид нашел снимок супругов, сделанный во время их свадебного путешествия. Он скопировал это фото для меня. Я смотрела на восторженные лица молодых людей, и сердце мое сжималось от чувства острой жалости. Я думала о несправедливости судьбы, разлучившей их в момент, когда они были так нужны друг другу.

Какими бессмысленными вдруг показались мне мои подозрения.

Но на остров Пирс я все-таки отправилась.

Джун

Остров Пирс такой маленький только на карте. А когда я там оказалась, у меня появилось ощущение, что это просто далекая необжитая планета. Нет, там есть все современные блага цивилизации, но это не меняет впечатления некоторой оторванности от всего того, что существует и живет своей суетливой жизнью на континенте. Боюсь, мне вам толком ничего не объяснить. Просто здесь исчезает ощущение времени. Вы мне можете, сказать, что то же чувство человек испытывает на всех островах. Из чего я сделаю вывод, что вы, по-видимому, никогда не были именно на этом острове.

Я вышла из здания аэровокзала и оказалась на небольшой площади. Огляделась в поисках стоянки такси. Но ничего подобного вокруг не было. Не видно было и никаких признаков существования общественного транспорта. Где искать гостиницу? Спросить тоже было не у кого. Правда, время моего прилета на Пирс оказалось не очень удачным, практически полдень, без нескольких минут. Я так ушла в свои размышления, что не заметила, откуда появился маленький двухместный автомобильчик, стоявший теперь в двух метрах от меня. Из состояния задумчивости меня вывел голос симпатичной невысокой девушки, которая, видимо, только что была за рулем этой похожей на дорогую игрушку машины.

– Здравствуйте, меня зовут Джун, вас подвезти в гостиницу? Или вы приехали к кому-то в гости?

– Я надеялась взять такси, – зачем-то объяснила я.

– Такси у нас нет, – улыбнулась моя собеседница, – но все автомобили, которые вам здесь встретятся, в вашем распоряжении. Ну, так куда вас подбросить?

– Можно и в гостиницу, – я тоже, наконец, облегченно улыбнулась, – но я приехала, чтобы поговорить с господином Эдвином Каффом.

– Тогда, зачем нужна гостиница? Поедем сразу в Шхуну!

– В Шхуну? – естественно, удивилась я.

– Да, так называется вилла господина Каффа и малютки Салли.

– А, понятно, но удобно ли без предупреждения?

– Здесь у нас не приняты лишние условности. Вы приехали, чтобы встретиться с человеком – я вас к нему доставлю. Мне тоже туда, я там работаю.

– Спасибо, на самом деле мне близки ваши принципы, – это было сказано мною совершенно искренне.

Я ожидала увидеть что-то экзотическое, но необычным было только названия этого привычного для наших широт одноэтажного белостенного строения с большими окнами, и почти всегда полуприкрытыми жалюзи. Вокруг дома росли вперемежку цветущие кустарники и фруктовые деревья. Это не сад в привычном для европейца, например, смысле, это естественное растительное окружение таких домов.

Было уже достаточно жарко, и я с понятным удовольствием вошла внутрь виллы Шхуна, где царил приятный полумрак и относительная прохлада.

– Эй, есть тут кто-нибудь?! – неожиданно выкрикнула Джун.

– Есть! – услышали мы звонкий голосок, звучание которого мне показалось немного необычным, – поднимайтесь на борт, доктор! Мы вас давно ждем!

– Со мной гость из далеких стран, мой капитан, – продолжила девушка привычную, судя по всему, игру и вопросительно посмотрела на меня.

Я кивнула, показывая, что готова поддержать это действо и заслужила благодарную улыбку моей новой знакомой.

Мы прошли по небольшому коридору, который, как мне показалось, возник вдруг, но это впечатление легко объяснить, как моей некоторой растерянностью, так и эффектом чисто зрительным, мы ведь вошли в это полусумрачное пространство из мира, ярко освещенного полуденным солнцем.

Комната, в которой мы оказались, была обычной детской спальней, со стандартным набором мебели, если не считать инвалидной коляски, которая из-за своих размеров казалась ненастоящей. Я не была готова к этому зрелищу. Появилось неприятное ощущения комка в горле. Но, слава Богу, я быстро взяла себя в руки.

Девочка была такой крошечной, а ее кровать казалась такой огромной…

Мне захотелось прервать свой визит, уйти от необходимости вторгаться в этот и без того очень непростой мир. Я почувствовала себя не только инородцем на этом острове, а существом, враждебным, нарушающим хрупкую гармонию с таким трудом выстроенную людьми, живущими на этой Шхуне. Именно Шхуне, ненадежно дрейфующей в маленькой бухте, куда в любой момент может ворваться бездушная и безжалостная стихия жизни большого мира.

– Как тебя зовут? – вопрос был обращен ко мне, а глаза девочки с любопытством взрослой женщины осматривали мое лицо.

– Мэриэл – ответила я и улыбнулась.

– Что привело тебя на борт моего корабля? – слишком серьезно произнесла малышка, или мне это показалось.

– Я путешествую по свету, капитан, – включилась я, как сумела, в не очень понятную мне игру, – мое судно потерпела крушение.

– Мы рады тебе, – произнесла девочка, но в голосе ее было нечто совсем другое.

Господи! Как я жалела в этот момент, что не задала свои вопросы господину Каффу по телефону.

– Мне сказали, что у нас гости, – услышала я низкий хрипловатый голос и обернулась.

– Да, незваные… – попыталась я пошутить, но это плохо получилось.

– Мы могли бы и позвать, – усмехнулся господин Кафф, – если бы знали…

– Извините, что вторглась без предварительной договоренности, – от понимания своей неправоты, я совсем растерялась.

Передо мной стоял высокий мужчина, лицо которого я еще недавно видела на нескольких фотографиях, и, тем не менее, я растерялась. Нет, я не сомневалась, что передо мной тот, кому я должна задать свои вопросы. Мало того, чувствовала, предвосхищая события, что он ответит на них и ответит правду. Однако, я не была уверена, что хочу эту правду узнать.

Мое внутренне напряжение было столь велико, что я сейчас не помню как мы переместились из спальни ребенка в комнату, выполнявшую, очевидно функции гостиной.

– Давайте сразу откажемся от лукавства, я не собираюсь ничего утаивать, но вы должны понимать, что я не допущу, чтобы меня разлучили с моей дочерью.

Я совершенно точно уловила в его голосе интонацию характерную для речи человека, который принял решение. Почти физически я ощутила тяжесть ответственности: и не только перед своей совестью. Я понимала, что с памятью об истине, которая мне сейчас готова открыться, мне предстоит потом жить.

– Я хотела бы, чтобы вы не видели во мне врага, – мне действительно было очень важно, чтобы каждое сказанное мною в тот момент слово мой собеседник воспринял с полным доверием, – кроме того, я не являюсь лицом официальным, а значит, у нас с вами будет шанс попытаться найти выход из сложного положения, в котором вы сейчас оказались, как я понимаю.