Клод Изнер - Три невероятных детектива (сборник)

Виктор собрался улизнуть, но мсье Ладусетт схватил его за рукав:

— Ну так вот, Шупетта прыгнула на него сзади и укусила, да так сильно, что он выронил нож. «Мерзкое животное!» — взвизгнул он. Я в ответ обозвал его тупым зевакой. И тут…

— Аристид, — позвала мужа мадам Ладусетт, — иди лущить горох! Не сочтите за труд, мсье Легри, найдите для меня первые четыре тома Ксавье де Монтепена [10]. Пятый том заканчивается так красиво: «Я много страдала, но Господь милостив, и сегодня я живу, как в раю!» — и я должна узнать, что случилось с разносчицей хлеба в первых четырех!

— Непременно, мадам Ладусетт. Простите, мне нужно еще раз подняться в квартиру, я кое-что там забыл.

Виктор был зол, как собачонка старика Ладусетта, и успокоился только на седьмом этаже. Он поднял половик, не обнаружил никакого ключа и перестал что бы то ни было понимать. Зачем Дениза разыграла перед ним мелодраму в лучших традициях Ксавье де Монтепена? Виктор не мог не восхищаться ловкостью, с какой маленькая служаночка усыпила его бдительность. «У нее талант, ей нужно выступать на сцене «Комеди Франсез», а не прислуживать у чужих людей! Спрашивается, как мне теперь распутать эту интригу? — спросил себя он и сам ответил: — Нужно пройти весь путь с самого начала. Отправиться на Пер-Лашез». Пройти мимо сторожей не составит труда — он поставит фотоаппарат среди могил и проведет вторую половину дня на природе — свет сейчас очень хорош, а потом вернет ключи Одетты консьержу Ясенту. Вот только придется заехать на улицу Сен-Пер за оборудованием.

Тот факт, что появилась тайна, которую предстояло разгадать, придавал Виктору сил.

В обеденный перерыв Жозеф сидел на приставной лесенке и просматривал утренние газеты, выискивая новости о происшествиях.

— Ты что-нибудь продал? — поинтересовался Виктор, вешая шляпу на бюст Мольера.

— Какой-то рантье купил Кребийона-сына с иллюстрациями Моро-младшего. Делал вид, что интересуется исключительно сафьяновым переплетом. И еще трех Золя. «Человек-зверь» пользуется успехом, — пробормотал Жозеф. — Я принял телефонный звонок для мсье Мори и взял на себя смелость ответить, что он отсутствует и что, возможно, вы сами придете взглянуть.

— Взглянуть на что?

— Наследство на авеню де Терн: Боссюэ [11]в десяти томах и неполный Сен-Симон, я на всякий случай записал адрес — он там, на столе. Ух ты, послушайте, патрон… — И Жозеф прочитал вслух, уткнувшись носом в газету:

В четверг утром в городе Сен-Назер при очень странных обстоятельствах была сделана мрачная находка. Член команды Эмабль Будье спустился в трюм грузового судна, освобожденный от мешков с зерном. Каковы же были его изумление и ужас, когда он обнаружил совершенно разложившееся тело мужчины. Лицо несчастной жертвы было неузнаваемо, но на черепе сохранились остатки волос. Комиссар порта мсье Пино немедленно предупредил шефа Сюрте, и тот немедленно выехал на место происшествия…

— У господина Горона работы прибавится, и это при том, что он никак не арестует главного подозреваемого по делу Буфе. Что скажете, патрон? — Жозеф поднял голову и обнаружил, что Виктор исчез. — Бесполезно, с некоторых пор он ничем не интересуется. Любовь! Женщины — украшение домашнего очага и неутомимые труженицы, но они отвращают мужчин от великих страстей! — И юноша поклялся себе, что никогда не бросит писать ради прекрасных глаз Валентины.

В зал вернулся Виктор с сумкой на плече.

— Я ухожу, Жозеф, оставляю вас «на хозяйстве».

— Уходите? Снова? Но куда?

— Посмотреть книги, конечно.

— Я полагал, вы не любите Боссюэ! А как же обед? Жермена снова скажет, что я о вас не забочусь. Она приготовила рубец по-каннски, его нужно только разогреть.

— Завещаю вам сие непритязательное блюдо.

Фиакр довез Виктора до площади Пиренеев, и он добрался до кладбища по улочке, тянувшейся вдоль пустыря, где тощие козы щипали чахлую траву.

Первым делом Виктор отправился к часовне, откуда хотел снять великолепную панораму Парижа. За насыпной земляной площадкой, обсаженной кипарисами, простиралась бело-серая столица. Ее башни и купола на фоне затянутого облаками неба напоминали разновеликие зубы: Пантеон, Нотр-Дам, Дом инвалидов, Эйфелева башня.

Виктор достал из сумки выдвижную треногу, привинтил к ней фотоаппарат и наклонился к видоискателю. Вокруг начали собираться любопытные, и он поспешил сложить оборудование.

В нескольких десятках метров над часовней, на участке за зеленой изгородью, смотрели в небо две трубы крематория. Само здание скрывал решетчатый забор из крашеного дерева. Виктору не слишком нравилась идея сжигать тела усопших. Он надеялся, что эта пришедшая из Англии мода не скоро укоренится во Франции. Открытый год назад Парижский крематорий был использован не больше сотни раз, спровоцировав ожесточенную полемику в католическом сообществе. Архиепископ Парижа резко критиковал кремацию. Виктора подобные споры не трогали, но он любил городские кладбища: в этих зеленых оазисах даже птицы пели. А могилы являли собой интереснейшие объекты для съемки. Взять, хотя бы, вот эту плиту с двумя переплетенными бронзовыми руками и выгравированными в центре эпитафиями:

Рвение этой супруги вызвало у Виктора улыбку, но и растрогало. По аллее медленно тянулся траурный кортеж, и он уважительно приподнял шляпу.

Спросив у сторожа дорогу к часовне Валуа и немного поплутав между могилами, он в конце концов нашел искомое захоронение, удивился, что калитка не заперта, вошел и начал читать надписи на стене. Несколькими днями раньше сюда приходила Одетта. Виктор осмотрел алтарь и пол в надежде найти хоть какой-нибудь след, но не преуспел.

Он вышел на аллею, чтобы сфотографировать часовню, наклонился к видоискателю, навел на резкость, и в объективе возникло опрокинутое изображение лица неряшливого старика с седыми волосами. Виктор выпрямился. Незнакомец не сводил с него изумленного взгляда.

— Черт меня побери, это ты! — неожиданно заорал он. — Да-да, ты сам, во плоти! Я же говорил, что узнаю тебя по снимку. Ты пришел за мной? Ничего не выйдет. Никогда! Ни за что! Никто не прижмет папашу Моску, даже Груши! К бою!

Старик повернулся и побежал прочь, размахивая руками. Виктор поспешно сложил треногу и попытался догнать странного незнакомца, но тот исчез.

Виктор шел наугад, размышляя об имени, которое выкрикивал старик. «Груши… Кого он имел в виду? Эммануэля де Груши, маркиза и маршала Франции? Но при чем тут это?» Наконец Виктор добрался до выхода на улицу дю Рено и распахнул дверь каморки сторожей. Тощий человечек с густыми усами курил трубку и раскладывал пасьянс. При виде посетителя он поспешно прикрыл карты каскеткой и попытался подняться.

— Прошу вас, сидите. Надеюсь, вы сумеете мне помочь. В пятницу вечером моя служанка вернулась домой в совершенно обезумевшем состоянии. Мы с женой были весьма озадачены, у нас даже возникли сомнения относительно ее душевного здоровья.

— В пятницу? А ваша служанка, случайно, не худенькая блондинка, совсем молоденькая?

— Жена назначила ей встречу на улице дю Рено, ждала до закрытия, а потом уехала, рассудив, что малышка сама доберется до дома. Когда Дениза — так зовут нашу прислугу — явилась, она была явно не в себе: заикалась, лепетала что-то о призраках, привидениях и всяких прочих ужасах. Я мало что понял из ее бессвязного рассказа и решил узнать, может, вы что-то слышали об этом досадном происшествии.

— Так я и думал! Мне сразу показалось, что девушка малость того, а я своему чутью доверяю. Она заявила, что ее госпожа… испарилась! Не будьте к ней слишком строги, кладбища на многих так действуют.

— А хозяйку Денизы — я имею в виду мою жену — ее вы видели?

Барнабе поскреб подбородок, с подозрением глядя на Виктора.

— Как я мог ее видеть — вы же сказали, что она топталась на улице дю Рено?

Виктор подмигнул ему:

— С женщинами никогда не знаешь, чего ждать. Не скажу, что я недоверчив от природы, но… это сильнее меня. Я было подумал, что Дениза рехнулась, но потом мне в голову пришла другая мысль: а что, если моя жена…

Барнабе мял в руках фуражку, хмуря брови. Потом до него дошло, и он хихикнул:

— А-а, понимаю… Ваша дамочка могла улизнуть на встречу с… доктором! Одно могу сказать — я ее не видел, а ваша служанка была чуть не в беспамятстве, только что не сделала мне непристойное предложение! Счастье, что девушка попала на меня. Я ее успокоил, объяснил, что женат, и отослал домой.

— Она рассказала, что ее напугал высокий старик с седыми волосами.