Эрл Гарднер - Дело одноглазой свидетельницы
– Вот это как нельзя кстати! – обрадовался Мейсон.
– Со сливками или черный? – спросил Карлин.
– Со сливками, – сказал Мейсон.
Гостиная как нельзя лучше отражала личность хозяина.
Здесь стояли три старомодных кресла-качалки, покрытые чехлами, и два деревянных стула с продавленными сиденьями, считавшиеся некогда стульями для буфетной. В комнате не было ни одного торшера и, очевидно, не было даже розеток в стене, поскольку провода тянулись непосредственно из патрона люстры, свисавшей с середины потолка. Из всей этой паутины проводов торчали лампы, затененные картонными абажурами, белыми изнутри и зелеными снаружи.
Маленький столик в середине комнаты был завален книгами, журналами и газетами, часть которых валялась и на полу. Небольшая кипа около одного из кресел свидетельствовала о том, что хозяин частенько сиживал здесь и, покончив с очередной книгой, просто бросал ее на пол.
– Устраивайтесь поудобней, – пригласил Карлин. – Сейчас принесу кофе.
И Карлин удалился на кухню, а Мейсон и Делла принялись разглядывать комнату. Делла улыбнулась Мейсону.
– Отгадайте, где его любимое кресло, шеф? – сказала она и указала на кресло-качалку, вокруг которого валялись разбросанные в беспорядке журналы, книги и газеты.
Мейсон улыбнулся в ответ, потом прошелся по комнате, разглядывая корешки книг, стоявших в потемневших от времени книжных шкафах из красного дерева.
– Боже мой, Делла, тут столько интересного! Наш новый приятель настоящий книжный червь. Ты только взгляни на эти переплеты!
– Что в них особенного? – спросила Делла. – И не пытайтесь выманить меня из этого уютного местечка, шеф. Я нашла газовый радиатор, и моим ножкам теперь просто божественно тепло.
Мейсон обернулся на нее через плечо. Делла стояла у фигурной решетки. Теплый воздух, поднимаясь снизу, слегка колыхал подол ее юбки.
Мейсон рассмеялся.
– Посмотрела бы я, как вы надели бы юбку в такую слякотную погоду, – сказала она. – Ну так что это за книги?
– Они разные, – ответил Мейсон, – но сразу видно, что это сплошь дорогие издания в роскошных переплетах и…
Со стороны кухни послышались приглушенные, шаркающие шаги, и в гостиную вошел Карлин, неся поднос с огромным керамическим кофейником, несколькими чашками с блюдцами, наполовину заполненной бутылочкой сливок и большой хрустальной сахарницей.
Он растерянно посмотрел на столик.
– Одну минутку, – сказала Делла Стрит. – Позвольте вам помочь.
Она сложила журналы и книги стопками. Карлин благодарно улыбнулся девушке, поставил поднос на столик и принялся разливать кофе.
Кофейные чашки оказались видавшими виды, треснутыми и разномастными.
– Боюсь, что у меня не найдется ничего лучше, – извинился Карлин. – Но вы понимаете, как трудно вести хозяйство одному, без заботливой руки. Впрочем, довольно извинений за мой скудный быт. Это дом холостяка. Но, как бы там ни было, я рад гостям. А теперь давайте выпьем кофе и познакомимся поближе.
Мейсон помешал кофе, сделал глоток и, взглянув на Деллу, одобрительно кивнул.
– Кофе поистине чудесный! – похвалил он.
– Очень рад, что угодил вам.
– Вы готовите себе сами? – поинтересовалась Делла и поспешно добавила: – Извините, мне не следует совать нос не в свое дело.
– О, не стоит извинений, – сказал Карлин. – Я люблю готовить. Ем когда захочу и что захочу. Вкусы у меня довольно причудливые. Когда чувствую голод, то готовлю себе что-нибудь. Когда не голоден, то и не ем вовсе. Одна из бед, так сказать, цивилизации состоит в том, что вся наша жизнь зависит от часов. Люди изобрели колесики, которые крутятся, и теперь вся наша жизнь полностью зависит от вращения часового механизма. Многие люди набирают лишний вес лишь потому, что стали рабами привычки обедать в одно и то же время. Даже если человек не испытывает голода, он должен усаживаться за стол в кругу семьи и друзей и поглощать ненужную пищу.
– У вас тут полно интересных книг, – заметил Мейсон.
Лицо Карлина искривилось в улыбке.
– Обойдемся без предисловий. Я догадываюсь, что вы явились сюда в столь поздний час вовсе не для беседы о погоде, кофе или моих книгах. Вы хотите что-то у меня узнать. Я готов удовлетворить ваше любопытство. После чего вы удовлетворите мое. Я вдовец, живу один уже пять лет. Имею скромный доход, который, при определенной бережливости, обеспечивает мне некоторую экономическую свободу.
У меня есть, так сказать, хобби. В своем подвале я оборудовал типографию, и у меня хранится небольшой запас первосортной бумаги. Время от времени, когда мне попадается в журналах что-то стоящее, я сам делаю набор в шрифте, который кажется мне наиболее подходящим, печатаю материал и потом переплетаю в красивый кожаный переплет. Иногда, когда мне попадается книга, которую я нахожу заслуживающей особого внимания, я снимаю с нее старый переплет и переплетаю заново вручную в дорогой кожаный переплет.
Кроме того, я увлекаюсь фотографией. У меня есть небольшая фотолаборатория и очень хороший увеличитель. Мне нравится разгуливать с фотоаппаратом и снимать, что понравится. Причудливую игру света и тени… утренние лучи солнца, пробивающиеся сквозь крону дуба… шипящие волны, с шумом набегающие на песчаный пляж после шторма… Я полагаю, каждому дано ценить красоту, хотя должен признать, что в молодые годы меня больше привлекали предметы одушевленные. – Карлин усмехнулся своим воспоминаниям. – Теперь я стою на более твердой философской позиции и боготворю красоту как таковую. Как видите, мистер Мейсон, я был с вами предельно откровенен. Теперь ваша очередь.
– Послушайте, я адвокат, – начал Мейсон. – Поверенный своих клиентов. Поэтому многое, о чем мне хотелось бы рассказать, я открыть не вправе.
– Я вас понимаю, – кивнул Карлин. – Тогда давайте коснемся тех предметов, о которых вы можете говорить.
– Прежде всего, я должен честно признаться, что не знаю, кто мой клиент.
– Этого не может быть.
– Уверяю вас.
– И вы соглашаетесь вести дела при подобных обстоятельствах?
– Нет, как правило. Но этот случай особенный. Я должен вам кое-что передать.
– Что именно?
Мейсон извлек из пакета вырезку из газеты.
– Прежде всего вот эту газетную вырезку.
Карлин встал со своего кресла, пересек комнату, взял вырезку из рук Мейсона и произнес:
– Она мне ни о чем не говорит. Постойте… Что тут… хм-м… Да… Кажется, это имеет отношение к некоей молодой особе, которую арестовали за тайные махинации.
– Вы ее знали? – насторожился Мейсон.
– Слава богу, нет!
– Может быть, вы когда-то имели отношение… вы уж извините меня, мистер Карлин, вас когда-нибудь пытались шантажировать?
– Решительно никогда. Возможно, дело прояснится, если вы скажете мне, что вас просили мне передать.
– Меня просили передать вам, – произнес Мейсон, – что при создавшихся обстоятельствах вы должны подыскать себе другого партнера.
– Кто вас просил передать это? – нахмурился Карлин.
– Честное слово, не могу вам сказать.
– Не можете или не хотите?
– Понимайте, как вам угодно.
– Вы точно передали слова?
– Да.
– Это было в письменном виде?
– Нет.
– К чему относились слова «при сложившихся обстоятельствах»?
– Этого я не знаю.
– Они – часть того, что вас просили передать?
– Совершенно верно.
Карлин задумчиво нахмурился, затем немного погодя покачал головой:
– Мистер Мейсон, у меня нет партнера.
– Может, совместное дело, связанное с риском, некое…
Карлин перебил его:
– Мистер Мейсон, у меня нет партнера, нет близких друзей, нет компаньонов.
– Может, это касается сделки? – Адвокат запнулся, заметив, как в глазах Карлина промелькнуло непонятное выражение. – Вы заключали какую-нибудь сделку?
Карлин с трудом сделал глубокий вдох.
Мейсон пристально глядел на него.
– Нет, никакой сделки я не совершал.
– Вы уверены?
– Да.
– Что ж, – сказал Мейсон, – на этом моя миссия окончена.
– Не понимаю, к чему было так спешить, – заметил ему Карлин.
– Меня вынудили к этому обстоятельства, – сказал Мейсон.
– Какие обстоятельства?
Мейсон улыбнулся:
– Я же сказал вам, что я адвокат, а посему не имею права выдавать секреты своих клиентов.
– Я имел возможность убедиться в этом.
Мейсон промолчал.
– Поскольку вы не хотите быть со мной откровенным, мне придется прибегнуть к догадкам.
– Что ж, пожалуйста.
Держа чашку без ручки в толстых пальцах, Карлин отрывисто произнес:
– Рано или поздно я все равно узнаю ответ.
– И что тогда? – спросил Мейсон.
Карлин скривил губы в странной улыбке.
– Вы нам о нем расскажете? – спросила Делла Стрит.
– Откуда мне знать. Сначала нужно найти ответ. – Он не спеша отхлебнул кофе из треснутой чашки. Затем так же отрывисто добавил: – Человеческий разум – поразительный инструмент! Он способен разгадать многие тайны, если только суметь сконцентрироваться. Можно даже проникнуть в тайну жизни и смерти… Но мы этого боимся, мистер Мейсон, ужасно боимся. Вся наша жизнь управляется страхом.
