Колин Маккалоу - Слишком много убийств
При обычных обстоятельствах во время совещаний красивое лицо комиссара не выражало никаких эмоций, однако сегодня оно было откровенно мрачным. Едва Патрик О’Доннелл занял последний свободный стул в кабинете, Сильвестри перешел к делу.
— Кармайн, расскажи, что тебе известно, — приказал он, не прекращая грызть сигару.
— Конечно, сэр.
Не глядя на стопку папок и бумаг у себя на коленях, Кармайн приступил к докладу:
— Первый звонок, поступил вчера в шесть часов утра из университетского гребного клуба. Очевидно, условия на их участке реки Пеко были самыми благоприятными, поэтому тренер чуть свет вытащил гребцов лучшей восьмерки из постелей и усадил за весла. Когда тренировка подходила к концу и восьмерка собиралась пристать к берегу, два весла по левому борту зацепились за какой-то предмет, плавающий у поверхности воды, — как оказалось, труп ребенка. Теперь ты, Патси.
Патрик немедленно подхватил:
— Мальчик, возраст около полутора лет, имеет характерные признаки синдрома Дауна, одет в высококачественный спальный комбинезон и супертолстый подгузник. Подгузники такого типа продаются специальными учреждениями семьям с детьми-инвалидами. Причина смерти — ребенка я осмотрел в первую очередь — не утопление, а асфиксия вследствие удушения подушкой. На теле имеются повреждения, свидетельствующие о том, что ребенок сопротивлялся.
Снова включился Кармайн:
— Личность жертвы была неизвестна. Заявления о пропаже ребенка с синдромом Дауна не поступало. Давай, Кори.
— В восемь ноль две нам позвонил мистер Джеральд Картрайт, дом которого расположен у реки Пеко неподалеку от университетского гребного клуба, — сообщил Кори, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал ровно и бесстрастно. — Вернувшись утром из командировки, мистер Картрайт обнаружил в постели мертвую жену и пустую кроватку их младшего сына, страдающего синдромом Дауна.
Кори умолк.
Снова Кармайн:
— До этого времени произошло еще несколько событий. Хорошо известная нам особа, проститутка Диди Холл, была найдена в проулке позади здания муниципалитета с перерезанным от уха до уха горлом. Сообщение поступило в шесть пятьдесят шесть, а в семь двенадцать позвонили из дома мистера Питера Нортона, который умер, выпив стакан свежевыжатого апельсинового сока. Оставив Эйба разбираться с убийством Диди, а Кори — с Картрайтами, я сам отправился к Нортонам. Жена и двое детей жертвы — девочка восьми лет и мальчик пяти — были в отчаянии, особенно жена. Казалось, она сошла с ума. Что-то узнать удалось только от девочки, которая клянется, что в стакане был апельсиновый сок. Сам стакан так и стоял на столе, наполовину пустой. Жена Нортона каждое утро готовила сок, потом отправлялась наверх, будить и одевать детей. В это время — около десяти минут — стакан оставался без присмотра, и некто посторонний мог что-то в него добавить.
— Стакан с остатками сока у меня, — сказал Патси, не отнимая руки от подбородка. — Результатов анализа еще нет, но полагаю, что мистера Нортона отравили большой дозой стрихнина. — Патрик поморщился. — Ужасная смерть.
— Пока я был у Нортонов, — продолжал Кармайн, — мне сообщили об изнасиловании и убийстве на Сикамор-стрит. Я послал Кори. Миссис Нортон нуждалась в женщине-полицейском, а их у нас не хватает. Доложи, Кори.
— Тело было обнаружено домовладельцем. — Теперь голос Кори звучал тверже. — Девушку звали Бьянка Толано. Лежала на полу, обнаженная, руки связаны за спиной. На теле следы пыток. Вокруг шеи обмотаны колготки, но я не думаю, что ее задушили, Кармайн. Скорее всего, причиной смерти послужила разбитая бутылка во влагалище.
— Ты прав, Кори, — отозвался Патси. — Вскрытия я еще не проводил, но сделал предварительный осмотр. Колготки служили еще одним средством пытки — стянуть, а потом отпустить.
— Черт знает что такое! — вырвалось у Сильвестри. — Нас атаковали маньяки?
— Вчера, во всяком случае, складывалось такое впечатление, — подтвердил Кармайн. — Не успел я уйти от миссис Нортон, все еще надеялся выудить из нее какую-нибудь информацию, как сообщили об убийстве чернокожей домработницы и двух чернокожих старшеклассников. Все трое застрелены. По словам полицейского, который мне звонил, с бандитскими разборками это никак не связано. Преступления произошли на его участке. Я поручил их Ларри. Прошу, Ларри.
Ларри Пизано, смуглый мужчина, сделавший в полиции хотя и не блестящую, но вполне достойную карьеру, скорбно повел бровями.
— Ну что тут скажешь, Кармайн? На первый взгляд случаи довольно обычные, но, поверь мне, это не так. Людовика Бересон, уборщица, обслуживала с понедельника по пятницу пять домов. Работала добросовестно, никто не жаловался, наниматели ее ценили. Нрава была веселого. Часто готовила себе на обед что-нибудь горячее. Хозяева не возражали: повариха она была отменная и всегда оставляла им поужинать. Убита выстрелом в голову из малокалиберного оружия. Смерть наступила мгновенно. Очевидцев нет, и, что удивительно, никто даже не слышал выстрела. Седрик Баллантайн, шестнадцать лет, школьник, учился хорошо, имел шансы поступить в престижный колледж по футбольной стипендии. Много занимался, проблем с законом не имел. Застрелен в затылок пулей среднего калибра. Моррис Браун, восемнадцать лет, отличник,
правонарушений нет. Убит выстрелом в грудь из какой-то дурищи — калибра сорок пятого, не меньше. И снова никто ничего не видел и не слышал. У всех трех жертв — следы пороха вокруг пулевых отверстий. Следовательно, стреляли с близкого расстояния. Да, убиты на одном участке, только Седрика и Морриса застрелили на противоположных его концах, а Людовику в самом центре. Морти и Лиам искали гильзы — нигде ни одной. Все обшарили! В общем, Кармайн, слишком уж гладко сработано. А жертвы! Трое совершенно безобидных черных!
— Вряд ли доберусь до них сегодня, — вздохнул Патрик. — С отравлениями бы вначале разобраться.
— С отравлениями? — вытаращил глаза Сильвестри. — Их что, несколько?
— Увы, да, — кивнул Кармайн. — Миссис Кэти Картрайт, мать ребенка с синдромом Дауна, умерла от инъекции в вену. Самоубийство Патси исключает — она бы просто не дотянулась до места укола. Потом Питер Нортон, которому подмешали стрихнин. Декан Данте-колледжа в Чаббе Джон Керкбрайд Денби получил смертельную дозу цианистого калия вместе с жасминовым чаем. Ну и глава «Корнукопии» Дезмонд Скепс.
Глаза комиссара едва не вылезли из орбит.
— Что?! Скепс? Дезмонд Скепс?
— Да. Мне даже приходило в голову, что все остальные убийства — только маскировка, — сказал Кармайн и нахмурился. — Будь их меньше, можно было бы поверить, но столько! Как ни крути, двенадцать убийств за один день — для городка вроде Холломена это уж чересчур.
— Ну-ка… — Сильвестри стал загибать пальцы. — Ребенок. Его мать. Стрихнин в соке. Убийство с изнасилованием. Проститутка — бедняжка Диди! Я еще мальчиком был, а она уже стояла на улицах… Трое черных с огнестрелами. Декан Данте-колледжа с цианидом. Главный босс «Корнукопии»… Всего десять. Кто еще, черт побери?
— Вдова, семидесяти одного года. Весьма состоятельная женщина, проживала в собственной загородной вилле посреди двух акров земли. Обнаружена уборщицей — с той, что убита, никак не связанной — в смятой постели и с подушкой на голове. И последний — второкурсник медицинского колледжа Чабба, шантажировавший некоего Говоруна. — Кармайн с несчастным видом перевел дух. — Четыре отравления, три огнестрела, сексуальное убийство, еще одно с пытками, два удушения подушками и медвежий капкан.
— Капкан?
Кармайн как раз закончил рассказ об убийстве Эвана Пью, когда секретарша комиссара вкатила сервировочную тележку с блюдом свежих слоек и бубликов с изюмом из пекарни Зильберштейна и очень неплохим кофе. Все встали и, облегченно потянувшись, набросились на угощение, как саранча на пышно зеленеющие посевы после сезона засухи. Памятуя совет президента Моусона Макинтоша на парсоновском заседании правления, Кармайн выбрал слойку с яблоками. Да, вкус такой же изумительный!
При первой возможности Кармайн увел Сильвестри чуть в сторону.
— Джон, — сказал он приглушенно, — пресса от всего этого встает на уши. Как бы устроить, чтобы мне дали спокойно работать?
— Точно еще не решил, — также негромко ответил Сильвестри. — Паpy часов можно подождать, потом придется им что-нибудь скормить. Надо подумать, как лучше вести атаку.
— Атаку? — усмехнулся Кармайн.
Темные глаза Сильвестри простодушно округлились.
— Именно атаку! И никак иначе. Пусть меня спишут на пенсию в тот день, когда я упаду перед ними пузом кверху.
Побеседовав четверть часа о чем угодно, кроме убийств, легче было вернуться к насущной проблеме.
— Как собираешься действовать, Кармайн? — спросил Сильвестри.
