Джорджетт Хейер - Зачем убивать дворецкого? Лакомый кусочек (сборник)
– И надолго? Вы Ширли Браун, я не ошиблась? Позвольте представиться, Фелисити Мэттьюз. А это мой кузен, Фрэнк Эмберли.
Мисс Браун слегка кивнула, но по-прежнему избегала смотреть на мистера Эмберли.
– Мне страшно хотелось с вами познакомиться, – не отставала Фелисити. – Я даже рада, что так все произошло. Ведь в этом забытом Богом месте не так уж много молодежи. Вы знакомы с мисс Фонтейн?
Девушка покачала головой:
– Нет. Я вообще крайне редко выхожу из дома. Мой брат… он, видите ли, в некотором роде инвалид.
– О, как это ужасно! – сочувственно воскликнула Фелисити. – Джоан, познакомься. Это мисс Браун. Представляешь, это она живет в коттедже «Плющ».
– Послушайте, милые дамы, – вмешался Фрэнк, – может, нам все же не стоит препятствовать движению?
Только тут Фелисити заметила раздраженного водителя, который бешено жал на клаксон. И повлекла упирающуюся мисс Браун к тротуару.
– Слышали новости? – спросила она. – Убили дворецкого Фонтейнов. Ужасно, не правда ли?
– Нет, не слышала. А вы уверены, что он был убит?
– Ему выстрелили прямо в грудь, – осторожно вставил мистер Эмберли. – Сам он в этот момент сидел за рулем «остина-семь».
– Вот так, – пробормотала Ширли.
Мистер Кокрейн не мог скрыть удивления:
– Да, все именно так. Но тебе-то, Фрэнк, откуда это известно?
– Да я его и нашел.
Слова мистера Эмберли прозвучали как гром среди ясного неба, однако стоявшая рядом с ним темноволосая девушка не выказала ни недоверия, ни удивления. Держалась она несколько напряженно, но ее глаза, перебегающие с встревоженного лица Джоан на любопытное личико Фелисити, казались абсолютно равнодушными.
– Полагаю, – начал мистер Эмберли, предвидя ураган готовых обрушиться на него вопросов, – вы бы рано или поздно все равно об этом узнали.
– Ну скорее же, Фрэнк, расскажи, что произошло! – возбужденно воскликнула Фелисити.
Он окинул ее насмешливым взглядом:
– Предпочитаю приберечь свои показания для расследования, милая.
Ширли Браун напряглась еще больше. И насмешливо выпалила:
– Всю правду, и ничего, кроме правды, так, что ли?
– А вы, как я посмотрю, хорошо знакомы с этой процедурой, – заметил мистер Эмберли.
Она ответила ему выразительным взглядом, но промолчала.
Обе собаки, все это время издававшие тихое, но грозное рычание, вновь попытались перейти к решительным действиям, вцепиться друг другу в горло.
Ширли обернула поводок бультерьера вокруг ладони и отошла на шаг-другой.
– Не могу больше ждать, надо сделать кое-какие покупки. До свидания. – И она зашагала по улице.
Джоан проводила ее взглядом:
– Странная девушка!
– А по-моему, так довольно милая, – возразила ей Фелисити. – Послушайте, нельзя же торчать тут целую вечность! Мне нужно непременно зайти в «Томпсон» и еще в «Креветт». Джоан, ты со мной? А ты, Фрэнк, ради Бога, держи Волка покрепче. Я всего минут на пять, не больше.
Оставшись вдвоем, мужчины начали прогуливаться по тротуару перед магазином.
– Хочу заметить, Эмберли, есть в убийстве Доусона нечто чертовски странное, – сказал Энтони.
– Только не надо сообщать об этом вслух всему городу, – строго заметил самый знаменитый лондонский барристер.
– Нет, серьезно, кому вообще понадобилось стрелять в дворецкого? Почтенный старый слуга, проработал в доме долгие десятилетия. Как-то в голове не укладывается. То есть я хотел сказать, есть множество других людей, прямо-таки напрашивающихся, чтобы их застрелили – гангстеры, министры, ну и так далее. Кто угодно, только не дворецкие. Зачем убивать дворецкого? В чем смысл?
– Понятия не имею, – задумчиво пробормотал Фрэнк.
– Нет никакого смысла, – торжественно заключил Энтони. – Вот почему вся эта история выглядит весьма подозрительно. И еще вот что я скажу тебе, Эмберли: интересно читать о всяких там загадочных убийствах в книжках, но в реальной жизни… пожалуй, нет. Так что советую тебе выбросить все это из головы.
– Так и сделаю.
– Да-а… – мрачно протянул Энтони. – Но, если ты находишься в особняке Нортон, ничего у тебя не получится. Все это место просто пропитано тайнами.
– Вот как? О чем это ты?
– Да я и сам толком не понимаю. Есть там нечто такое неуловимое, что нельзя пощупать пальцами, тем не менее оно существует. Ну взять хотя бы братца Бэзила. – Тут он понизил голос почти до интимного шепота. – Строго между нами, он человек никчемный. Я его просто видеть не могу. Так что положение у меня, сам понимаешь, не очень. Если б не Джоан, честно тебе говорю, ноги бы моей не было в Нортоне.
– Это из-за тайн или владельца особняка?
– И того, и другого. Причем заметь, я вовсе не хочу сказать, что сам дом какой-то не такой. Дело не в нем, а в людях, которые там обитают. Точно кошки, так и шныряют где-то там, в темноте. Только смотри, никому ни слова. Но точно тебе говорю, в Нортоне нельзя и шагу ступить без ощущения, что кто-то за тобой наблюдает. И это, знаешь ли, страшно действует на нервы.
– За тобой следили?
– Не знаю. Но я бы ничуть не удивился. У братца Бэзила есть камердинер, вечно выныривает словно из ниоткуда. Еще один старорежимный осколок. Если б его прикончили, ничего не имел бы против. Тип просто отвратительный. Джоан точно такого же мнения, но братец Бэзил просто обожает этого камердинера.
– Но что именно не так с братцем Бэзилом?
– Что не так? Он из тех парней, кто пьет воду из ванны, в которой купается. Жаден до полного неприличия. Чертовски вспыльчив, характер просто жуткий. Джоан немало от него натерпелась. И еще притвора, все время изображает joile de vivre[1], ну, ты понимаешь. Косит под своего парня, называет тебя стариной, хлопает по спине и все такое.
Фрэнк опустил ладонь большим пальцем вниз – известный жест римлян.
– Вот именно, – кивнул Кокрейн. – Так и знал, ты меня поймешь. Ну и еще одно обстоятельство…
Но он не успел объяснить, какое именно, потому как в этот момент из магазина вышли и присоседились к ним девушки.
Джоан Фонтейн закончила с покупками и засобиралась домой. Пожимая руку Эмберли, сказала:
– Фелисити обещала, что придет к нам на обед. Надеюсь, вы тоже не откажетесь?
– Спасибо, с удовольствием, – ответил Эмберли к удивлению своей кузины.
Джоан с Кокрейном уехали, Фелисити выразила надежду, что кузен ее не передумает нанести визит в особняк.
– Я уже практически приняла приглашение. Просто пришлось, – пояснила она. – Очевидно, атмосфера в этом доме лишь ухудшилась после убийства. Бэзил страшно разнервничался, но Джоан говорит, ему всегда становится лучше, когда в доме гости. Я ужасно не хочу туда идти. – Фелисити окинула Фрэнка испытующим взглядом. – Но мне показалось, что тебе, наоборот, хочется.
– Так и есть, – кивнул мистер Эмберли.
Глава третья
Они добрались до Грейторна и увидели, что в гостиной их поджидает инспектор полиции из Карчестера. Он знал мистера Эмберли чуть ли не с детства и не скрывал того факта, что этот лондонский барристер ему крайне несимпатичен. Инспектор задавал Эмберли вопросы, выслушивал, презрительно фыркая, ответы и записывал что-то в блокнот. Затем сообщил Эмберли, что тот непременно должен быть на предварительных слушаниях, которые состоятся завтра в одиннадцать утра, и ретировался, уже перед самым уходом подчеркнув, что эти слушания вовсе не исключают появления новых вопросов к мистеру Эмберли, так что его могут побеспокоить снова.
Инспектор имел некоторые основания для подобных проявлений недружелюбия, ибо некогда ему довелось работать с мистером Эмберли по одному делу и тот добился полного оправдания подозреваемого. Инспектору такой исход событий, конечно, не понравился; и он публично заявил, что не желает больше видеть этого выскочку Эмберли никогда и ни при каких обстоятельствах.
Сэр Хамфри проявил крайнее неудовольствие тем, что в его доме обсуждаются детали и подробности убийства. И, чтобы лишний раз не попадаться ему на глаза, Фрэнк ушел днем играть с кузиной в теннис, а вечером повез ее на машине в особняк Нортон, находившийся в семи милях к востоку от Верхнего Неттлфолда и почти в трех – от Грейторна.
Особняк построили в начале восемнадцатого века. Красивый фасад был выложен серым камнем, остальные стены сделаны из красного кирпича. Здание стояло в небольшом парке, по территории которого протекала река Неттл, обрамленная по берегам плакучими ивами. Внутри дома располагались комнаты гармоничных пропорций, но обставленные слишком громоздкой мебелью, что свидетельствовало о плохом вкусе покойного мистера Фонтейна.
Эмберли с кузиной встретил среднего роста мужчина с плотно поджатыми губами – временно исполняющий должность погибшего дворецкого. Едва войдя в холл, Фелисити бросила:
– Добрый вечер, Коллинз.
Услышав это имя, Эмберли окинул слугу быстрым взглядом. Худощав, лицо отличает какая-то нездоровая бледность, глаза стыдливо опущены.
