Канатная танцовщица - Морис Леблан
И разве не наступил этот момент?..
Однако де Бриссак уже звал его сверху. Он делал ему нетерпеливые знаки, и Виктор прошептал:
– Как ты торопишься, старина! Ну, наслаждайся, действуй, клади в карман десять миллионов… Это твоя последняя удача… После этого, Люпен, наручники…
Глава 4. Томление
1
– Что вас задержало? – спросил де Бриссак, как только Виктор появился в окне.
– Ничего. Я слушал…
– Что?
– Я всегда слушаю и прислушиваюсь. Надо держать ухо востро.
– Ба! Не будем ничего преувеличивать, – проговорил де Бриссак тоном, который выдавал некоторое раздражение.
Тем не менее, со своей стороны, он также проявил осторожность, осветив комнату лучом электрического фонаря. Увидев старый коврик, он вскочил на стул и прикрепил его к окну, как драпировку, не пропускающую свет. Все отверстия были тщательно закрыты. После этого он повернул выключатель, и комната осветилась.
Тогда он обнял Александру и принялся кружиться с ней в танце.
Молодая женщина одарила его снисходительной улыбкой. Это обычное для Люпена проявление веселья, когда он приступал к делу, забавляло ее.
Виктор, напротив, нахмурился и сел.
– Вот как? – с иронией заметил Люпен. – Садимся? А работа?
– Я работаю…
– Забавным образом…
– Вспомните одно из ваших собственных приключений… Не могу точно сказать, какое именно. Вы проникли ночью в библиотеку одного маркиза, и ваши действия долгое время заключались в созерцании бюро. Это было нужно, чтобы распознать и открыть секретный ящик. Что касается меня, то я созерцаю комнату. Созерцаю, пока вы танцуете… Я постиг вашу школу, Люпен. А лучшей, кажется, нет.
– Моя школа – это прежде всего работать быстро. У нас в распоряжении всего один час.
– А вы уверены, что оба стража, эти бывшие детективы, не совершают ночью обход всего дома? – спросил Виктор.
– Нет. Сюда они не заходят. Если бы грек включил в обход и эту комнату, то дал бы этим понять, что здесь что-то скрывается. А это не в его интересах. Однако надо предупредить и такую попытку. Пойду открою моим людям.
Он усадил Александру и наклонился над ней.
– Вы не побоитесь остаться здесь одна минут на десять – пятнадцать? Все должно быть сделано быстро и без осложнений. Хотите, наш друг побудет с вами?
– Нет, не беспокойтесь, – сказала она, – идите, а я подожду здесь.
Де Бриссак сверился с планом отеля, потом осторожно отворил дверь. Коридор, нечто вроде передней, привел их к другой массивной двери, в замке которой торчал ключ. Открыв ее, они оказались на площадке лестницы. Лестничная клетка была скудно освещена светом снизу, из вестибюля.
С бесконечными предосторожностями они спустились вниз. В вестибюле под лучом фонаря де Бриссак показал Виктору на плане комнату, где спали телохранители. Только миновав ее, можно было попасть в спальню грека.
Они подошли к главному выходу из дома. Два огромных засова на двери… Де Бриссак отодвинул их. Справа регулятор сигнальной системы. Он его выключил. Возле регулятора кнопка. Он нажал ее – и открылась дверь в ограде, отделявшей палисадник от бульвара Майо.
Сделав это, он высунулся наружу и тихонько свистнул.
Три его сообщника – личности с мрачными физиономиями – приблизились к нему.
Де Бриссак молча пропустил их в дом, закрыл за ними дверь и сказал Виктору:
– Я провожу их в комнату телохранителей. В вас нужды пока нет. Стойте на страже на всякий случай.
Как только Виктор остался один и убедился, что может действовать бесконтрольно, он поставил на место регулятор сигнальной системы, отодвинул засовы, нажал кнопку, снова открыв калитку в ограде с выходом на бульвар. Таким образом, вход в дом был свободен.
Потом он прислушался. Нападение на стражу произошло, как и предвидел де Бриссак, без осложнений. Оба телохранителя, захваченные врасплох, были связаны раньше, чем поняли, в чем дело.
То же произошло и с самим греком, около которого де Бриссак остался один на несколько минут.
– Ничего из этого человека не вытянешь, – вернувшись сообщил он, – он наполовину мертв от страха. Однако я думаю, что не ошибся в расчетах. Пойдемте в его кабинет.
Он приказал своим людям охранять пленников и избегать малейшего шума, потому что прислуга, спавшая внизу, могла услышать присутствие посторонних и поднять тревогу.
Поднявшись по лестнице, де Бриссак закрыл на ключ массивную дверь в коридор, дабы помощники не могли ему неожиданно помешать. В случае тревоги им достаточно было постучать в дверь.
Александра неподвижно сидела в своем кресле. Ее бледное лицо было искажено гримасой.
– Все спокойно, – сообщил Виктор. – Вам не страшно?
– Очень страшно, – прошептала она, – страх буквально пронизывает все мои поры.
Виктор пошутил:
– Счастливый для вас период… Пока это томление продолжается…
– Но это абсурдно! – заметил де Бриссак. – Решительно нет никаких причин для страха. Видите, Александра, мы здесь с вами, и вы здесь, как у себя дома… Стража связана, мои люди на своем посту. Если же вдруг возникнет тревога, наша лестница на месте и путь для бегства обеспечен. Но не беспокойтесь, не будет ни тревоги, ни бегства. Со мной случайностей не возникает.
Вслед за этим он сразу же приступил к обыску комнаты.
– Проблема, – проговорил Виктор, – найти небольшой пакет, который может содержать сумму в десять миллионов.
Де Бриссак вполголоса перечислял, сверяясь с указаниями плана:
– На бюро телефонный аппарат… Несколько книг… Досье оплаченных и подлежащих оплате счетов… Корреспонденция с Грецией… Корреспонденция с Лондоном… Регистры счетов… Ничего особенного… В ящиках другие досье, другая корреспонденция… Нет ли здесь секретного ящика?
– Нет, – твердо сказал Виктор.
– Вы правы, – согласился де Бриссак, проверив это утверждение путем обстукивания бюро и его внутренних ящиков. И продолжал: – Этажерка сувениров… Портрет дочери грека… – Он взял его и ощупал. – Рабочая корзинка… Ларец для драгоценностей… Пустой и без двойного дна, – добавил он. – Альбом открыток с пейзажами Греции и Турции… Альбом с марками… Детские географические книги… Словари… – Он перелистал их. – Ящик для игр… Ящик для жетонов… Маленький зеркальный шкаф для кукол…
Все было проверено. Все стены простуканы и прощупаны. Мебель тщательно исследована.
– Два часа утра, – заметил Виктор, бесстрастно наблюдая за инвентаризацией, которую проводил де Бриссак. – Через час взойдет солнце. Не пора ли подумать об отступлении?
2
– Вы с ума сошли! – возразил де Бриссак.
Он не сомневался в успехе. Наклонившись к молодой женщине, он осведомился у нее:
– Вы спокойны?
– Нет, нет, – пробормотала она.
– А что вас беспокоит?
– Ничего… Ничего и все… Надо уходить отсюда!
Он сделал гневный жест.
– Ну нет! Я вам ясно сказал: женщины должны оставаться дома… Особенно такие женщины, как вы – впечатлительные и нервные…
И де Бриссак снова взялся за дело.
– Наша работа – печальное зрелище для женщин, – заметил он.
– Зачем же тогда она пришла сюда? – усмехнулся Виктор.
Де Бриссак пожал плечами. Виктор внезапно встал.
– Слушайте.
Они прислушались.
– Я ничего не слышу, – сказал де Бриссак.
– В самом деле, ничего, – согласился Виктор. – Значит, мне показалось. По-моему, какой-то шорох донесся из вестибюля…
– Со стороны входа? Странно! Ведь я закрыл все как следует.
– Или со стороны пустыря…
– Но это невозможно, – возразил де Бриссак.
В этот момент что-то выпало у него из рук. Молодая женщина вскочила.
– Что это?!
– Слушайте, слушайте! – воскликнул Виктор, который тоже вскочил. – Слушайте!
Все снова затихли, прислушиваясь. И де Бриссак констатировал:
– Никакого шума.
– Нет, на этот раз внутри, я убежден, – настаивал Виктор.
– Глупости! – произнес де Бриссак, которого начала раздражать эта встревоженность. – Займитесь лучше поисками. Помогите мне.
Виктор не шевельнулся, прислушиваясь. По бульвару проехал автомобиль. На соседнем дворе залаяли собаки.
– Я тоже слышу, – подтвердила Александра.
– И потом, – добавил Виктор, – вы не подумали об одной вещи. Когда мы поднимались сюда, всходила луна, и теперь стена с лестницей должны быть ярко освещены.
– Черт побери! – воскликнул де Бриссак.
Все же, чтобы убедиться, он погасил электричество, отодвинул занавеску и высунулся в окно.
Почти сразу же Виктор и Александра услышали сдержанное проклятие. Что произошло? Что заметил Де Бриссак на заброшенном пустыре?
Он закрыл окно и, не зажигая света, сказал:
– Лестница убрана.
Виктор
