Джон Харви - Грубая обработка
— Давайте подождем и посмотрим, как пойдут дела.
— Он появится, не сомневайтесь.
Резник хотел бы быть так же уверен в этом. Посмотрев на монитор, Манн присвистнул.
— Чарли!
— Да?
— Посмотрите сюда. Видели это?
— Ну и ну!
— Я бы не отказался попробовать, какова она на вкус. А вы?
Мимо Грабянского проходила молодая темнокожая женщина, по-видимому, уроженка одной из стран Карибского бассейна, в шикарном темном костюме, белой блузке, черных туфлях на высоком каблуке. Камера проследовала за ней и остановилась, когда она присела на одну из скамеек. Норман смотрел на экран, не отрываясь. Он снова присвистнул, когда она закинула ногу за ногу. Улыбаясь, подул на экран монитора, как бы охлаждая его.
— Нет, Чарли. Вы хотите, чтобы я поверил, что вас это не волнует?
— Совершенно.
— Вы удивляете меня, Чарли. Никогда не думал, что у вас есть предубеждение против черных. Вы, случайно, не расист?
Резник распрямился и расправил плечи — они сидели согнувшись слишком долго.
— Черт побери! — проворчал Манн. — Почему он не может держать камеру на месте!
— Для этого есть важная причина, — отозвался Резник, снова наклонившись вперед. — Посмотрите.
Алан Стаффорд, засунув руки в карманы короткого синего пальто, с беспечным видом неторопливо шел по дорожке, обсаженной деревьями, к помосту для оркестра.
34
Грабянский также видел, как он приближался. Он узнал Стаффорда по описанию, которое ему дали. Джерри плотнее прижался к деревянной спинке скамейки, ощутив лопатками ее твердую поверхность. Между его ног на земле стояла синяя сумка для ручной клади компании «Бритиш эйруэйз». Стаффорд продолжал не спеша прогуливаться, проявляя интерес к окрестным деревьям, пробивающимся первым цветам. Его внимание как бы привлекла освещенная солнцем куполообразная крыша нового здания Лейс-холла. На самом деле ему, конечно, было плевать на все это, он проверял, нет ли здесь ловушки, нет ли слежки.
Вначале казалось, что его что-то насторожило, и он, вместо того чтобы прямо пройти к Грабянскому, остановился около стены замка, возможно, чтобы полюбоваться открывающимся оттуда видом. Два футбольных поля, вышки с прожекторами поднимались по обе стороны от реки Трент, пустующее здание «Бритиш уотеруэйз» с заложенными камнем окнами и светло-зелеными дверями, с которых облетала краска, низкие крыши фабрики Ганна и Моора сразу за бульваром… Буквально в двух шагах от этого места Альберт Финни и Рэчел Робертс снимались в кульминационной сцене фильма «Субботний вечер и воскресное утро». Неужели это действительно было более двадцати лет тому назад? Стаффорд помедлил еще немного и сел.
— Вы Грабянский? — спросил он.
— Стаффорд?
Тот кивнул, устремив взгляд на сумку.
— Я уже начинал…
— Это там? — прервал его Стаффорд.
— А…
— Заткнись!
Грабянский почувствовал, как напряглось все его тело, но постарался расслабиться.
— Все в порядке, — ухмыльнулся он. — Все находится там, весь кокаин.
— Ты бы еще размахивал им! Объяви по радио, что у тебя в сумке! — В глубине глаз Стаффорда проглядывало что-то дикое. До того момента, когда он сел, он казался действительно беспечным, но теперь, находясь рядом с Грабянским и килограммом кокаина, он испытывал крайнее возбуждение, как если бы выпил пять чашек крепкого кофе подряд или что-либо в этом роде.
— Поблизости никого нет, — заявил Грабянский, посмотрев направо и налево. — Никто не может нас услышать.
— А ты уверен, что там именно то, что нужно? В целости и сохранности? — Стаффорд откинулся назад, отбивая дробь кончиками пальцев по краю скамейки. Его постоянно бегающие глаза если иногда и останавливались, то только тогда, когда в их поле зрения попадала стоявшая у ног Грабянского сумка.
— Конечно, — ответил Джерри и наклонился, чтобы открыть молнию.
— Если его трогали, смешали с чем-нибудь, сделали еще что-либо…
— Ничего. Посмотрите, все так, как и было, его не касались, просто положили в эту сумку.
— А также того, что его забрали из сейфа Гарольда Роя.
— Да, — согласился Грабянский, — не считая этого.
— Проклятый ублюдок! — прошипел Стаффорд. — Глупый ублюдок!
— Это была не его вина, — возразил Грабянский. — Просто ему не повезло.
— Вонючее невезение! — плюнул на дорожку Стаффорд.
Грабянский не удержался и взглянул вверх в сторону замка, зная, что делать этого ему не следовало.
— Что такое? — резко спросил Саффорд.
— Что?
— Куда, черт возьми, ты смотришь?
— Никуда. Так, по сторонам.
— Чего это вдруг ты стал осматриваться?
— Взглянул на замок. Не знаю. Какое это имеет значение?
— Если ты водишь меня за нос, знаешь, чем это пахнет? Лично для тебя? Ты хоть представляешь?
Грабянский пожал плечами.
— Думаю, что да.
Стаффорд действовал быстро.
— Тебе следует знать, а не просто думать. — Его ногти впились в ногу Грабянского.
— Хорошо — я знаю.
— Знаешь что?
— Что вы сделаете.
— Если ты продашь меня.
— Да.
— И что я сделаю?
Грабянский не ответил. Нога у него побаливала; хватка Стаффорда была довольно крепкой. Нерв задел, что ли? У него было желание отклониться назад, врезать изо всей силы в челюсть Стаффорда и разом покончить со всем этим.
— Я скажу, что сделаю с тобой, — пригрозил Стаффорд, — я просто прикончу тебя.
— Что ж, — откликнулся Грабянский, — я знаю это.
— Хорошо. — Стаффорд убрал свои пальцы-клещи, а у Грабянского было единственное желание — растереть растревоженную ногу, но он не позволил себе этого, чтобы не дать своему противнику возможности подумать, что он такой слабак. Резник был прав, это не человек, а подонок, и его надо посадить на самый большой срок, какой только возможно.
Грабянский поднял сумку и поместил ее на скамейку между ними. Стаффорд беспокойно оглядывался. Он нервно вздрогнул, увидев двух человек в темно-серых костюмах, двигавшихся по круговой дорожке. Неподалеку женщина склонилась над детской коляской и успокаивала ребенка. Пара мальчишек бегали по газону, а учительница визгливым голосом призывала их присоединиться к остальным детям.
— У тебя ничего там больше нет? Только пакет?
— А что еще?
— Как насчет микрофона? Магнитофона, понимаешь? Нет чего-нибудь такого? Маленькая страховочка с твоей стороны?
— Смотрите сами, — обиделся Грабянский и протянул руку к молнии сумки. — Ищите магнитофон, микрофон, все, что хотите.
Стаффорд прощупал рукой сумку, не открывая ее.
— Ты знаешь, зачем я сюда пришел? Чтобы заплатить за то, что и так принадлежит мне.
— Мы уже обговорили это.
— Да. Верно. — Он полез во внутренний карман пальто. Грабянский, подобравшись, внимательно следил за ним. На свет появился белый конверт, не очень большой и не очень туго набитый.
— Будешь пересчитывать?
— Конечно.
— Считай, черт с тобой.
Стаффорд сунул конверт в протянутую руку Грабянского и следил, как тот, надорвав его, пересчитал незаметно для окружающих банкноты.
— Порядок, — буркнул Грабянский, сунув конверт в карман пиджака. — Держите. — Он продвинул сумку по лавке ближе к Стаффорду, который цепко схватил ее левой рукой.
Грабянский протянул ему свою правую ладонь для рукопожатия.
Стаффорд, проигнорировав этот жест Грабянского, быстро встал, небрежно кивнул головой и пошел прочь.
— Дерьмо! — прошептал Норман Манн, глядя на монитор.
— Подождите, — обратился к нему Резник, продолжая внимательно смотреть и слушать.
— Эй! — крикнул Грабянский, а когда Стаффорд повернул к нему голову, добавил: — К чему такая спешка?
— Что ты думаешь?..
— У меня есть идея.
Алан Стаффорд заколебался, несколько секунд постоял, раздумывая, продолжить свой путь или подождать. Джерри подошел ближе.
— Есть предложение.
Алан был уже готов ответить этому ворюге, куда он может идти со своим предложением.
— Сколько килограммов вы могли бы регулярно поставлять мне? — продолжил Грабянский, чувствуя, что заинтересовал его, и стараясь удержать победную улыбку. — Ну, к примеру, что-нибудь порядка пяти-шести кило — можете? По-моему, это было бы весьма прибыльным делом для нас обоих. — Стаффорд снова сел на скамейку. — Получили бы кучу бумажек.
— Я и так их делаю немало.
— Хорошо, но всегда найдется место для большего количества.
— Ты вор, домушник, какого черта лезешь в этот бизнес?
— Гитлер начинал маляром, красил дома, но ведь не занимался же он этим делом всю жизнь?
— При чем здесь, черт возьми, Гитлер?
— Ни при чем.
Стаффорд уставился на Джерри. Правый глаз у него задергался.
— Сбывая вещи, я встречаюсь со многими людьми, — пояснил Грабянский. — Я знаю, что они занимаются торговлей, но не только. Их можно подключить к делу. Но только на регулярной основе. Непременно на регулярной. Вы понимаете?
