Марджери Аллингем - Тигр в дыму
— Но это же почти у самого города! — возмутился Пайкот. — Такое замечательное местечко! Вы не можете не знать Толсбери! Ну, яхты, устрицы, рыбалка…
Понурая фигура Люка резко выпрямилась.
— Так это на море?
— В заливчике. Прямо на болоте, всего каких-то сорок с небольшим миль от Лондона. Там повсюду полно морских суденышек, они стоят на реке довольно далеко от деревни, а уж разные там ялики просто валяются в грязи, и никому до них никакого дела нет. Если хочешь угнать морское судно, такое место одно в мире. Шеф, по-моему эти ребята попытаются устроить тот рейд по новой.
Чарли Люк, типичный городской житель, для которого морской транспорт был тайной за семью печатями, глядел на сержанта в полном изумлении, а Пайкот растерянно подбирал слова, чтобы передать пустынность серо-зеленых болот, моря и неба, где в ноябре, кажется, живут одни лишь черные гуси и большие темноспинные чайки.
— Местным властям все равно, — продолжал он, — потому что оттуда сам черт не выберется, если не знает, где кочка, а где трясина. Но любой рыбак с восточного побережья знает все тропочки как собственный огород!
Люк протер глаза — один из самых его характерных и симпатичных жестов.
— Погоди-ка. Вчера около трех часов утра у выезда из Саутэнда никто не проверял машины. Авария там была что надо — два молоковоза столкнулись с ночным пассажирским поездом, и всю полицию сняли туда. Не могло же Хэйвоку так повезти!
— Пока что ему карта идет. — Пайкот опять подумал про выпитое им злополучное молоко.
Старший инспектор явно был в некотором замешательстве.
— А что, там уже хватились какого-нибудь судна?
— Пока неизвестно, сэр, но ведь еще очень рано. Людям спать надо, в смысле, обыкновенным людям, а не нам. Не думаю, чтобы в течение двенадцати часов кто-то мог хватиться своей лодки, а хватится, так подумает, что ее просто унесло!
Люк протянул длинную руку к трубке. Как и в большинстве остальных профессий, единственный способ пробиться сквозь волокиту в полицейском деле — это потолковать приватным образом с приятелем из другой инстанции.
И снова удача. Суперинтендант Бэрнби, из эссекской береговой охраны, маршировавший некогда плечом к плечу с Люком в те далекие, старые добрые времена, когда они оба готовились исправить сей мир, дай им только малый шанс и другого сержанта, оказался на месте в столь неурочный час, и уже спустя несколько минут знакомый голос уже тянул с характерной вальяжностью:
— Здорово, Чарли, дружище, как ты там? Слышал, вы там кого-то зевнули в тумане. Куда это они все деваются, а? Да ты не горюй, сегодня хорошая погодка, с ветерком. Что? Судно из Толсбери? Странное дело, да, именно! Вот только что мне положили на стол. Только что вошли. Ну, признавайся, что ты задумал, а?
Когда же Люк, потратив еще несколько драгоценных минут, терпеливо и доходчиво объяснял ситуацию, голос, оставив свою язвительную манеру, заговорил совсем иначе:
— Возможно. Вполне даже возможно. Наверняка даже ты на верном пути. Это самк, водоизмещением в 18 тонн, «Марлен Дорэн». Ага, вот она: дизельный мотор, недельный запас топлива, припасы на борту, возможно, люк не заперт (а если и заперт, это дела не меняет, его две девчонки вскроют с легкостью), владелец мистер Элиас Пай. Он видел ее в последний раз в бухте Толс-бери позавчера около одиннадцати утра. Его сын хватился ее вчера днем, около трех пополудни. До рассвета сегодняшнего дня они думали, что ее сорвало с якоря. Они так думали какое-то время, а заявили в полицию Толсбери лишь час назад. Таможенное управление в курсе. Еще что-нибудь? Смотри, не всегда так везет, ты уж все до конца выспроси!
Люк спросил про фургончик, а потом добавил:
— А что, если у вас там на болоте появятся пятеро чужих, неужели их не заметят?
— Запросто не заметят, если они знают местность и двинут сразу на Вудраф к эллингам — в ноябре по этой дороге так и шныряют владельцы яхт и их агенты. — Бэрнби заговорил не то чтобы быстрее, но энергичнее, словно в его речи эхом отозвалось растущее возбуждение самого Люка. — Чарли, я сам видел тот фургончик. Я был там с утра и по другому делу. Потому и задержался в кабинете. Ну, повезло тебе. Это хлебный фургон, совершенно пустой, не считая одной вещицы, которую подобрал с полу один из моих ребят. Он показал ее мне. Мы решили, что это к делу не относится. Линза от темных очков. Я не обратил тогда на нее особого внимания, но теперь вот стал думать. Я-то поначалу решил, что это обыкновенное стеклышко от солнцезащитных очков, но наш парень объяснил мне, что это именно линза. Твой циркуляр я видел, как же. Не мог там быть один из пяти, в темных очках?
У Чарли Люка аж дух захватило. Пошла удача. Он ощущал это столь же отчетливо, как рука молочницы — что масло вот-вот собьется.
За все эти преследовавшие его затяжки и пробуксовки он получил полную компенсацию — в эту последнюю четверть часа, когда каждая новая деталь стыкуется с прежними прямо на глазах.
А Бэрнби продолжал:
— Я соберу отпечатки с фургона и отправлю тебе, на всякий случай. И сейчас же подниму водников. Эта «Марлен Дорэн» сейчас торчит где-нибудь на мели, уж это как пить дать, если только твои субчики не прирожденные рыбаки.
— Двое из них — именно тот случай. Саффолкцы, из Уэфта.
Из трубки донесся слабый присвист.
— Тогда привет! Двое там управятся. Куда они собирались? Ты знаешь?
— Сент-Одиль, близ Сен-Мало.
— Ха! Тогда они уже там!
— Что?!
Этот неистовый вопль вызвал протест у собеседника.
— Значит, теперь второй час, так? Они должны были сняться в прилив вчера утром. Приливная волна — в десять минут одиннадцатого, до чего у них все гладко получается, ну надо же! Значит, у них, погоди-ка, двадцать четыре, двадцать пять, — примерно двадцать шесть часов. Да, похоже на то. Если им повезло и они не сели на мель, то должны быть уже там или на подходе.
— Ты в этом уверен, Лен? Это важно!
— Мне так кажется, Чарли. Я иногда сам хожу под парусом, когда удается выбраться. Тут у нас этим все увлекаются. До Сен-Мало от бухты Толсбери — да, как раз двадцать шесть часов ходу при попутном ветре, при условии, что они знают дорогу. А раз они рыбаки, то должны знать. «Марлен Дорэн» маломерное судно, понимаешь? Ей не нужно огибать Гольмерс, она проскользнет через Спитуи и пролив Бэрроуз, и через мели прямо на Маргейт. А дальше прямиком через Гудвинс. Погодка идеальная, с тех пор как туман рассеялся, а «Марлен», помимо двигателя, несет парус, так что скорость у нее дай Бог! В том-то и штука — они, пожалуй, уже там.
Он замолчал, и так как пауза затянулась, виновато рассмеялся.
— Ну, парень, вижу, у тебя там много чего подвалило, так что не буду задерживать. Всего. Звони, если что. Сейчас насяду на таможню и посмотрю отпечатки. До скорого.
Люк повесил трубку. Нечасто событиям случалось обгонять его мысли, но теперь он был не столько на высоте положения, сколько в недоумении.
— Полиция Франции, — сказал он остолбеневшему Пайкоту. — Радиограмму французской полиции. Вот подробности. Пока я их выписываю, дай мне Старшего суперинтенданта Йео, больница Грейт-Уэстерн, и позови Энди.
Он посмотрел в окно на квадрат прозрачного неба, и его лицо, озаренное внутренним огнем, засияло снова.
— Стало быть, с ветерком погодка, Лен, старина, — пробормотал он, — отчего бы и нам не проветриться?
Глава 19
Тайна Сент-Одиль-сюр-Мер
— Если бы не опасение быть обвиненной в богохульстве, — произнесла дама в «Ситроене», озабоченная более всего тем, как она говорит по-английски, — то я бы сказала, что в этом замешан дьявол, не так ли?
Мэг Элджинбродд, повернувшись на переднем сиденье «Тэлбота», вежливо улыбнулась в знак согласия, и уже в третий раз обе спутницы погрузились в молчаливое созерцание легких волн, тихонько откатывающихся прочь от дороги.
Ноябрьский день выдался мягким, словно в самом начале осени, и неподвижные, освещенные солнцем нарядные окрестности раскинулись пурпурно-зелено-золотой лентой под перламутровым небом.
Джеффри, задремавший было за рулем во главе все удлиняющейся колонны машин, ожидающих начала отлива, когда можно станет проехать по дороге, закурил уже вторую сигарету.
— У меня чувство, — поделился он через плечо с Кэмпионом и Амандой на заднем сидении, — что мне Устроили бег с препятствиями.
Аманда рассмеялась и кивнула в сторону темнеющего впереди мыса, круто вздымающегося по ту сторону отступающей воды.
— По крайней мере цель уже видна, — сказала она. — Я уж думала, что мы ее вообще не увидим.
Наше путешествие как-то не очень обнадеживает. Просыпайся, Альберт.
— Зачем? — резонно удивился мистер Кэмпион. — Любая машина, — кстати, пароход — это тоже машина? — едва туда ступает моя нога, немедленно выходит из строя на час-два, причем именно тогда, когда цель уже видна, и я развил в себе способность, как говорится, отключаться в целях самосохранения. Но меня все же удивляет — прости меня Мэг, — почему ты, равно как организаторы путешествия, посчитали нужным сообщить нам решительно все об этой несомненно прелестной деревушке, кроме того, что она — на острове. Ведь я-то понял, что она Saint-Odile-sur-Mer, а не Sous-Mer! Я не ворчу, не такой уж я болван, но меня чисто теоретически интересует — что заставило тебя об этом забыть?
