Морис Леблан - Арсен Люпен – джентльмен-грабитель (сборник)
– Что это еще такое, а? Что за шум? Зачем будить людей? – Потом осекся, смутившись: – Прости меня, господи, неужели я не сплю? Это же сам господин Декуантр! И вы, господин Ганимар? Чем могу служить?
Раздался взрыв смеха. От хохота Ганимар согнулся пополам, лицо его налилось кровью.
– Это вы, Леру, – бормотал он, – ох, вот забавно! Леру, сообщник Арсена Люпена… Ох, сейчас умру! А ваш брат, Леру, можно его увидеть?
– Эдмон, ты где? Господин Ганимар нанес нам визит…
Подошел еще один человек, вид которого окончательно развеселил Ганимара.
– Возможно ли это?! Друзья мои, ну и попали вы в переделку… Вот уж никогда бы не подумал! Ваше счастье, что старик Ганимар всегда начеку, и замечательно, что у него есть друзья, которые могут помочь… друзья, приехавшие издалека! – Повернувшись к Херлоку Шолмсу, он представил ему обоих: – Виктор Леру, инспектор сыскной полиции, лучший из лучших в отличной бригаде… Эдмон Леру, руководитель антропометрической службы…
Глава 5
Похищение
Херлок Шолмс сохранял спокойствие. Протестовать? Обвинять этих двоих? Это было бессмысленно. Без доказательств, которых у англичанина не было, как не было и времени их добыть, никто ему не поверит.
Сжав кулаки, Херлок Шолмс думал только о том, чтобы в присутствии торжествующего Ганимара не выдать своей ярости и разочарования. Почтительно поклонившись братьям Леру, этим столпам общества, он откланялся.
В вестибюле он подошел к небольшой дверце, ведущей в погреб, и подобрал камешек красного цвета: это был гранат.
На улице, обернувшись, Херлок Шолмс прочитал рядом с номером дома «Люсьен Детанж, архитектор, 1877». Та же самая надпись была и на доме номер 42.
«Везде два выхода. Номера 40 и 42 сообщаются между собой. Как же я не подумал об этом? Мне надо было всю ночь оставаться здесь с полицейскими».
Он спросил у полицейских:
– Два человека выходили через эту дверь, когда меня не было, не правда ли?
И он указал на дверь соседнего дома.
– Да, господин с дамой.
Херлок Шолмс схватил главного инспектора за руку и увлек его за собой.
– Господин Ганимар, вы смеялись надо мной, рассердившись за то небольшое беспокойство, что я вам доставил…
– Что вы, я ничуть не рассердился.
– Верно? Но даже самым лучшим шуткам – свое время, и я полагаю, что с ними пора заканчивать.
– Согласен.
– Идет уже седьмой день. Через три дня мне необходимо быть в Лондоне.
– Ну да, ну да.
– И я там буду, мсье! А потому прошу вас быть наготове в ночь со вторника на среду.
– Чтобы совершить очередную вылазку? – с издевкой спросил Ганимар.
– Да, мсье, очередную.
– И чем она завершится?
– Арестом Люпена.
– Вы полагаете?
– Слово чести, мсье.
Херлок Шолмс раскланялся и отправился в ближайшую гостиницу передохнуть, а затем, приободрившись и преисполнившись уверенности, вернулся на улицу Шегрен, сунул в руку консьержки два луидора, убедился, что братья Леру ушли, узнал, что дом принадлежит некоему господину Арминжа, и, вооружившись свечой, отворил дверцу, около которой подобрал гранат, и спустился в подвал.
Внизу лестницы он нашел еще один гранат такой же формы.
«Я не ошибался, – подумал он, – так они соединяются. Но вот открывает ли эта отмычка погреб, принадлежащий жильцу первого этажа? Да, отлично, осмотрим винные подвалы. Да! Да! Вот места, где нет пыли… и на полу следы ног».
Какой-то шорох заставил Херлока Шолмса насторожиться. Он закрыл дверь, задул свечу и спрятался за горой пустых ящиков. Через несколько секунд он заметил, что один из железных шкафчиков медленно поворачивается вместе с частью стены. Темноту прорезал свет фонаря. Показалась рука, появился человек.
Он наклонился, как будто искал что-то, и принялся водить кончиками пальцев по пыли. Несколько раз он выпрямлялся и бросал что-то в картонную коробочку, которую держал в левой руке, затер стер свои следы, а заодно и следы, оставленные Люпеном и Белокурой дамой, и направился к шкафчику.
Раздался хриплый крик, и человек упал – это Херлок Шолмс набросился на него. Все заняло не больше минуты: связанный неизвестный уже лежал на полу.
Англичанин наклонился над ним.
– Сколько тебе нужно, чтобы ты заговорил и рассказал все, что знаешь?
Человек ответил иронической улыбкой, и Шолмс понял всю бесполезность вопроса.
Он довольствовался тем, что обыскал карманы своего пленника, но обнаружил лишь связку ключей, носовой платок и маленькую картонную коробочку, в которой была дюжина гранатов, похожих на те, что подобрал Шолмс. Жалкая добыча!
Но что делать с этим человеком? Подождать, пока друзья придут ему на помощь, и сдать их полиции? Зачем? Какое преимущество это даст ему перед Люпеном?
Херлок Шолмс колебался, но осмотр коробки все решил. На ней был написан адрес: «Леонар, ювелир, улица де ля Пэ».
Шолмс решил оставить этого человека здесь. Он закрыл шкафчик, дверь в подвал и вышел из дома. Зайдя в почтовое отделение, он телеграммой предупредил господина Детанжа, что сможет прийти только на следующий день. А затем отправился к ювелиру, которому и отдал гранаты.
– Мадам прислала меня сюда из-за этих камней. Они выпали из драгоценности, которую она у вас купила.
Он попал в точку! Ювелир ответил:
– Да, эта дама звонила мне. Она скоро приедет.
Только в пять часов Херлок Шолмс, стороживший на улице, увидел даму под густой вуалью, внешность которой показалась ему подозрительной. Сквозь стекло он смог увидеть, что она положила на прилавок старинное ожерелье, украшенное гранатами.
Скоро она вышла, походила по магазинам, направилась в сторону Клиши и оказалась на незнакомой англичанину улице. Ближе к ночи он, не замеченный консьержкой, вошел за дамой в шестиэтажный дом с двумя крыльями, соответственно, заселенный многочисленными жильцами. На третьем этаже она остановилась и скрылась за дверью. Двумя минутами позже англичанин решил попытать счастья и принялся осторожно подбирать ключ из связки, которой завладел в подвале. Четвертый подошел.
В темноте он рассмотрел абсолютно пустые комнаты, какие бывают в нежилом помещении. Все двери были открыты, и в конце коридора виднелся свет лампы. Бесшумно подкравшись, он увидел в зеркале без рамы, отделявшем залу от смежной с ней комнаты, даму в вуали, снимавшую пальто и шляпку. Она положила их на единственный стул в комнате и завернулась в бархатный халат.
Херлок Шолмс увидел, как она подошла к камину и нажала на кнопку электрического звонка. Часть панели по правую сторону камина пришла в движение, скользнула вдоль стены и скрылась за соседней панелью.
Как только проход стал достаточно широким, дама шагнула в него… и исчезла, унося с собой лампу.
Система была простой, и Шолмс воспользовался ею.
Он двигался на ощупь в темноте и тут же лицом уткнулся во что-то мягкое. Тогда он зажег спичку и понял, что находится в небольшом чулане, заполненном одеждой, висевшей на крючках. Он расчистил себе проход и остановился перед дверным проемом, прикрытым гобеленом. Спичка догорела, и он увидел свет, проникавший сквозь ветхую ткань старого гобелена.
Херлок Шолмс присмотрелся.
Там находилась Белокурая дама: прямо у него перед глазами, совсем рядом, достаточно было протянуть руку.
Она погасила лампу и включила электричество. Впервые Шолмс смог увидеть ее лицо при ярком свете и вздрогнул. Женщина, которую он после стольких уловок и маневров наконец настиг, оказалась Клотильдой Детанж.
Клотильда Детанж, убийца барона д’Отрека и похитительница голубого бриллианта! Клотильда Детанж, таинственная подруга Арсена Люпена!
Вот она – Белокурая дама!
«Да, черт возьми, – подумал он, – я самый настоящий осел. Поскольку подруга Арсена Люпена блондинка, а Клотильда брюнетка, я и не подумал сопоставить этих женщин. Можно подумать, что Белокурая дама могла оставаться блондинкой после убийства барона и кражи бриллианта!»
Шолмс видел только часть комнаты – элегантный будуар, оклеенный светлыми обоями и украшенный изящными безделушками. На кушетке красного дерева, обхватив голову руками, неподвижно сидела Клотильда, и Херлок Шолмс заметил, что она плачет. Слезы лились не переставая, словно из неиссякаемого источника, текли по ее бледным щекам и падали, капля за каплей, на бархатный корсаж. Это было невероятно печальное зрелище: мрачное, безропотное отчаяние, изливавшееся в потоке слез.
Но вот позади нее открылась дверь. Вошел Арсен Люпен.
Они долго смотрели друг на друга, потом он опустился на колени, положил голову девушке на грудь, обнял ее. В его прикосновениях была глубокая нежность и безграничная жалость. Они не шевелились. Молчание объединило их, поток слез стал утихать.
– Мне бы так хотелось сделать вас счастливой! – прошептал он.
– Я счастлива.
– Нет, вы плачете… Ваши слезы приводят меня в отчаяние, Клотильда.
Она подчинилась звуку этого нежного голоса и слушала, страстно надеясь и желая быть счастливой. Улыбка смягчила ее лицо, но какая же это была грустная улыбка! Арсен Люпен взмолился:
