Найо Марш - Увертюра к смерти

— Нет, нет, — сказал Джоуслин. — Садитесь, э-э…

— Фокс, сэр. Большое спасибо, сэр. Фокс положил котелок на столик. Он повернулся к Генри.

— Добрый день, сэр. Мы встречались вчера вечером, не так ли?

— Миссис Росс, это инспектор Фокс, — сказал Генри.

— Добрый день, мадам, — спокойно произнёс Фокс. Затем он сел. Его движения были исполнены достоинства.

Миссис Росс улыбнулась своей очаровательной улыбкой.

— Я должна уйти, — сказала она, — чтобы не перебивать господина Фокса. Прошу вас, не беспокойтесь.

— Миссис Росс, если это не очень вас затруднит, — возразил Фокс, — я был бы вам очень обязан, если бы вы на минутку задержались. Есть один-два небольших вопроса для общего расследования, которые формально мне необходимо задать каждому, и это позволит мне потом не занимать ваше время.

— Но я всей душой стремлюсь остаться, господин Фокс.

— Спасибо, мадам.

Фокс достал очки и нацепил их на нос. Затем вынул из внутреннего кармана блокнот, открыл его и внимательно посмотрел на свои записи.

— Да, — сказал он. — Так, первый пункт, это и вправду совсем маленький вопросик. Кто-нибудь из присутствующих находил луковицу в чайнике?

— Что? — воскликнул Генри.

Фокс, не отрываясь, смотрел на него.

— Лук в чайнике, сэр.

— Какой лук, в каком чайнике? — спросил Джоуслин.

Фокс повернулся к нему.

— Молодой Биггинс, сэр, признал, что он положил репчатый лук в чайник, используемый в пьесе. Мы хотели бы знать, кто вынул его.

Миссис Росс расхохоталась.

— Прошу прощения, — сказала она, — но это просто смешно.

— Это звучит довольно нелепо, не правда ли, мадам? — с серьёзным видом согласился Фокс. — Вы знаете что-нибудь об этом?

— Боюсь, что нет. Кажется, господин Аллен уже говорил со мной.

— Вы ничего об этом не слышали, сэр?

— Боже милосердный, нет! — воскликнул Джоуслин.

— А вам, господин Генри?

— И мне нет, — пробормотал Генри.

— Следующий вопрос, — сказал Фокс, помечая в блокноте, — касается окна. Насколько я понимаю, миссис Росс, вы нашли его открытым в субботу днём.

— Да. Мы закрыли его.

— Но вы однажды уже закрывали его, не так ли? В полдень?

— Да, закрывала.

— Кто открыл его? — спросил Фокс и посмотрел сначала на Джоуслина, а затем на Генри. Они оба отрицательно покачали головами.

— Я бы предположил, что это могла быть мисс Прентайс, моя кузина, — сказал Генри. — У неё есть глубоко укоренившаяся мания…

Он спохватился и сдержался.

— Она — любитель свежего воздуха, — продолжил Генри, — и постоянно жаловалась, что в ратуше душно.

— Я хотел бы об этом спросить у мисс Прентайс, — сказал Фокс. — Она дома, сэр?

Эсквайр выглядел крайне смущённым.

— Я думаю, она.., э.., она.., э.., дома. Да.

— Я вам больше не нужна, господин Фокс? — спросила миссис Росс.

— Я думаю, на данный момент это все, спасибо, мадам. Главный инспектор будет вам очень обязан, если вы сможете прийти в ратушу примерно в четверть десятого сегодня вечером.

— О? Да, очень хорошо.

— Большое спасибо, мадам.

— Я провожу вас, — торопливо произнёс эсквайр. Они вышли через французское окно. Генри предложил Фоксу сигарету.

— Благодарю, сэр, но не сейчас.

— Господин Фокс, — сказал Генри, — что вы думаете о теории ректора? Я имею в виду мысль о том, что мисс Кампанула устроила ловушку для моей кузины, а затем случилось то, что сделало её несчастной, и когда её попросили играть, она подумала: “Ну что ж, это решит все проблемы. Так тому и быть!"

— Вы сказали бы, что покойная казалась очень несчастной, сэр?

— Ну, видите ли, я не слишком обращал на неё внимание. Но я думал об этом, и.., да.., она была довольно странной. Она, была чертовски странной. Прежде всего, у неё, очевидно, была серьёзнейшая ссора с моей кузиной. Или, вернее, моя кузина казалась довольно дружелюбной, но мисс Кампанула ни словом с ней не обмолвилась. Она была с причудами, знаете ли, и мы все не очень обращали на подобные вещи внимания. Понимаете, что я хочу сказать?

— Я понимаю, сэр, — сказал Фокс, строго глядя на Генри. — Может быть, я поговорю с мисс Прентайс?

— Боже! — с сожалением произнёс Генри. — Послушайте, господин Фокс, она покажется вам очень странной. Вы подумаете, что мы в этой части страны специализируемся на эксцентричных старых девах, но, без сомнения, последствия шока сказались на ней весьма неблагоприятно. Кажется, она считает, что убийце спутали карты, и рано или поздно, он совершит вторую попытку.

— В этом нет ничего странного, не так ли, сэр? Может, леди будет чувствовать себя уютнее под защитой полиции?

— Мне жаль защитника, — сказал Генри. — Что ж, полагаю, мне надо выяснить, не спустится ли она сюда.

— Если вам не трудно, сэр, — любезно проговорил Фокс.

С некоторым внутренним трепетом Генри поднялся по лестнице и постучал в дверь мисс Прентайс. Ответа не последовало. Он постучал опять. Внезапно дверь открылась, и перед ним предстала мисс Прентайс, приложив палец к губам, похожая на сказочную колдунью с торчащими изо рта зубами.

— Что случилось? — прошептала она.

— Ничего не случилось, кузина Элеонора. Просто один из сотрудников Скотленд-Ярда хочет задать вам всего один вопрос.

— Эта женщина там? Я не хочу встречаться с этой женщиной.

— Миссис Росс ушла.

— Генри, это правда?

— Конечно, правда.

— Вот, опять я тебя разозлила. Ты очень недобр ко мне, Генри.

— Моя дорогая кузина Элеонора! Она беспокойно одёргивала платье.

— Да. Ты такой недобрый. А я так люблю тебя. И только для твоего же блага. Ты молодой, сильный и красивый. Все Джернигэмы очень сильные и красивые. Не слушай таких женщин. Генри. Не слушай никаких женщин. Они принесут тебе вред. Кроме дорогой Дины.

— Ты спустишься вниз поговорить с инспектором Фоксом?

— Это не ловушка, чтобы я встретилась с той женщиной? Почему другой человек? Фокс? А где тот, первый? Он был джентльмен. Такой высокий! Выше отца Коупленда.

Он в изумлении увидел, что теперь движение её руки постоянно повторяло один определённый невидимый рисунок. Она крестилась.

— Этот человек абсолютно безобиден, — сказал Генри. — Идём же.

— Очень хорошо. У меня голова раскалывается. Я полагаю, что должна идти.

— Вот так лучше, — сказал Генри. Он добавил неловко:

— Кузина Элеонора, твоё платье расстёгнуто.

— О!

Она зарделась и, к его ужасу, резко засмеялась и отвернулась. Её пальцы шарили по застёжке платья. Затем она проскользнула мимо него и, с некоторой кокетливостью в походке, поспешила вниз по лестнице.

Генри, с сильно бьющимся сердцем, последовал за ней и проводил её до кабинета. Его отец уже вернулся и стоял у камина. Джоуслин неприязненно взглянул на мисс Прентайс.

— Привет, Элеонора, вот и ты. Это инспектор Фокс. Мисс Прентайс протянула руку и, как только Фокс дотронулся до неё, отдёрнула. Её глаза были опущены, а руки теребили складку на платье. Фокс внимательно смотрел на неё.

— Прошу прощения за беспокойство, мисс Прентайс. Я только хотел спросить, не открывали ли вы одно из окон ратуши, когда уходили оттуда в полдень в субботу.

— О да, — прошептала она. — Это был непростительный грех?

— Простите, мисс?

— Я впустила его?

— Впустили кого, мисс Прентайс?

— Вы знаете. Но я только совсем чуть-чуть приоткрыла его. Чуть заметная щель. Конечно, он может стать очень маленьким, не так ли?

Фокс поправил очки и что-то записал в блокнот.

— Вы открыли окно? — сказал он.

— Вам не следует постоянно спрашивать. Вы знаете, что я открыла.

— Мисс Прентайс, вы ничего не находили в чайнике, который должен был использоваться на сцене?

— Это там он спрятался?

— Где и что спряталось?

— Непростительный грех. Вы знаете. То, что она сделала!

— Ты несёшь чепуху, Элеонора, — сказал Джоуслин. Он встал сзади неё и делал страшные гримасы Фоксу.

— Прости, если я раздражаю тебя, Джоуслин.

— Вы ничего не знаете о луке, который маленький мальчик положил в чайник, мисс Прентайс?

Она очень широко раскрыла глаза, и её губы сложились в большую букву О. Затем она медленно отрицательно покачала головой. Но начав, она оказалась неспособна остановиться и так и продолжала покачивать головой, пока это её движение не потеряло всякий смысл.

— Что ж, — сказал Фокс, — я думаю, это все, для чего мне пришлось вас побеспокоить.

— Генри, — сказал Джоуслин. — Проводи кузину наверх.

Она вышла, не сказав ни слова. Генри поспешил за ней. Джоуслин повернулся к Фоксу.

— Посмотрите, что с ней стало! — сказал он. — От шока она потеряла рассудок. Сомнений быть не может, вы это видели сами. Надо пригласить специалиста. Лучше не верить ни одному её слову.

— Она раньше никогда не была такой, сэр?

— Боже милосердный, нет.

— Это очень удручающе, сэр, не так ли? Главный инспектор попросил меня поговорить с вами, сэр, о сегодняшнем вечере. Он думает, будет неплохой идеей собрать одновременно всех, кто был задействован в пьесе, и он интересуется, как вы настроены на то, чтобы отправить всех ваших домочадцев в ратушу.