Элизабет Джордж - Картина без Иосифа
Что же дальше? Возбуждение и неспособность Сейджа перебороть его? Зуд в ладонях, желание снять одежду и обнажить плоть? Два предателя плоти — жар и кровь — пульсируют в чреслах и требуют действий? Внутренний голос подсказывает, она уже не девственница, ты ее не соблазняешь, если ей не понравится, она попросит тебя остановиться, просто прижми ее покрепче, чтобы она почувствовала тебя и обо всем догадалась, прикоснись к ее груди, потрогай ее между ляжек, скажи ей, как приятно получать ласки, о которых будут знать только они вдвоем, Мэгги, это будет наша с тобой тайна, моя сладкая маленькая самочка…
И все это могло случиться за несколько недель. Ведь она не ладила с матерью. Ей нужен был друг.
Линли выехал в «бентли» на улицу, свернул за угол и развернулся, чтобы направиться к центру городка. Все возможно, размышлял он. Но тут было что-то еще. Не надо бежать на базар впереди лошади. Правило Первое самое важное. Сомневаться не приходится. Но оно не должно заслонять Правило Второе.
Глава 15
На вершине Коутс-Фелла, на одиноко стоящей скале, которую местные жители называют Великий Север, Колин Шеферд собирал то, что еще не успел добавить в копилку фактов, окружавших смерть Робина Сейджа. Когда туман рассеивался или его уносил ветер, отсюда была отчетливо видна территория Коутс-Холла, особенно зимой, когда деревья стояли голые. Несколькими ярдами ниже, если прислониться к большому камню, чтобы покурить или отдохнуть, можно увидеть только крышу старого особняка с дымовыми трубами, флюгерами и слуховыми окнами. А если залезть повыше, ближе к вершине, сесть под выступом из песчаника, изогнувшегося будто знак вопроса, увидишь все, от самого Холла во всей его призрачной дряхлости до внутреннего двора, от угодий, которые расползались от Холла и постепенно аннексировались Природой, до хозяйственных построек, предназначенных для обслуживания его нужд. Среди последних находился и коттедж, и вот Колин как раз и наблюдал, как инспектор Линли направился к коттеджу, а потом прошел в его сад.
Пока Лео рыскал на вершине по своим собачьим делам, принюхиваясь к различным запахам, Колин следил за продвижением Линли через сад к теплице, радуясь хорошей видимости. Снизу туман казался сплошной стеной, непроходимой для путника и непроницаемой для глаз. А отсюда легкой паутинкой. Конечно, тут было сыро и холодно, но это уже не имело значения.
Он наблюдал за всем, считал минуты, проведенные ими внутри теплицы, отметил, что они осмотрели подвал. Отложил в отдельную стопку тот факт, что кухонная дверь коттеджа осталась незапертой, когда они пошли через двор и по парку, как и в то время, когда Джульет работала в своей теплице одна, и как она открыла ее, чтобы взять ключ от подвала. Он видел, как они остановились на террасе и о чем-то говорили, а когда Джульет показала жестом на пруд, он догадался, что за этим последует.
Все это время он не только видел, но и слышал. Не их разговор, конечно, а отчетливые звуки музыки. Даже когда внезапный порыв ветра изменил плотность тумана, он все еще слышал бодрые звуки марша.
Всякий, кто не поленится забраться на Коутс-Фелл, будет знать все, что происходит в Холле и коттедже. При этом даже не нужно рисковать и ходить по землям, принадлежащим семейству Таунли-Янг. В конце концов, на вершину ведет общинная тропа. И хотя местами она очень крутая — особенно на ее самом последнем отрезке, — для уроженца Ланкашира все это сущие пустяки. Тем более для местной женщины, знающей этот подъем с детства.
Когда Линли выводил свое чудовище из двора Холла, чтобы пуститься в обратный путь по грязи и выбоинам, Колин повернулся и прошел к каменному вопросительному знаку. Он присел на корточки в своем укрытии, задумчиво зачерпнул горсть камней и, разжав ладонь, дал им высыпаться на землю. Лео присоединился к нему, тщательно обнюхав экстерьер песчаника и вызвав миниатюрный оползень глинистого сланца. Колин извлек из кармана изжеванный теннисный мячик. Поиграл им перед носом пса, швырнул в туман и стал наблюдать, как довольный пес помчался за мячом. Лео двигался уверенно и с превосходной грацией. Он знал свою работу и делал ее безупречно.
На небольшом удалении от вопросительного знака Колин увидел тонкий земляной шрам, протянувшийся по жесткой траве на вересковых пустошах и склонах холмов. Он образовал круг футов девять в диаметре, обложенный снаружи камнями, лежащими на равном расстоянии, примерно в двенадцать дюймов. В центре круга лежал продолговатый гранит, и ему не надо было даже подходить и разглядывать этот круг, он и так знал, что там окажутся капли растаявшего воска, царапины от котелка и четкий контур пятиконечной звезды.
Ни для кого из деревенских не секрет, что вершина Коутс-Фелла священное место. Она носит название Великий Север, издавна считалась способной давать оккультные ответы на вопросы, если спрашивающий задавал их и выслушивал с чистым сердцем и открытой душой. Некоторые видели в этом выступе песчаника с его странной формой символ плодородия, живот матери, набухший жизнью. А его гранитный флерон, увенчавший песчаник — который был настолько похож на алтарь, что от такого сходства нельзя было просто отмахнуться, — рассматривался учеными как геологический курьез еще в первые десятилетия прошедшего века. Таким образом, это было древнее место, где сохранялись древние тайны.
Насколько Колин знал, мать и дочь Яркий были основными хранительницами Ведовства Мудрых и поклонницами Богини И никогда не скрывали этого. Они занимались с такой преданностью своими заклинаниями, ритуалами, ворожбой на свечах и веревках, магическими формулами, что это приносило им если не уважение, то во всяком случае более высокую степень терпимости, чем можно было бы ожидать от деревенских, чья однообразная жизнь и ограниченный кругозор часто вели к консервативному пристрастию к Богу, королеве и стране. Но в периоды отчаяния либо под чьим-нибудь влиянием люди обычно обращались и к другим Всемогущим Силам Если болело любимое дитя, если болезнь обрушилась на овец фермера, если солдата должны были послать в Северную Ирландию, никто не отказывался от предложения Риты или Полли Яркий бросить круг и попросить Богиню. Кто мог знать, какое из Божеств тебя готово выслушать? Почему бы не повысить свои религиозные ставки и не договориться со всеми сверхъестественными силами и уж после этого надеяться на лучшее?
Он даже сам поступил так, позволив Полли несколько раз забираться сюда ради Энни Она надела на себя золоченое платье. Захватила корзину с лавровыми ветками Сожгла их там вместе с гвоздикой как воскурение. Непонятными буквами, которые он не мог прочесть и, в общем, не верил, что они что-то означают, она написала свою просьбу на толстой оранжевой свече и сожгла ее, моля о чуде, уверяя его, что все возможно, если у колдуньи чистое сердце. Разве мать Ника Уэра не родила своего сыночка в сорок девять лет? Разве мистер Таунли-Янг не совершил неслыханный для него поступок, не назначил пенсию мужчинам, работавшим на его фермах? Разве власти не построили неподалеку от Уинсло водохранилище, чтобы создать в графстве новые рабочие места? Все это, по словам Полли, были дары Богини.
Она никогда не позволяла ему глядеть на ритуал. Ведь он этим не занимался. И посвященным тоже не был. Есть вещи, которые, по ее словам, нельзя никому позволять. Он и не знал, что в действительности она делала на вершине горы. Никогда не слышал ее просьб.
Но с вершины горы, где по каплям воска на гранитном алтаре Колин понял, что она по-прежнему занимается Ведовством, Полли могла видеть Ко-утс-Холл. Могла наблюдать за передвижениями по внутреннему двору, по землям вокруг Холла, следить за коттеджем и его садом Если бы кто-то туда приехал или уехал или направился в лес, она увидела бы это с вершины горы.
Колин медленно поднялся на ноги и свистнул. Пес выскочил из тумана с теннисным мячиком в зубах. Игриво бросил его у ног Колина, готовый схватить мячик снова, если только хозяин протянет к нему руку. Колин немного поиграл с ретриве-ром, дергая за мяч и делая вид, что хочет его отнять. Наконец Лео отпустил мяч и отбежал чуть в сторону, ожидая нового броска. Колин швырнул его вниз по склону, в сторону Холла и смотрел, как пес помчался туда.
Затем неторопливо последовал за ним, придерживаясь тропы. У Великого Севера остановился и приложил к нему руку, сразу ощутив холод — древние, наверно, называли его магической силой камня.
— Она или нет? — спросил он и закрыл глаза в ожидании ответа.
Ответ пришел по его пальцам. Да… да…
Спуск был не слишком опасным, хотя достаточно крутым. Столько ног утрамбовывали эту тропу за минувшие сотни лет, что трава, кое-где скользкая от мороза, не росла среди этих камней. В результате риск упасть снижался. Подняться на Ко-утс-Фелл мог практически кто угодно. Даже в тумане. Даже ночью.
