Энн Перри - Находка на Калландер-сквер
— Это так, если предполагать, что у доктора была только одна жертва, миледи. Но почему я должен предполагать именно это?
Она посмотрела на инспектора, и уголки ее рта стали подниматься в едва заметной улыбке.
— Верно. Я должна была подумать об этом сама. Когда вы сказали о другой возможности, это стало вполне очевидным. Что же вы такого вообразили, что я могла бы вам рассказать? Уверяю вас, Фредди Больсовер меня не шантажировал.
— Может быть, из-за несчастного случая Кристины со слугой?
Она слегка вздрогнула.
— Я думаю, что это не дело полиции.
— Не совсем. Это открытие всплыло случайно. Но вы не ответили на мой вопрос… Расспрашивал ли вас доктор Больсовер об этом случае?
— Конечно, нет. — Огаста улыбнулась и посмотрела на него без вражды. — И потом, я бы не стала платить ему. Я бы нашла другой способ вести с ним дела. Как я сделала с Максом, который тоже пытался меня шантажировать. У меня больше мозгов и больше воображения, и я не буду прибегать к насилию.
Питт громко рассмеялся:
— Я полагаю, миледи, что, если вы придумаете что-то, что могло бы мне помочь, хотя бы чуть-чуть, вы дадите мне знать об этом немедленно. Ради бога, ничего не делайте сами. Он уже убил один раз. А может быть, и не один…
— Я даю вам слово, — убежденно сказала Огаста.
Инспектор увидел Брэнди чуть позже, в той же комнате.
— Что еще случилось? — спросил тот. — Никто больше не убит?
— Нет, и я хотел бы, чтобы это не случилось снова. Я должен выяснить, кто убил доктора Больсовера, до того, как он будет снова угрожать.
— Угрожать? — Брэнди казался обеспокоенным.
— Доктор Больсовер был шантажистом, мистер Балантайн. Вот почему — это почти наверняка — он был убит.
— Кого он шантажировал, вы знаете?
— Мистера Сотерона — по крайней мере.
— Хорошо… Уверен, что Реджи его не убивал.
— Вы думаете, такой вариант невозможен?
— Ну да… я так думаю. Просто Реджи не кажется мне способным на убийство. Я думаю, у него не хватит выдержки. — Брэнди улыбнулся, как бы извиняясь.
— Я тоже так думаю, — согласился Питт. — Он сказал, что доктора Больсовера убила Джемайма Вагонер…
— Что? — Краска отхлынула от лица Брэнди. — Джемайма?! Идиотизм! Зачем Джемайме кого-то убивать?
— Потому что она была его сообщницей по шантажу, и они не могли поделить добычу, поссорились…
— Врет! — Невозможно ошибиться в том, что переживал Брэнди. Он был в ярости. — Вот ответ на ваш вопрос! Реджи убил его и теперь врет, чтобы защитить себя. Этому есть доказательства! Он сказал, что Джемайма шантажировала его? Тогда он лгун! — На лице молодого человека запечатлелись гнев и желание защитить невинную жертву обмана.
— Человек может врать, чтобы скрыть много разных вещей, мистер Балантайн, — сказал Питт, не повышая голоса. — Не обязательно убийство. Мистер Сотерон легко впадает в панику.
— Он лгун! — Голос Брэнди усилился. — Вы не должны ему верить. Джемайма… Она… — Он вдруг остановился, чтобы взять себя в руки. — Я прошу меня извинить. Очень переживаю. Я уверен, что Джемайма невиновна, и я это докажу.
— Буду благодарен за любую помощь. — Питт засмеялся. — Доктор Больсовер приходил к вам, сэр?
— Нет. Зачем?
— Деньги, привилегии… да все, что угодно.
— Конечно, нет!
— Я думал, что вы, может быть, приготовились платить. Например, чтобы защитить леди Карлтон.
Брэнди побагровел:
— Откуда вы знаете об этом?
Питт уклонился от ответа.
— Он приходил?
— Нет. Я уверен, что он не знает. Вряд ли эта тема могла возникнуть в наших разговорах. Может быть, будучи доктором, он знал, что она была беременна. Но он ничего не мог знать обо мне. Впрочем, все это менее важно, чем репутация Джемаймы. Пожалуйста, инспектор, доведите дело до конца, выясните все.
Питт слегка улыбнулся:
— Вы беспокоитесь о ней, не так ли?
— Я… — Брэнди, казалось, смутился. Он посмотрел вверх. — Да, я… я беспокоюсь.
Глава 11
Питт также посетил Роберта Карлтона, но скорее всего для того, чтобы известить его, что Фредди был шантажист, нежели ожидая от Роберта признания, что тот сам был жертвой шантажа. Инспектор задавал вопросы осторожно и давал понять, что ответы не очень важны. Он чувствовал, что сотрудничество с Карлтоном для него более значимо, чем даже его возможное участие в деле.
Томас не мог придумать никакой причины, почему бы Дораны могли привлечь внимание Фредди. Поскольку вся известная информация об убийстве Елены была представлена на рассмотрение публики еще до того, как Фредди был убит, Питт решил оставить Доранов наедине с их горем.
Последними он посетил Кэмпбеллов. У него не было причины давить на них, и, разумеется, они едва ли сами захотят что-либо ему поведать. Но всегда есть вероятность, что во время разговора проявится какое-то несоответствие. Много маленьких фактов иной раз всплывают в самой сдержанной беседе. Да и сама эта сдержанность, недоговоренность может указать на существование того, что стоит скрывать.
Сначала Питт увидел Мэрайю. Сам Кэмпбелл был занят, он писал письма в кабинете. Женщина была довольно спокойна и не выражала никаких эмоций, кроме сочувствия к Софи. Питт не узнал ничего нового ни из ее поведения, ни из разговора, помимо того, что она была женщиной сильной, уже пережила много трудных моментов в жизни, даже хлебнула горя и была намерена помочь Софи вынести все то, что ее ошеломило, как и стыд, который, без сомнения, придет позже.
Питт вынужден был ждать еще четверть часа, после чего Гарсон Кэмпбелл пригласил его пройти в кабинет. Он увидел Кэмпбелла. Широко расставив ноги, тот стоял перед камином, немного покачиваясь взад-вперед, и выглядел раздраженным.
— Ну Питт, в чем дело? — хрипло спросил он.
Инспектор сразу же решил, что не стоит хитрить. Гарсон — умный и недружелюбный человек, способный учуять все словесные ловушки, расставленные перед ним.
— Вы знали, что доктор Больсовер был шантажист? — спросил Питт.
Кэмпбелл чуть подумал.
— Да, — сказал он медленно.
Инспектор почувствовал сильное возбуждение.
— Откуда вы это знали, сэр?
Холодные серые глаза Кэмпбелла смотрели на него с язвительной усмешкой.
— Не потому, что он шантажировал меня, инспектор. Тот, кто был его жертвой, приходил ко мне за советом. Естественно, я не могу назвать его имя.
Питт знал, что давить на него бесполезно. Есть люди, которых можно принудить или запугать, но Гарсон Кэмпбелл таковым не был.
— Не могли бы вы сказать, какой совет вы дали этому человеку?
— Могу. — Кэмпбелл слегка улыбнулся. — Я посоветовал ему платить, хотя бы некоторое время. Это было бы неблагоразумием, но не преступлением. Опасность, что тайное станет явным и принесет реальный вред, вскоре должна была пройти. Я также обещал поговорить с Фредди и предупредить его, что подобные штучки во второй раз не пройдут.
— И вы поговорили?
— Да.
— И какова была реакция доктора Больсовера?
— Не заслуживающая доверия, инспектор. Человек, способный на шантаж, не остановится перед небольшой ложью. Я так думаю.
— Шантаж — это преступление, мистер Кэмпбелл. Подлое и коварное. Шантажист сам рассчитывает на секретность. И обычно он трус. Более сильная личность может легко его запугать. Мистер Сотерон таковым не является, а вы — да.
Кэмпбелл поднял брови в изумлении:
— Так вы знали об этом?
— Конечно. — Питт почувствовал небольшое удовольствие от того, что позволил себе сейчас быть немножко высокомерным.
— И вы не арестовали беднягу Реджи? Он же полный идиот. Очень легко впадает в панику.
— Я заметил, — согласился инспектор. — Но также и трусоват, мне кажется. И, конечно, он не единственный человек на Калландер-сквер, который способен привлечь внимание шантажиста.
Лицо Кэмпбелла потемнело, его большое тело напряглось. В какой-то момент показалось, что болезненная судорога пронзила его.
— Я бы на вашем месте следил за словами, Питт. Если будете делать столь безответственные обвинения в адрес людей, живущих тут, то навлечете на себя гнев многих. У всех у нас есть недостатки. Кое-какие, по вашим меркам, нехорошие. Да и нам не очень нравится, когда о них говорят. Все мужчины, насколько смеют, делают то, что им по вкусу. Нам повезло — мы смеем гораздо больше, чем многие другие. Мы либо заработали, либо унаследовали такое положение. Поскольку это ваш долг, найдите, кто убил младенцев. Ищите, кто зарезал Фредди Больсовера. Но пожалейте Софи. И не создавайте скандал только лишь для того, чтобы увидеть, что может выплыть на поверхность. Своей карьеры вы этим не улучшите, я обещаю вам. Скорее всего, закончите ее простым уличным полицейским, который шатается около причальных доков.
