Часы пробили полночь - Патриция Вентворт
Мисс Сильвер тихо сказала:
— Думаю, да, мистер Амброз.
Фрэнк Амброз расправил плечи. Он выглядел как человек, которого уже мало что интересует в жизни. Лишь усилием ему удавалось держаться прямо. Большое бесстрастное лицо одрябло от усталости, светлая кожа казалась серой. Он кивнул:
— Ей-богу, все очень просто, но из-за смерти отчима самые простые и естественные события, которые происходят в семье, кажутся подозрительными. Я могу рассказать, что случилось, но не могу сделать так, чтобы вы поверили. Мои слова ничем не подтверждаются. Это лишь слова, без всяких доказательств. Я вернулся, поскольку очень разволновался и встревожился из-за того, что отчим сказал за ужином. Чем больше я раздумывал о его обвинении, тем сильнее убеждался, что нельзя оставить все как есть. Я решил вернуться и поговорить со стариком. Спросите кого-нибудь, кто знал нас обоих, и вам скажут, что мы были очень близки. Отчасти он обращался со мной как с сыном, отчасти как с другом. Он не отказался бы побеседовать. Поэтому я вернулся. У отчима был властный, язвительный характер. Я не хотел, чтобы какой-либо его поступок стал причиной долговременного раскола в семье.
— Как мистер Парадайн воспринял ваш приход? — спросил полковник Босток.
Фрэнк Амброз помолчал, прежде чем ответить:
— Мы поговорили. Я провел в кабинете минут двадцать, потом ушел.
Вайнер поднял глаза и спросил:
— Он сказал, что пропали чертежи мистера Рэя?
Выдержав паузу, Фрэнк Амброз ответил:
— Да.
— Он сказал вам, кто их взял?
— Боюсь, я не могу ответить.
— Конечно, вы имеете право не отвечать на вопросы сейчас, но их зададут в другом месте, когда вы принесете присягу.
— Понимаю. Но в настоящий момент вряд ли могу сообщить больше.
Когда за Амброзом закрылась дверь, мисс Сильвер бросила:
— Ну надо же!
Полковник Босток громко высморкался.
— Он что-то знает. Как по-вашему?
Вайнер отвлекся от записей.
— Сомневаться не приходится.
— Он выглядит так, будто неделю не спал. Кстати… — Босток повернулся к мисс Сильвер, — миссис Амброз… как ее, Ирен… действительно ни при чем. И слава Богу. Молодая женщина и убийство — неприятное сочетание. Да уж. Вайнер объяснит.
Инспектор взглянул добродушными синими глазами на мисс Сильвер.
— Я кое о чем порасспрашивал в доме у доктора Гортона. В комнате на чердаке, в передней части дома, живут две служанки. Одна из них говорит, что выглянула из окна в двенадцатом часу и заметила миссис Амброз, которая расхаживала туда-сюда, как она и сказала. Вы помните, что до полуночи, пока не пошел дождь, ярко светила луна. Служанка абсолютно уверена, что видела миссис Амброз. Они с подругой даже посмеялись. Миссис Амброз вечно названивала доктору Гортону насчет детей, и именно эта служанка обычно брала трубку. Смеха ради они несколько раз выглянули в окно, желая проверить, не ушла ли миссис Амброз. Они допоздна не ложились, потому что вторая девушка на следующий день собиралась на свадьбу к сестре и дошивала платье. Они утверждают, что Ирен находилась на улице до без десяти двенадцать. По-моему, мы имеем право поставить точку.
Мисс Сильвер кивнула:
— О да.
Она внимательно посмотрела на мужчин поверх вязальных спиц.
— Итак, если не ошибаюсь, большая часть времени между девятью сорока пятью и полуночью у нас учтена. Было бы весьма полезно составить список. Если инспектор будет так любезен, чтобы этим заняться…
9.45 — отъезд мистера и миссис Амброз, мисс Амброз и мисс Пеннингтон.
9.50 или около того — уход мистера Марка Парадайна и мистера Ричарда Парадайна.
9.52 или 53 — мистер Пирсон идет в кабинет, чтобы пожелать мистеру Джеймсу Парадайну спокойной ночи. Вслед за ним является Лейн, который видит, как Пирсон приходит и уходит.
Через несколько минут в кабинет заходит мистер Рэй, чтобы пожелать спокойной ночи. Проводит там две-три минуты. Выходя, видит, что мистер Пирсон ждет в коридоре. Они отправляются в комнату мистера Рэя.
10.10 — миссис Рэй идет в кабинет, чтобы поговорить с дядей.
10.30 — мистер Амброз стучит в дверь кабинета, его впускают. Миссис Рэй выходит через соседнюю комнату.
10.50 — мистер Амброз покидает кабинет.
Между 10.50 и 11 часами в кабинете появляется мистер Марк Парадайн.
Незадолго до 11.30 мистер Марк Парадайн уходит. Мистер Рэй и мистер Пирсон спускаются в столовую. Мистер Рэй слышит, как закрывается входная дверь, а также — какая-то дверь наверху, в коридоре, куда выходят комнаты мисс Парадайн и миссис Рэй.
11.53 — мистер Рэй и мистер Пирсон возвращаются наверх и тут же расстаются. Мистер Рэй идет в ванную.
Инспектор Вайнер перестал писать и посмотрел на собравшихся с крайне испуганным выражением лица.
— Вы говорите — одиннадцать пятьдесят три, мисс Сильвер?
Полотно серых рейтуз для маленького Роджера вращалось на неустанно двигающихся спицах.
— Да, именно это я сказала, инспектор.
Вайнер не сводил взгляда с ее лица.
— Мистер Рэй и мистер Пирсон оба заявили, что на часах в комнате мистера Рэя было восемь минут первого, когда они вернулись из столовой.
Мисс Сильвер кашлянула.
— Стрелки перевели.
— Господи помилуй! — воскликнул полковник Босток.
Мисс Сильвер, продолжая вязать, пояснила:
— Алиби мистера Пирсона, разумеется, привлекло мое внимание. Если можно так выразиться, оно было слишком безупречным. С другой стороны, мистер Пирсон и не скрывал, что тщательно подготовил алиби. Обратившись к его показаниям, вы увидите, что он откровенно говорит: «После того как мистер Парадайн выдвинул обвинение против одного из членов семьи, которого он не назвал, я позаботился о том, чтобы родственники не заподозрили меня. Поэтому я дождался мистера Рэя и попросил позволения составить ему компанию до начала первого, поскольку мистер Парадайн указал, что будет сидеть в кабинете до полуночи. Было десять минут первого, когда мы с мистером Рэем расстались у двери комнаты».
Вайнер листал страницы. Он кивнул:
— Дословно, мисс Сильвер.
Она склонила голову.
— Вы видите, мистер Пирсон вполне искренен и говорит достаточно разумно. Остальные члены семьи его недолюбливают, родство дальнее, о каких-то близких отношениях, в общем, речи не идет. Он называет по имени лишь младших членов семьи — мисс Парадайн, мистера Амброза и мисс Амброз. Все только обрадовались бы, если бы мистер Пирсон оказался виноватым. Его желание обеспечить себе алиби вполне могло быть естественным и совершенно невинным. Но могло и не быть. Если у мистера Пирсона имелся повод
