Кровь и черника - Алексей Александрович Кротов
– Короче говоря, с нами всё понятно? – выразился попроще предприниматель.
– Понятно, Олег Васильевич, всё понятно, – не отказала себе в удовольствии заверить собеседника Холмс, сопроводив свои слова широкой улыбкой.
А вот у кого никакого алиби, конечно же, не оказалось, так это у Николая Валерьевича Дымина. Скворцов и Баринов обнаружили его в палатке в лесу практически на месте прежней дислокации. Местный Робинзон сообщил, что утром никуда далеко не отлучался; так, прошелся по грибы, в подтверждениие чего предъявил несколько подосиновиков, пару белых и кучку моховиков, что, конечно же, ничего не доказывало, ведь набрать он их мог, когда угодно в течение вторника.
– Опять ничего не понятно! – с досалой произнес Макушкин и нервным движением протер очки. – И в первую очередь теперь совершенно непонятен мотив: кому, зачем было нужно нападать на Синицкую? А на Штеменко? Хотели их убить, а просто не получилось, или всего лишь оглушить до потери сознания? А может потерпевшие сами это зачем-то инсценировали, оба или кто-то один из них? Короче говоря, – в голосе усердного профессионала появились растерянные нотки, озвученные в почти визгливом тоне. – Кто-нибудь может мне сказать, что всё это значит?
– Не волнуйтесь так, Еремей Галактионович, – успокаивающе начал Баринов. – Я уверен, вы во всем разберетесь!
– Да-да, конечно, – поддержал младшего коллегу Скворцов. – Кстати, я уже проинформировал Олега Константиновича, – с максимальной кротостью добавил капитан, еле сдерживая смех.
Макушкин, не отвечая, просто схватился за голову.
– Таисия Игнатьевна, – взмолился он, оставив голову наконец в покое. – Вся надежда на вас! Ну, выскажите же хоть какое-нибудь дельное соображение!
– Пожалуйста, Еремей Галактионович, – сжалилась над юристом первого класса Холмс, при этом бросив взгляд на Ватсона, стараясь, чтобы этот взгляд выглядел сердитым и было бы понятно, что она не одобряет издевательство над следователем. Однако у нее это не очень получилось.
– Вот, например, – продолжила Таисия Игнатьевна. – На мой взгляд, тот, кто напал на Елизавету Григорьевну, должен был знать о ее привычке гулять с утра и представлять ее обычный маршрут.
– А кто об этом мог знать? – ухватился Макушкин.
– Да практически вся деревня, – пожала плечами Холмс. – А вот Дымин и Васильева вряд ли могли.
– Дымину вообще далековато сюда добираться, – заметил Баринов.
– Если, конечно, у него нет сообщника в деревне, – попробовал блеснуть проницательностью Скворцов.
– А что, дельная мысль, – поддержал следователь. – Как считаете, Таисия Игнатьевна?
– Не исключено, – подумав, согласилась Холмс.
Весь этот диалог велся во время прогулки в сторону леса. Таисия Игнатьевна изъявила желание взглянуть на место происшествия, однако, – увы! – как огорченно сказала она милиционерам, ничего интересного ей обнаружить не удалось. Так вот, когда они вернулись в деревню, им первым делом бросилось в глаза скопление полянцев около дома Цепкиной. Похоже там происходил импровизированный митинг. Речь держала Коробочка.
– Наши так называемые правоохранительные органы не работают! – эмоционально воскликнула она. – Лично я одна боюсь куда-то отходить от дома. Среди бела дня нападают на достойных людей.
– Ну, не среди бела дня, – поправила ее Симагина.
– Очень мы кому-то нужны, Пелагея, – усомнилась Матрена Тимофеевна. – Что с тебя взять-то?
– У меня же добра немерено, – опешила Цепкина. – А возможно, я что-то знаю об убийце. Только не знаю, что.
– Как же, держи карман шире, – прошептал Амфитрион на ухо жене, подталкивая в бок.
Зоя украдкой, чтобы не увидела мать, позволила себе улыбнуться.
– Я думаю, что надо обращаться прямо в Москву, – поделилась идеей Цельская. – Местные власти не справляются, Лиза мне, как родственница.
– Да-да, чуть дочку не оставили без отца, – вставила тоже отиравшаяся тут Ася.
– Ну как, сыщики, вам глас народа? – неожиданно прозвучал где-то за спиной Сапфировой ироничный голос Софьи Карповны.
– Что же, их можно понять, – ответила Сапфирова.
В этот момент в группу полянцев ввинтилась Васильева и начала лихорадочно что-то записывать в блокнот. Коробочка, видимо, вообразила, что у нее берут интервью, и стала развивать свои мысли об условиях жизни здесь, в деревне, и положении в стране в целом, но в этот момент Дудкин принялся извлекать из своей трубы совершенно жуткие звуки. Пелагея Егоровна оторопела от такой дерзости, а ведь она только-только начала на чем свет стоит ругать Чубайса! Достопочтенная Коробочка тут же бросилась с кулаками на наглеца, но Дудкин, будучи на этот раз не вдребезги пьяным, ловко увернулся. Цепкина попыталась его схватить и даже было бросилась вдогонку, но споткнулась о какую-то колдобину и так растянулась по земле, что вызвала смех у некоторых участников схода. Лицо Коробочки стало прямо-таки пунцовым от возмущения, но делать ей было нечего, кроме как встать с помощью тут же подскочивших Зои с зятем и отряхнуться. Однако, пока Цепкина, как бы это сказать, отсутствовала в свете софитов, – в центр всеобщего внимания пробилась Симагина, которая решила заступиться за сотрудников милиции, но призвала жителей к бдительности.
– На власть надейтесь, но сами не плошайте! – переформулировала знаменитую сентенцию сплетница.
Послушав, послушав, Скворцов махнул рукой и предложил «Холмсу», Баринову и Макушкину идти в дом к дяде. Его инициатива была поддержана. К ним также присоединился и Егоров, которого тоже не развлекал весь этот цирк, а вот Софья Карповна осталась, не забыв напомнить зятю, чтобы тот разогрел котлеты. Как проинформировала Таисию Игнатьевну позже Ленка, местное шапито (это определение автора!), выступало еще около часа.
* * *
Видимо, в ответ на мольбы следователя появились и хорошие новости. В Луге к полковнику Дудынину пришла близкая подруга Ольги Саврасовой – Женя Ложкина и сообщила, что у нее есть копия куска карты с кладом. Эту копию она принесла с собой в лужскую милицию.
Глава 37
Количество фрагментов прибавляется
– Ну что ж, два куска у нас есть, – с удовольствием констатировал полковник.
– Да и неплохо бы раздобыть остальные, – заметил прокурор, постукивая чубуком о столешницу.
– Как у вас разыгрался аппетит, Олег Константинович! – с иронией проговорила Холмс.
– Что-то я пока ничего тут не могу понять, – пристально разглядывая оба куска карты и автоматически теребя бороду, глубокомысленно изрек Макушкин.
– Что же тут непонятного, Еремей Галактионович? – изумился начальник лужской милиции. – Карта-то неполная, естественно, по двум кускам место, где зарыт клад, не найти.
– Расскажите, пожалуйста, поподробнее о визите Ольгиной подруги, – попросила Сапфирова, у которой не было в данный момент желания уподобляться полковнику и следователю.
– А что рассказывать-то, Таисия Игнатьевна? – простодушно откликнулся Владислав Анатольевич. – Фамилия ее Ложкина, зовут Евгения Анатольевна. Она пришла вчера в милицию и принесла этот кусок.
– Евгения Анатольевна недавно вернулась с Кубани, узнала об убийстве подруги и пришла к нам. Когда
