Дэвид Дэвис - Шерлок Холмс и Дело о крысе (сборник)
– Скажи, что тебе известно про баронессу, – проговорил он, обращаясь к брату.
Майкрофт пожал плечами.
– Немногим более, чем тебе. Наши тайные агенты знают про нее одно: иностранка с сомнительной репутацией. Родилась в Венгрии, в аристократической семье. Ребенком была необычайно умна, в учебе блистала. В возрасте двадцати с небольшим лет упала с лошади и стала калекой – это положило конец ее весьма многообещающей сценической карьере. Тогда она обратилась к изучению медицины, в особенности генетики. Вышла замуж за плантатора с Суматры, прожила там несколько лет, а потом он скончался при загадочных обстоятельствах. Она и без того была богата, а тут еще унаследовала деньги и поместья мужа. Их она после его смерти продала и три года назад переехала в Англию, прихватив с собой огромное состояние. С тех пор весьма успешно играет на бирже, арендовала несколько больших сельских особняков, однако ни в одном надолго не задерживается. Имеет пристрастие к экзотическим животным, а кроме того, пригрела некоторых выдающихся представителей нашего криминального сообщества, однако сама, насколько нам известно, не замечена ни в чем противозаконном.
– Пока, – вставил Лестрейд. – Вот когда я до нее доберусь…
– Вы, Лестрейд, как всегда, смотрите в самый корень. Да, если арестовать баронессу, всем нашим тревогам придет конец, ибо я убежден: в ее отсутствие вся эта шайка превратится в обезглавленную курицу, которая бегает кругами без всякого смысла. Однако у нас нет ни малейшего понятия, где сейчас находится эта добропорядочная дама. Она успела оборвать все концы. Обыщите причал Христофора, «Мост мечтаний», Кресент-лодж – вы не найдете ни следа, ни отголоска, ни легчайшего запаха баронессы – да и ее подручных тоже.
Лестрейд устало кивнул.
– Да, знаю. Кстати, «Мост мечтаний» сегодня утром сгорел дотла.
– И что нам тогда остается?
– Пока лишь блуждать в потемках, доктор, – грустно констатировал Лестрейд.
– Отчаиваться рано, – возразил Холмс. – У нас есть несколько дней, чтобы добраться до нового логова этого чудища, и еще мы располагаем кое-какими сведениями, которые, возможно, помогут нам достигнуть цели.
– Какими сведениями? – спросил сыщик.
– Этого я пока не могу вам сообщить. Мне нужно все обдумать. Типичная проблема на три трубки.
Майкрофт негромко кашлянул.
– Должен добавить, что задача наша не сводится к поискам баронессы. Необходимо также обнаружить гнездо этих гигантских крыс и уничтожить их. Пока они существуют, мы не можем чувствовать себя в безопасности.
– Мне нужно подумать, но сначала как следует выспаться, – произнес Холмс усталым голосом. – Вот только не знаю, где нам с Уотсоном найти пристанище на ночь. Возвращаться сейчас на Бейкер-стрит – полное безумие.
– Я договорюсь, чтобы вам приготовили здесь комнаты для гостей. Это совсем несложно, а кроме того, остановившись здесь, вы сможете сообщать мне все новости без промедления. И хочу подчеркнуть одну вещь, Шерлок. Это не какое-нибудь твое частное расследование, речь идет о деле государственной важности. Клиент твой в данном случае – британское правительство, и нас нужно постоянно держать в курсе всех событий. И пожалуйста, откажись на время от своей привычки ставить остальных в известность только тогда, когда тебе вздумается. Ты меня понял?
К концу этой речи Майкрофт разве что не грозил брату пальцем.
В ответ на лице Холмса мелькнула улыбка.
– Уверяю тебя, что бы тебе ни понадобилось и в какой бы форме ты об этом ни попросил, все получишь немедленно, если то будет в человеческих возможностях.
– Я готов заявить то же самое от лица Скотленд-Ярда, – добавил Лестрейд. – Мои сотрудники к вашим услугам в любой час дня и ночи.
– Благодарю вас, джентльмены. Я ценю ваши предложения и, разумеется, буду иметь их в виду. Однако мне представляется, что одержать победу в этом деле – если только мы сможем ее одержать – нам позволят разум и хитроумие, а не сила. А сейчас, Майкрофт, будь любезен, проводи нас на ночлег, ибо я твердо убежден, что крепкий сон всегда благотворно влияет на остроту интеллекта.
Глава четырнадцатая
Соприкосновение
Гостевые комнаты в клубе «Диоген» были обставлены по-спартански, однако чистое свежее постельное белье и мягкая перьевая подушка быстро перенесли меня в объятия Морфея – я погрузился в крепкий сон, по счастью без сновидений. Однако около пяти часов утра, когда небо начало постепенно светлеть и непроглядную тьму сменили предрассветные сумерки, меня внезапно разбудили. Из соседней комнаты, где спал Шерлок Холмс, долетел короткий нечленораздельный крик. Я накинул халат поверх ночной сорочки и бросился к своему другу.
Глазам моим предстало странное зрелище. Холмс лежал на постели, откинув в сторону одеяло, глаза его были закрыты, при этом он что-то бормотал и отчаянно тряс головой. Лоб его блестел от пота. Внезапно он резко сел, лицо исказила странная гримаса, а потом глаза распахнулись. Он вновь вскрикнул, лихорадочно и приглушенно. Казалось, его мучает страшный кошмар, но он не в силах проснуться.
Я шагнул ближе и потряс его за плечи. Это не произвело никакого эффекта: Холмс продолжал неразборчиво бормотать и дрожал, будто от страха. Я позвал его, похлопал по щекам в надежде вывести из забытья. Будто ныряльщик, вырвавшийся на поверхность воды, он открыл рот, ловя воздух; а потом я наконец увидел, что в остановившихся глазах вспыхнуло сознание.
– Холмс! – воскликнул я. – Холмс, с вами все в порядке?
Некоторое время он мотал головой, будто пытаясь вытряхнуть дурные мысли.
– Уотсон, – прошептал он наконец, вновь обретя дар речи. – Слава Богу, Уотсон. Она пыталась до меня дотянуться. Дотянуться до моего спящего мозга.
Он явно нес какой-то вздор. Обескураженное выражение моего лица остановило его. Холмс тяжело вздохнул и утер лоб.
– Простите, Уотсон, я понимаю, что с такими высказываниями самое место в Бедламе. – На его изможденном лице показалась улыбка. – Зажгите мне сигарету, старина, а я пока очухаюсь и попытаюсь объяснить, что к чему.
Я выполнил его просьбу, а он тем временем, пошатываясь, выбрался из постели и завернулся в халат. Потом жадно закурил, набирая полные легкие дыма, будто сигарета эта была последней в его жизни. Никотин, видимо, благотворно подействовал на его нервы, он обернулся ко мне все с той же слабой улыбкой.
– Спасибо. У вас в последнее время выработалась новая привычка – спасать меня из всяких передряг.
В последний раз затянувшись, он бросил окурок в камин.
– А в чем именно состоят эти «передряги»? – спросил я озадаченно.
– Я пока не до конца вырвался от нее. Она по-прежнему здесь. – Длинным пальцем он постучал себя по лбу.
– Вы про баронессу?
Холмс кивнул.
– Ей удалось подчинить себе мой разум и мою волю. Похоже, когда мозг мой отдыхает, то есть когда я сплю, она по-прежнему сохраняет надо мной некоторую власть. Как будто у нее есть собственный телеграфный провод, по которому она шлет сообщения мне прямо в мозг. Она взывала ко мне в моих снах. Я видел ее лицо, ее глаза.
Он дрожащей рукой потянулся за новой сигаретой.
– И чего она хочет от вас теперь?
Лицо его на миг скрылось в облаке табачного дыма.
– Она хочет знать, где я нахожусь и что мы собираемся делать.
– Выходит, здесь мы в опасности?
Холмс покачал головой.
– Пока в безопасности. Я вступил в борьбу с нею, с этими темными, пронзительными, настойчивыми глазами. Она ничего от меня не узнала – пока. Однако нужно как-то противостоять этому. Сила ее внушения столь велика, что она, возможно, способна воздействовать на меня, даже когда я бодрствую.
– Должен быть какой-то способ разорвать эту связь.
Холмс вдруг замер на месте, не донеся сигарету до губ. А потом тихо повторил:
– Связь. Да, связь. – А после внезапно вскочил и хлопнул меня по спине: – Уотсон, вы, как всегда, мой светоч во тьме. Высвечиваете очевидные вещи, которых сам я зачастую не замечаю.
Я не удержался от улыбки, услышав эту откровенную похвалу, и одновременно покачал головой.
– Связь. Вы употребили это слово. Связь, – попытался объяснить Холмс.
– Все равно не понимаю.
– Связь – это ведь вещь двухсторонняя, верно? Передача идей, слов, мыслей от одного к другому, предполагающая отклик. Если баронесса располагает этим, как я его назвал, «телеграфным проводом», ведущим в мой мозг, то, значит, сообщения можно посылать и в обратную сторону. Так, может, мы таким образом узнаем, где она и что замышляет?
– Но как? Она обладает гипнотическим даром. А вы – нет.
– Верно, хотя я убежден, что, будь у меня время и дельный наставник, я бы без труда развил в себе эту способность. Однако времени у нас нет – зато есть возможность прибегнуть к помощи виртуоза.
– Сальвини?
– Он самый. Он уже оказал нам неоценимую услугу, и я убежден, что при его содействии смогу пробраться в сознание баронессы Эммуски Дюбейк и добыть там необходимые нам сведения.
