Три гроба - Джон Диксон Карр

– Что, простите? – спросил Хэдли, выпрямившись.

– Картину на стену. Нет, я не шучу. Он вроде бы действительно ее купил. Какой-то пейзаж, довольно странный: деревья, надгробья; полотно оказалось чертовски большим, и его пришлось тащить наверх сразу двум рабочим. Я говорю «чертовски большим» наобум, потому что сам картину не видел. Ее написал художник по имени Барнаби, он один из членов клуба Гримо и криминалист-любитель… Да, вот такие у Гримо представления о самозащите.

Рэмпол повторил свои слова с нажимом специально для Хэдли, который опять на него странно посмотрел. Они оба повернулись к доктору Феллу. Пышная копна его волос была взлохмачена, он сидел, сложив руки на рукояти трости, и тяжело дышал. Заметив, что его реакции ждут, доктор Фелл кивнул, потом уставился в камин. Когда он заговорил, напряжение в комнате усилилось еще больше.

– Есть ли у вас адрес, мой дорогой? – спросил он бесцветным голосом. – Да? Хорошо. Хэдли, вам стоит пойти завести машину.

– Да, но… подождите…

– Когда предположительно ненормальный человек угрожает здоровому, вы можете обеспокоиться, а можете отмахнуться, – сказал доктор Фелл, снова кивая. – Однако, когда здравомыслящий человек начинает вести себя ненормально, уж я-то точно не могу не обеспокоиться. Возможно, это все ерунда. Но мне это не нравится. – Он с видимым усилием поднялся, покряхтывая. – Ну, вперед, Хэдли. Мы отправимся туда и посмотрим, что там да как, даже если уже поздно.

По узким улочкам Адельфи носился резкий кусачий ветер; снег прекратился. Теперь он эфемерным белым покровом лежал на террасе и садах на набережной Виктории. На ярко освещенном и пустынном в театральное время Стрэнде снег превратился в грязную кашу. Когда они повернули на Олдвич, на часах было пять минут одиннадцатого. Хэдли молча вел машину, отгородившись от всех поднятым воротником. Когда доктор Фелл рыкнул на него, призывая ехать побыстрее, Хэдли сначала посмотрел на Рэмпола, а потом на самого доктора, сидевшего сзади.

– Знаете что? Это одна сплошная чепуха, – не выдержал он. – И к нам эта история не имеет никакого отношения. Кроме того, если кто-то к нему и наведался, то сейчас его уже там, скорее всего, нет.

– Знаю, – ответил доктор Фелл. – Вот этого я и боюсь.

Машина вылетела на Саутгемптон-Роу. Хэдли то и дело нажимал на клаксон, словно давал выход своим эмоциям, но скорость прибавил. Эта улица была похожа на мрачный каньон, переходящий в еще более мрачный каньон Рассел-сквер. По западной стороне бежало несколько дорожек следов, следов колес было и того меньше. Если вам знакома телефонная будка на северном конце улицы, на которую можно выйти сразу же после того, как вы пересечете Кеппел-стрит, то вы видели и дом напротив нее, хотя велики шансы, что не обратили на него внимание. Рэмпол же внимательно разглядел простой широкий фасад этого трехэтажного здания: первый этаж был построен из каменных блоков, выкрашенных в серовато-коричневый цвет, верхние же этажи – из рыжего кирпича. Шесть ступенек вели к большой парадной двери с окантованной латунью прорезью для писем и латунной ручкой. Весь дом был погружен в темноту, только в двух окнах первого этажа горел свет, просачивавшийся сквозь занавески. На первый взгляд казалось, что это самый скучный дом в скучном районе. Но недолго ему оставалось быть таковым.

Занавеска была отодвинута в сторону. Одно из освещенных окон поднялось вверх с громким стуком как раз, когда они проезжали мимо. Некто вскарабкался на подоконник – его фигура четко вырисовывалась на фоне поскрипывающего ставня, – помедлил, а потом прыгнул. Ему удалось перемахнуть далеко за острые пики забора. Он приземлился на одну ногу, поскользнулся на снегу, и его вынесло за бордюр практически под колеса машины.

Хэдли ударил по тормозам. Машина только врезалась в бордюр, а он уже выскочил и подхватил человека под руки, прежде чем тот успел самостоятельно подняться на ноги. В свете фар Рэмпол разглядел знакомое лицо.

– Мэнган! – воскликнул он. – Какого черта!

На Мэнгане не было ни пальто, ни шляпы. Его глаза блестели, как сверкающий на свету снег, облепивший его руки и ладони.

– Кто это? – спросил он хрипло. – Я в порядке, не трогайте! Да отпустите же меня! – Мэнган вырвался от Хэдли и начал вытирать руки о пиджак. – Кто… Тед! Послушай. Возьми с собой кого-нибудь. Поторопись! Он нас запер – наверху кто-то выстрелил; мы только что услышали. Он нас всех запер, понимаешь…

Рэмпол посмотрел ему за спину и увидел в окне женский силуэт. Хэдли быстро прервал поток бессвязных слов:

– Притормозите. Кто вас запер?

– Он запер! Флей! Он все еще здесь. Мы услышали выстрел, но дверь была слишком толстой, чтобы ее взломать. Ну что же, вы идете?

Он уже взбегал по крыльцу, Хэдли и Рэмпол припустили за ним. Никто из них не ожидал, что дверь окажется незапертой, но она тут же распахнулась, стоило Мэнгану повернуть ручку. В прихожей с высоким потолком было темно, только в дальнем конце на столе горела лампа. У всех троих создалось впечатление, будто там кто-то стоял, смотрел на них – с лицом еще более гротескным, чем они представляли себе Пьера Флея; а потом Рэмпол разглядел, что это всего лишь японский доспех, увенчанный дьявольской маской. Мэнган поспешил к двери направо и повернул ключ, торчавший из замочной скважины. Дверь тут же распахнулась от движения изнутри – это была девушка, чей силуэт они увидели в окне, – но Мэнган не дал ей выйти, задержав ее вытянутой рукой. Сверху донесся громкий стук.

– Все в порядке, Бойд! – вскричал Рэмпол, чувствуя, как сердце уходит в пятки. – С нами суперинтендант Хэдли, я рассказывал тебе о нем. Где? Что происходит?

Мэнган указал в сторону лестницы:

– Поторопитесь. Я позабочусь о Розетте. Он все еще наверху. Он не может выбраться. Ради всего святого, будьте осторожны!

Он потянулся к громоздкому оружию на стене, а они ринулись наверх по устланной толстым ковром лестнице. На верхнем этаже было совсем темно, он казался нежилым. Однако из ниши над лестничным пролетом лился свет. Стук сменился серией глухих ударов.

– Доктор Гримо! – кричал кто-то. – Доктор Гримо, отвечайте же!

У Рэмпола не было времени оценить густую экзотическую атмосферу этого места. Он поспешил за Хэдли по второму лестничному пролету, пробежал под открытой аркой и оказался в широком коридоре, который шел поперек дома, а не вдоль. Стены здесь были обиты дубовыми панелями, на длинной стене этого вытянутого помещения, находящейся напротив лестницы, располагались три занавешенных окна, все шаги заглушал толстый черный ковер. На