В бесшумном полете гналась я за ним - Мацей Сломчинский
— Бабочка «Мертвая голова»! — закричал во тьме сэр Гордон Бедфорд. — Давай циан, Сирил, быстро!
Его большая, тяжелая ладонь одним ловким осторожным движением накрыла поверхность матового светящегося экрана небольшим стеклянным сосудом с расширяющимся горлышком. Огромная пойманная бабочка отчаянно затрепетала крыльями и начала метаться в стеклянной ловушке в поисках пути спасения.
Из мрака мгновенно вынырнула ладонь Сирила Бедфорда. Она была такой же большой и тяжелой, как рука его брата. Циан на ватном тампоне был ловко вложен в горлышко сосуда, бабочка еще раз судорожно дернула крыльями, а потом медленно сложила их и упала на дно сосуда. Она еще раз дернулась, потом ее согнутые лапки выпрямились, и теперь она застыла неподвижно. Гордон Бедфорд осторожно вынул ватный тампон. Ночная бабочка выпала в углубление его широкой ладони. В чуть приглушенном свете яркого фонаря, расположенного по другую сторону экрана для привлечения ночных бабочек и десятков других насекомых, покрывающих полотно и беспорядочно ползающих по нему, эта бабочка была похожа на маленькую убитую птичку, лежащую на спине.
Оба брата склонились над ней. Даже в полумраке они были очень похожи друг на друга: оба огромные, массивные, с маленькими головками, посаженными на короткие, широкие шеи. Но одеты они были по-разному: Сирил — в одну лишь белую рубашку с короткими рукавами и шорты, а Гордон Бедфорд — в толстый свитер с высоким, завернутым воротником, плотно и высоко облегающим шею, а его голову покрывала шерстяная вязанная шотландская шапочка.
— Нам неслыханно повезло, Сирил. Это уже третья за сегодняшний вечер. До сих пор такого еще никогда не было в этой стране… — быстрыми, ловкими пальцами он втолкнул бабочку в пробирку, одну из многих, лежащих на складном столике, стоящем рядом с экраном. — «Атропос»… — он выпрямился и вытер пот со лба. Толстый свитер явно давал себя знать. Ночь была душной, и в воздухе уже висела гроза, хотя небо над их головами было еще чистым и покрытым звездами. Он поднял пробирку к экрану и еще раз посмотрел на бабочку. — Атропос — имя очень несимпатичной мифологической девушки, которая вызывала страх даже у Платона. Она перерезала нить человеческой жизни. Нам невероятно повезло, Сирил. Подумай только: все три бабочки прилетели сюда, в этот сад, с берегов Средиземного моря.
Сирил Бедфорд не отвечал. Он молча подошел к экрану и начал рассматривать длинное узкое насекомое с огромными, нервно дергающимися усиками, которое кругами бегало по полотну, как бы стремясь пробиться сквозь него к яркому, слепящему свету. Сирил сгреб с полотна всех насекомых, и экран сразу засветился ярче.
Гордон подошел к нему и взглянул на часы.
— Половина второго… Пора заканчивать. Я хочу, чтобы ты еще сходил сейчас к Рютту и сказал ему, что прошу перенести окончательную сверку текста с семи часов на шесть. Ну и скажи ему, конечно, что ты тоже придешь и принесешь полный комплект иллюстраций.
Сирил кивнул:
— Ладно… — Он взглянул на дом. — Наши жены уже спят. У Джудит свет погас пару минут назад. Зато Роберт еще работает…
— Это хорошо… — Гордон пробежал взглядом по темным окнам второго этажа. Лишь в одном из них горела лампа за неплотно задвинутыми шторами. — Я думаю, он будет готов вовремя. Сильвия тоже спит. Я не заметил у нее света после одиннадцати… — Потом добавил, как бы разговаривая сам с собой: — Просто удивительно, как быстро женщины засыпают. Думаю, что это одна из причин, по которым они сыграли столь малую роль в развитии нашего вида.
— Что? — Сирил тряхнул головой, как человек, который, интенсивно размышляя о важной проблеме, вынужден перенести внимание на другую, совершенно его не интересующую. — Почему?
— Я думаю, что всему развитию мирового прогресса мы обязаны людям, которые не могли ночью уснуть и лежали, вглядываясь в потолок, даже если потолком был верхний полуовал пещеры, когда еще не было домов. Мужчины могут размышлять о чем-то, чего еще нет, но что они хотели бы создать. Женщины — нет. Они психологически детерминированы материнской функцией ухода за младенцами. Это оставляет их все еще близкими родственниками других животных. Они руководствуются инстинктом. Поэтому в вопросах, связанных с мыслительными процессами, я предпочел бы иметь дело с самым глупым мужчиной, чем с самой умной женщиной. А если говорить о сне, известны случаи, когда женщина, совершив самое отвратительное преступление, тут же преспокойно засыпала, в то время как мужчина в такой же ситуации обычно лежит, охваченный угрызениями совести, или — если ее у него нет — лихорадочно занимается предвидением ближайшего будущего. В женщинах есть что-то пугающее, Сирил, чего нет у самок рыб, птиц и даже высших млекопитающих. Цивилизация отдалила от нас женщин, а наивысшие достижения человеческой мысли, совершенные исключительно мужчинами, отдалили их от нас еще больше… — Он снова взглянул в сторону темных окон. — Хорошие и плохие, красивые и некрасивые, добродетельные и преступные — все они способны спокойно спать, независимо от драматизма ситуации, которую сами же и создают, потому что добро или зло, благородный поступок или коварное преступление — все это для них лишь некие реквизиты наподобие хорошо или плохо подобранного цвета платья или
