Крейг Кеннеди, профессор–детектив - Артур Рив
– Теперь, мисс Бонд, – сказал он таким обнадеживающим и убедительным голосом, что я смог заметить: девушка не стала нервничать сильнее из-за наших суетливых приготовлений. – Все просто, это как детская игра. Я буду говорить слово, например «собака». Вы должны немедленно ответить первое, что придет вам на ум, например «кошка». Или я могу сказать: «цепь», а вы ответите «звено», и так далее. Понимаете, о чем я? Конечно, это может смешно выглядеть, но я уверен – еще до того как мы закончим, вы увидите, какой это хороший тест, особенно при таком нервном расстройстве, как ваше.
Не думаю, что она заметила зловещий смысл его слов, а вот я заметил. И если я и хотел когда-нибудь одернуть Крейга, то это было именно тогда, но слова застряли у меня в горле. Он начал. Мне стало ясно, что нужно уступить и не вмешиваться. Я пытался, помимо часов, наблюдать и за другим аппаратом, а мои уши и сердце наполнялись эмоциями от низкого и музыкального голоса девушки.
Я не стану приводить здесь все описание теста, так как слов было много, особенно в самом начале, но в действительности они были бесполезны, так как приводились для подготовки к внезапному переходу. Неожиданно бесцветные вопросы Кеннеди переменились. Все произошло в одно мгновение и застигло мисс Бонд врасплох.
– Ночь, – сказал Кеннеди.
– День, – ответила мисс Бонд.
– Автомобиль.
– Лошадь.
– Залив.
– Пляж.
– Дорога.
– Лес.
– Ворота.
– Забор.
– Дорожка.
– Кусты.
– Крыльцо.
– Дом.
Мне показалось или я заметил запинку?
– Окно.
– Занавеска.
Да, все было просто. Но слова быстро следовали друг за другом. Без остановки. У нее не было времени сосредоточиться. Я записывал разницу во времени реакции на разные вопросы и сочувствовал ей, проклиная эту «науку третьей степени».[3]
– Париж.
– Франция.
– Латинский квартал.
– Студенты.
– Апаш.[4]
– Доктор Кеннеди, я и в самом деле не могу подобрать ассоциацию.
– Хорошо, попробуем еще раз, – с деланным безразличием ответил Крейг. Ни один судебный адвокат не смог бы ставить наводящие вопросы так же безжалостно, как Кеннеди. Слова срывались с его уст резко и быстро.
– Люстра.
– Освещение.
– Электрический свет, – сказал он.
– Бродвей, – ответила она, пытаясь скрыть первое, что пришло ей на ум.
– Сейф.
– Камера.
Боковым зрением я заметил, как подскочила стрелка, измеряющая сердечную деятельность. Что же до времени реакции, то я заметил, что оно значительно возросло. Крейг выжимал ее до отказа. Я мысленно проклинал его.
– Резина.
– Шина.
– Сталь.
– Питтсбург, – наугад сказала она.
– Сейф.
Нет ответа.
– Замок.
Снова нет ответа. Крейг говорил все быстрее. Я подался вперед, напрягшись от волнения и сочувствия.
– Ключ.
Молчание девушки и трепыхание индикатора кровяного давления.
– Завещание.
Последнее слово покончило с ее духом испуганного неповиновения. Хелен с болезненным криком вскочила на ноги.
– Нет, доктор, нет, вы не должны, не должны… – запричитала она, вытянув руки. – Почему вы называете эти слова, а не другие? Может быть…
Если бы я не подхватил ее, думаю, она бы упала в обморок.
Датчик показывал, что ее сердце то подпрыгивает от возбуждения, то падает от страха. Что же Кеннеди будет делать дальше, думал я, решив остановить его, как только смогу. Девушка очаровала меня с того самого момента, как я ее увидел. Я знал, что занял место Флетчера, и не могу не отметить, что испытал определенное удовольствие, поддержав девушку в минуту, когда ей требовалась помощь.
– Может быть, вы догадываетесь о том, что не приходит в голову никому на свете, даже Джеку? Ох, я сойду с ума!
Кеннеди тут же вскочил на ноги, встав прямо перед ней. По его взгляду девушка тут же все поняла. Она увидела, что он знает, и от этого она побледнела и содрогнулась, дернувшись от него ко мне.
– Мисс Бонд, – сказал он, и его голос привлекал внимание – он был низким и взволнованно дрожащим. – Мисс Бонд, вы когда-нибудь лгали, чтобы защитить друга?
– Да, – ответила она, встретившись с ним взглядом.
– Как и я, – продолжил он все тем же возбужденным голосом, – когда я знал о друге правду.
Затем девушка впервые разразилась слезами. Ее дыхание стало быстрым и прерывистым.
– Никто никогда не поймет и не поверит. Скажут, что я убила его, что я погубила его.
Все это заставило меня потерять дар речи. Что бы это значило?
– Нет, – ответил Кеннеди, – нет, потому что об этом никогда не узнают.
– Никогда?
– Никогда, если справедливость восторжествует. Завещание у вас? Или вы его уничтожили?
Это был смелый ход.
– Да. Нет. Оно здесь. Как бы я могла уничтожить его, даже если оно и жгло мне душу?
Она буквально вырвала бумагу из-за пазухи, и в ужасе отбросила ее от себя.
Кеннеди подобрал завещание, развернул его и бегло просмотрел.
– Мисс Бонд, – сказал он, – Джек никогда ничего не узнает. Я скажу ему, что завещание неожиданно нашлось в столе Джона Флетчера, среди других документов. Уолтер, поклянитесь как джентльмен, что это завещание было найдено в столе старого Флетчера.
– Доктор Кеннеди, как мне отблагодарить вас?
– Просто расскажите, как достали это завещание, чтобы, когда вы с Флетчером поженитесь, я мог быть вам хорошим другом, не подозревая ни вас, ни его. Мисс Бонд, я считаю, что полное признание пойдет вам на пользу. Возможно, вы предпочли бы, чтобы доктор Джеймсон не услышал его?
– Нет, он может остаться.
– Мисс Бонд, теперь к тому, что я знаю. Прошлым летом в Париже, где вы были вместе с Гринами, вы могли услышать о Пилларде, апаше, ставшем одним из самых примечательных взломщиков. Вы разыскали его. Он научил вас, как обмакнуть пальцы в резиновую смесь, как пользоваться электродрелью, как работать старым добрым ломиком. Позаимствовав у Гринов автомобиль, вы подъехали к Флетчервуду по задней дороге, примерно в четверть двенадцатого. Войдя в библиотеку через незапертое окно, вы подключили дрель к люстре. Действовать вам было нужно быстро, ведь в полночь электричество отключается, а завершить работу позже вы не могли. Той ночью Джон Флетчер проснулся. Каким-то образом он что-то услышал. Он вошел в библиотеку и, поскольку в его спальне горел свет, увидел,
