Джон Карр - Огонь, гори!
Полковник Роуэн, человек сдержанный, помолчав, проговорил:
— Мы… столичная полиция… являемся новым учреждением. Не нужно вам говорить, как всякий сброд ненавидит и боится нас. Если мы хотим добиться успеха, то должны завоевать доверие знати. Сам герцог, будучи премьер-министром, готов снизойти до нас и помочь нам. А вы, мистер Чевиот?
— Да, — ответил Чевиот, опуская глаза. — Понимаю. И прошу прощения.
— Не за что. Но действовать нужно немедля. Сегодня леди Корк дает бал для молодежи. Поскольку вы джентльмен, ваше присутствие не вызовет толков. Теперь вы понимаете его преимущество, Мейн?
— Помилуйте, Роуэн, только не утверждайте, будто я против! — воскликнул адвокат.
— Пожалуй, лучше будет, если мистер Хенли черкнет для вас пару строчек и мы с Мейном подпишемся — дабы подтвердить ваши полномочия. Хенли!
Старший клерк уже ковылял к своей конторке. Масло под стеклянным колпаком горело желтовато-синеватым пламенем. Мистер Хенли взялся чинить перо.
— По-моему, лучше, если с вами пойдет Хенли — вдруг вам понадобится записать чьи-либо показания. Нужно заказать лошадей. Погодите! — Полковник Роуэн как будто смутился. — Верно ли я понял, что карета, стоящая на улице, принадлежит леди Дрейтон?
В комнате стояла тишина, так что было слышно, как старший клерк царапает пером по бумаге.
— Вы правы, — кивнул Чевиот. — Позвольте узнать, где живет леди Корк?
— Нью-Берлингтон-стрит, дом номер шесть… Сюда вы ехали вместе с леди Дрейтон?
— Да.
— Ага! Несомненно, у нее есть приглашение на бал; возможно, вы захотите отправиться туда в ее карете?
— С вашего позволения, сэр.
— Разумеется, разумеется! — Полковник Роуэн отвел глаза. — Что же касается вскрытого письма… оставляю дело на ваше усмотрение. Хенли!
Старший клерк приковылял к столу; на половинке листа писчей бумаги красивым и аккуратным почерком были начертаны четыре строчки. Записку он положил на стол вместе с пером и чернильницей. Мейн и полковник Роуэн торопливо поставили свои подписи. Мистер Хенли посыпал записку песком, свернул ее и передал Чевиоту.
— Поторопитесь, — посоветовал полковник Роуэн, — однако не слишком спешите. Хенли должен опередить вас — он поскачет верхом, чтобы все объяснить. И еще одно!
Джон Чевиот ощутил необъяснимый холодок в сердце. Большие глаза полковника Роуэна и его худое лицо были исполнены спокойной, но непреклонной властности.
— Возможно, происшествие кажется вам пустячным. Однако я повторяю: кража корма — дело чрезвычайной важности. Не подведите нас, мистер Чевиот! Вы постараетесь?
— Постараюсь, — ответил Чевиот, — разгадать тайну пропавшего птичьего корма.
Он шутливо поклонился, прижав шляпу к груди. Последнее, что он успел заметить, — тускло и зловеще блеснувший ствол пистолета на столе под лампой. Чевиот бодро вышел из комнаты. Он и представить себе не мог, что его ждет самое ужасное приключение, которое не могло бы пригрезиться в самом кошмарном сне.
Глава 3
Празднество в газовом свете
До них доносилось пение целой дюжины скрипок, сопровождаемое арфой; быстрая танцевальная мелодия то становилась громче, то затихала. Открытые газовые рожки в плоских стеклянных плафонах подпрыгивали и раскачивались в такт музыки.
Когда карета Флоры Дрейтон завернула на Нью-Берлингтон-стрит — очень короткий и довольно узкий тупичок слева от Риджент-стрит, — музыка была вовсю слышна.
Номер шесть по Нью-Берлингтон-стрит представлял собой большой двухподъездный особняк из темно-красного кирпича, с выцветшими белесыми колоннами по обе стороны от парадной двери. На фоне красной стены выделялись белые оконные переплеты. Входная дверь, как ни странно, была закрыта. Однако, несмотря на облако белесого тумана, они увидели, что в доме настоящая иллюминация. Желто-синий газовый свет пробивался из-за плотных штор с кистями, которые были опущены лишь до половины.
Пары то приближались к окнам, то отступали. В окнах второго этажа маячили тени танцующих: появлялись, увеличивались в размерах, а потом расплывались и постепенно таяли.
— Тпру-у! — крикнул кучер норовистым лошадкам, на которых скрипела тяжелая сбруя. Копыта цокнули и остановились.
— Флора!
— Что?
— Музыка… Что они танцуют?
— Джек, что с тобой? Это всего лишь кадриль!
Чевиоту показалось, что гости леди Корк исполняют старомодный народный танец — в сущности, так оно и было. Танец был таким быстрым, что он, пожалуй, не решился бы присоединиться к танцующим.
Флора сидела, прижав руки к груди; за короткую поездку ей пришлось слишком много пережить. Она его любит! Глядя на его светло-серые глаза, высокий лоб, обрамленный густыми темно-каштановыми волосами, на резкие складки у рта, она вдруг со всей ясностью поняла, как глубоко и страстно его любит.
Флора не считала себя собственницей. Она вела себя умно и не тревожила любимого в те минуты, когда он бывал задумчив. Она знала: скоро его, как обычно, начнет мучить совесть; затем затопит волна нежности, покорившая ее с самого начала. Но зачем он смеется и дразнит ее? Зачем притворяется глупцом? Как странно — и как страшно!
А что же сам Чевиот?
С тех пор как он покинул дом номер четыре по Уайтхолл-Плейс и сел в карету с позолоченными колесами, он все гадал, что же сказать даме. Всю дорогу до Нью-Берлингтон-стрит Чевиот вспоминал их разговор у Скотленд-Ярда.
Кучер в красной ливрее спрыгнул на землю и распахнул дверцу. Чевиот немного постоял на подножке с цилиндром в руке. Флора откинулась на винно-красные подушки; она учащенно дышала, но не смотрела на него. На ней не было шляпы. Видимо, ее пышная золотая корона не требовала головного убора. На плечах ее лежала красная кашемировая шаль. Руки, теперь до локтей затянутые в белые перчатки, покоились в большой меховой муфте, желто-бело-полосатой, в тон с платьем.
— Ну что? — тихо спросила Флора, все еще не поднимая глаз. — Ты получил свой гнусный и мерзкий пост, о котором так долго и неприлично мечтал?
— Мерзкий?! — воскликнул Чевиот, по-прежнему стоя на ступеньке.
Флора тряхнула головой.
— Скажешь, нет?
— Если я получу назначение, то буду командовать четырьмя инспекторами и шестнадцатью сержантами, каждый из которых, в свою очередь, командует девятью констеблями!
— Что значит «если получишь назначение»?! — Флора наконец соизволила посмотреть на него. — Значит, ты его еще не получил?
— Пока нет. Сначала я должен пройти испытание. Флора, тебя не очень затруднит, если мы поедем к леди Корк? Я… полагаю, у тебя есть приглашение?
Интересно, вскрывала она письмо или нет?
Как правило, Чевиот считал себя неплохим знатоком человеческих характеров.
Однако все существо Флоры, ее псевдоневинный рот и псевдоневинные глаза, сейчас широко раскрытые, смущали его чувства и мешали здраво мыслить. Кроме того, какое имеет значение, вскрывала она письмо или нет? Румянец, которым она залилась, снова опустив глаза, был живым и неподдельным.
— Я еще не настолько низко пала, — очень тихо ответила Флора, — чтобы для меня закрылись двери приличных домов. Да! Мне прислали приглашение — и для тебя тоже. — Она извлекла из муфты две карточки с гравировкой, квадратные и слишком большие и вычурные на его консервативный вкус. Затем снова убрала их. — Но ты поклялся, что не пойдешь, — укоризненно прошептала она, — потому что питаешь отвращение к «синим чулкам». Я тоже от них не в восторге. А леди Корк, небо свидетель, самый синий чулок из всех! Джек! Прошу тебя, садись.
— Мистер Чевиот! — позвал чей-то низкий голос сзади. Флора отпрянула. Чевиот круто обернулся.
На норовистой, глазастой черной лошади сидел мистер Хенли, старший клерк. Он ловко держался в седле и благодаря короткому торсу походил на кентавра. Поводья он небрежно зажал двумя пальцами левой руки. Лоснящийся цилиндр был лихо сдвинут набок.
Лошадь перебирала ногами. Мистер Хенли натянул удила. Видимо, он был привычен к таким поездкам, так как в правой руке держал толстую узловатую палку, а также тонкий шагреневый бювар с письменными принадлежностями.
Он поклонился Чевиоту.
— Я еду, — заявил он. — Но прежде… позвольте словечко на ухо, сэр.
Его карие глаза, обычно весело горящие на широком, полном лице, стали очень серьезными после того, как он посмотрел направо и налево в туман.
— Будьте очень осторожны, разговаривая с леди Корк. Да! И с мисс Маргарет Ренфру тоже… Если, разумеется, вам придется с ней разговаривать.
«Неужели требуется столько мер предосторожности из-за украденного птичьего корма?» — изумился про себя Чевиот.
Однако было ясно, что старший клерк не дурак. Услужливый по природе, мистер Хенли приложил два пальца к цилиндру. Черная лошадь поскакала прочь, разбрызгивая грязь. Возле Адмиралтейства, которое мрачно высилось на другой стороне улицы и в тумане выглядело незнакомым, она пустилась в галоп и затем свернула в сторону Уайтхолла.
