Джон Карр - Патрик Батлер защищает
Очень узкий лифт в стальной клетке не работал уже месяцев пять, нахально застревая между вторым и третьим этажом, несмотря на отчаянные жалобы обитателей здания. Поэтому Хью ринулся вниз по лестнице.
На бегу кейс открылся, он поплотнее защелкнул застежку. На нижнем этаже сгустился туман, но в вестибюле кто-то включил очень яркую верхнюю лампу в круглом стеклянном колпаке. Она освещала каменные ступени лестницы, спускающейся к тротуару, даже сам тротуар и ограду, хорошо видную на расстоянии десять — двенадцать футов.
Хью распахнул застекленную дверь, сбежал по каменным ступеням и наткнулся прямо на полицейского.
Величественный констебль в черном дождевике, услышав на лестнице топот, свернул влево. Хью налетел на него лоб в лоб, инстинктивно правой рукой схватил представителя закона за левую руку, высунувшуюся из плаща, а тот столь же инстинктивно поймал его левое запястье. Оба споткнулись, пошатнулись, глядя друг на друга. У Хью чуть сердце не выскочило.
— Э-э-э… простите, офицер.
— Ну-ка, стойте, — начал полицейский и вдруг замолчал.
Хью отдернул правую руку, на пальцах и тыльной стороне которой виднелась свежая кровь. Полицейский взглянул на нее, на свой левый рукав, на кровавые пятна вокруг замка кейса.
Хотя рядом не оказалось эксперта, способного установить, что это именно пятна крови, но одного взгляда на виноватую физиономию Хью было вполне достаточно. Справа, со стороны Холборна, вывернули размытые желтоватые фары подъезжавшего автомобиля, водитель которого, безусловно, считал, что в тихом квартале, несмотря на туман, можно прибавить скорости.
Полицейский, вытаращив глаза, открыл рот, чтобы что-то сказать, но Хью его опередил, вежливо извинился и бросился бежать навстречу машине.
Фары подпрыгнули, автомобиль вильнул, скрипнул шинами, промчавшись в трех дюймах от него. Летящая черная ракета каким-то чудом выправилась на дороге и загородила обзор.
Хью был уверен, что полицейский пустится за ним в погоню, по крайней мере, ждал, что служитель закона вытащит свисток и свистнет. Однако констебль, разумеется, не сделал ни того пи другого. Тщательно запечатлев в памяти приметы Хью, он побежал по лестнице выяснять, что стряслось в здании.
Хью, тяжело дыша, стоял на противоположной стороне тротуара. Вдруг он почувствовал жгучий холод, перед глазами у него поплыл туман. Он мельком заметил поднимавшегося по лестнице полицейского, догадался, что у того на уме, и побежал по широкому мощеному тротуару к центру обширного сада посреди Линкольнс-Инн-Филдс.
До той самой минуты Хью был убежден, что поступает мудро и верно, но теперь его решение показалось ему ошибочным. Он мысленно представил себе дядю Чарлза, холеного толстяка, лежавшего с гриппом в своем невероятно роскошном особняке в Хампстеде. Представил и собственную темноволосую сестру Монику, помолвленную с Джимом Воганом, хотя их свадьба дважды откладывалась из-за пристрастия жениха к играм на скачках.
Впрочем, все это мелкие неприятности. А теперь…
Теперь его серьезно разыскивает полиция. Это отнюдь не забавное приключение.
Набирая три девятки или звоня дежурному в полицию, почти все считают, что вызов поступает в главное или районное отделение. Хью Прентис знал, что это не так. Звонок идет прямо в информационный центр Скотленд-Ярда, сотрудники которого без всякого шума мигом расставляют сети с очень мелкими ячейками.
«Успокойся! — сказал себе он. — Без паники!»
Посреди сада в Линкольнс-Инн-Филдс стоит павильончик, вокруг которого летом шелестят деревья зеленой листвой да стучат по твердому покрытию теннисные мячи. Хью в холодном поту нырнул туда на минутку, чтобы собраться с мыслями.
— Хуже всего в этом проклятом деле, — провозгласил он вслух, — то, что у меня есть ключ к разгадке!
Кто такой Абу Испахан? Что он собой представлял, каково его прошлое, как он жил до того, как получил смертельный удар кинжалом? Хью Прентис был уверен, что сможет найти ответы на эти вопросы, если только удастся на пару часов улизнуть из сетей Скотленд-Ярда.
Хорошо. До конторы Патрика Батлера шесть-семь минут быстрой ходьбы. По пути придется задержаться, лишь чтобы смыть с руки кровь и позвонить Элен. Она в любом случае будет его поддерживать, а при том плане, который уже складывался в его голове, он в этом страшно нуждался.
Выйдя из павильона, Хью свернул к югу и пошел влево по вымощенной дорожке, которая привела его к Серл-стрит на Грейс-Инн-Сайд. На Серл-стрит он снова повернул налево — на Кэри-стрит. Чуть дальше стояла известная пивная под названием «Семь звезд», где можно вымыть руки. Напротив, за корпусами Дворца правосудия, располагалось не менее четырех кабин таксофонов.
В закрытой пивной было темно. Видимо, сейчас не больше половины шестого, во что, правда, трудно поверить, а паб, должно быть, открывается после шести.
Он стоял в нереальном мире. Впереди слева, в нескольких футах, едва различались низкие дома, мостовая, дальше высилась белая стена, мистически мерцая в туманной тьме, освещаемой немногочисленными бликами света. Тем не менее неподалеку маячили прямоугольные телефонные будки.
Все они пустовали. Хью шмыгнул в одну, чудом нашарил в карманах три пенни, набрал номер квартиры Элен в Найтсбридже.
Пока гудели гудки, он взглянул на окровавленную правую руку, повесил трубку, вытащил из кармана пальто перчатки, которые сунул туда после убийства, и натянул обе. Крови больше не видно, это самое главное.
«Все беды свалились на мою голову из-за ваших перчаток».
Хуже того:
«Мой брат, чародей, escroque». Черт побери, что значит «escroque»?
Хью снова набрал номер, и снова бесконечные безответные гудки. Отправившись домой в подземке, Элен, несомненно, уже успела доехать. Правда, она почему-то разозлилась, но не настолько же, чтобы не отвечать на звонки. Вряд ли…
Неожиданно его бросило в жар. Наконец-то!
— Да? — произнес знакомый голос, добавив что-то неразборчивое.
Он нажал кнопку, и пенни провалились в щелку автомата.
— Элен!
Последовала пауза.
— А… — холодно протянула она. — Это ты? — Снова пауза. — Знаешь, ты вытащил меня из ванны. Я вся мокрая и завернута в полотенце. Слушай, Хью, даже если ты меня считаешь маленькой девчонкой…
Вот в чем дело! Вот что ее мучит. Он никогда в жизни не называл ее девчонкой, но, видимо, обращался с ней именно так, а она этого не забывает.
— Слушай, дело серьезное. Я звоню из автомата на Кэри-стрит, по пути к мистеру Батлеру. Меня ищет полиция, мне нужна помощь…
Снова пауза.
Много миль отделяло его от Элен, но он видел выражение ее лица столь же четко, как если бы она стояла с ним рядом: мгновенно забыла, что он считает ее девчонкой или того хуже, взгляд карих глаз смягчился, губы сочувственно дрогнули.
— Ох, Хью, рассказывай! Наверно, какой-нибудь бред из твоих детективных романов? Что случилось?
— Некогда сейчас рассказывать. Только тот самый перс… мертв. Возникла проблема.
— Ничего, дорогой, ничего. Что ты от меня хочешь?
— Во-первых, собери два чемодана без инициалов и опознавательных знаков. Потом…
На этот раз Хью сделал паузу, чтобы хорошенько подумать.
— Опять детективная белиберда? — совершенно справедливо уточнила Элен.
Разрабатывая замечательный план поисков убийцы, он действовал слепо, не думая о последствиях. Кровь была настоящей. Констебль, который поднимался по лестнице дома номер 13 на Линкольнс-Инн-Филдс, уже поднял тревогу в Скотленд-Ярде.
Хью прокашлялся.
— Извини, — буркнул он. — Я свалял дурака. Не надо тебя впутывать.
— Хью!
— Я потом позвоню, дорогая. Пока.
— Постой! Не вешай трубку!
Он помедлил в мучительной нерешительности. Казалось, будто Элен протягивает к нему руки, умоляет бесконечно любимым тихим, нежным голосом.
— Я не знаю, в чем дело, — сказала она, — и знать не желаю. Но какой во мне прок, если я не сумею помочь? Если ты вообще меня любишь…
— Ты знаешь, что люблю. И поэтому не могу тебя впутывать. До свидания.
Телефонная трубка решительно щелкнула. Близость исчезла, призывы и уговоры смолкли.
Хью подхватил кейс, толкнул плечом дверцу, выскочил на холод, свернул направо на Белл-Ярд к Флит-стрит. Его преследовал образ Элен, что ранило еще больнее. Джим, без сомнения, справедливо упрекал его в том, что он плохо за ней ухаживает. Дело поправимое, но пока о ней надо забыть.
Однако забыть оказалось не так-то просто. Элен шла вместе с ним по затянутой пеленой тумана Флит-стрит, сквозь плотные потоки ползущих мимо домов машин. Неожиданно выплывали автобусы, громоздкие, словно красные освещенные дома, потом останавливались, все вокруг замирало под визгливые требовательные автомобильные гудки. Ничто не двигалось с места, кроме торопливых пешеходов с бледными лицами, которые норовили смести Хью с тротуара.
— Мистер Прентис, мистер Прентис! — укоризненно вскричал тонкий старческий голос, когда Хью распахнул переднюю дверь кабинета Патрика Батлера.
