Эрл Биггерс - По ту сторону занавеса
– Правильно, но я прочел посвящение. Очень нетипичное для нашего сухого и невозмутимого героя. «Тому, кто помнит и понимает». Значит, и этому сухарю не чужды простые человеческие чувства?
– Романтические чувства! – подхватил журналист.
– Единственное посвящение, ни в одной другой книге полковника нет ничего подобного.
– Видел я это посвящение, – сказал Ранкин, – да не придал ему значения. Возможно, любовь, пережитая в молодости и оставившая след на всю жизнь? «Помнит»… Наверняка, это посвящено женщине. Возможно, было время, когда он горячо любил ее и надеется, что она тоже помнит, как он, уезжая в свои страшные, безумные экспедиции, прощаясь у калитки, горячо целовал ее под кустом цветущей сирени. Во время последней войны, – продолжал репортер, – знал я одного летчика. Камень, не человек! Можно сказать, питался одними гвоздями. И что же? Выяснилось, что в глубине души он был нежен и сентиментален, и в самолете не расставался с засушенным букетиком вереска.
– Да, все может быть, – поддакивал Чарли, думая о своем.
Ранкин встал.
– Мне пора. Надеюсь, мой драгоценный шеф извелся в ожидании меня. Любит меня, паршивец, хотя грозится вышвырнуть с работы за то, что я до сих пор не раскрыл тайны смерти сэра Фредерика.
– Не один он такой, – пробормотал китаец. Репортер тут же вцепился в детектива:
– Неужели у вас нет сердца, Чарли? Неужели вы не можете дать мне какой-нибудь, хоть самый малюсенький кусочек информации для моих оголодавших читателей?
– Уверяю вас, я все еще не имею права даже намекнуть на что-нибудь, ведь идет следствие, а утечка информации чревата.
– Да сейчас самое время хотя бы на момент заглянуть за ваш проклятый занавес! – разозлился Ранкин. – Я так стараюсь!
– Не имею права, – покачал головой Чарли. – Такое трудное дело! Если бы я был в Пешаваре… Но я в Сан-Франциско, да еще через пятнадцать лет после случившегося. Разумеется, я могу кое о чем догадываться, но домыслы – не лучшее из занятий, они могут завести в сторону от истины, и потом приходится долго блуждать по ложным следам.
– И все-таки вы о чем-то догадываетесь, – сказал Ранкин. – Ладно, перестану канючить и удаляюсь, пожелав вам бодрости и удачи. И когда вы одержите победу – не сомневаюсь, одержите, Чарли, и нечего строить такие мины! – обещайте, что я первым узнаю об этом и сразу окажусь рядом, да еще буду иметь возможность прямого общения с редакцией по телефону.
– Будем надеяться, что ваше благое пожелание осуществится, – сердечно попрощался с репортером Чарли.
Ранкин вышел, оставив Чарли с книгой. Детектив устроился у камина и погрузился в чтение. Пользы от этого могло быть больше, чем от разговора с миссис Таппер-Брок.
Приблизительно в это же время Барри Кирк легко взбежал по лестнице роскошного особняка своей бабки на улице Пасифик Хайта. Пожилая дама приняла его в гостиной.
– Привет! – насмешливо встретила миссис Кирк внука. – Как это могло случиться, что ты встал в такую рань? Более того, если меня не подводят глаза, а они, увы, уже не такие острые, как в молодости, ты в полном порядке? Невероятно! Свеженький, как огурчик.
– Что поделаешь, обязанности детектива, – рассмеялся Барри.
– Браво! А я чем могу тебе помочь? Меня совсем отстранили от этого дела, что мне вовсе не нравится.
– Бабуля, не обольщайся, – возразил внук. – Остаться в стороне от него тебе не удастся. А сейчас я пришел к тебе в такую несусветную рань не за мудрым советом, хотя очень ценю их, да и не один я пользуюсь советами мудрейшей женщины Сан-Франциско. Я ищу миссис Таппер-Брок. Где она?
– Наверху. Чего ты от нее хочешь?
– Я хочу забрать ее на прогулку. Мы поедем к мисс Морроу.
– О, значит эта молодая дама продолжает задавать вопросы? И насколько мне известно, до сих пор не может похвастаться результатами.
– Что поделаешь. Для получения результатов требуется много времени.
– Не сомневаюсь, ей очень много его потребуется. Когда женщина берется за дела, которые стоило бы предоставить мужчинам…
– Бабуля, зачем же вы так обижаете собственный пол? А я вот думаю, очень хорошо со стороны мисс Морроу, что она занимается именно такой работой. Вот только не мешало бы ей немного помочь.
– Уверена, у нее нет недостатка в поддержке, если ты находишься поблизости. Ой, сдается мне, ты серьезно увлекся ею.
– Так оно и есть, и прошу не забывать об этом. А теперь очень прошу тебя, бабуля, позвать сюда миссис Таппер-Брок.
Укоризненно взглянув на внука, бабушка вышла. Вскоре в комнату явилась ее секретарша. Как всегда, хладнокровная и спокойная, она поздоровалась с Барри Кирком без особого энтузиазма.
– Прошу извинить, что потревожил вас, – начал молодой человек, – но мисс Морроу, помощник прокурора – помните, вы познакомились у меня на обеде? – так вот, она просила меня привезти вас к ней. На моей машине.
– Разумеется, я не возражаю, – спокойно ответила секретарша. – Только оденусь, я вас не задержу.
Она вышла, и тут же в комнате появилась любопытная бабушка Кирк и набросилась на внука с расспросами.
– А как дела у любимчика Салли Джордан? Я была уверена, что он скорее разделается с вашим делом. А так приходится читать все газеты, я не ленюсь, читаю все подряд, а о Чарли Чане – никаких новостей.
– Чарли ни в чем нельзя упрекнуть, – возразил внук. – Просто ему досталось слишком уж сложное дело. Но он потихоньку продвигается вперед.
– И впрямь потихоньку! – недовольно фыркнула миссис Кирк. – Скажи ему, что у меня уже кончилось терпение.
– О, это наверняка его подстегнет! – расхохотался внук. Бабка даже ногой топнула, так раздражало ее легкомыслие внука.
– А надо бы, чтобы его хоть что-то подстегнуло! Ага, а что вам понадобилось от Елены? Надеюсь, она в этом деле не фигурирует?
– Бабуля, не гневайся, но я не имею права ответить тебе ни отрицательно, ни положительно. Лучше скажи мне, ты уже дала деньги полковнику Битэму?
– Еще нет. Но, думаю, дам.
– Я бы просил тебя послушать моего совета и повременить с этим еще несколько дней.
– О чем ты говоришь? Он тоже в вашем деле запутан? Нет, не может быть, ведь полковник – джентльмен.
– Я ведь лишь прошу последовать моему совету… – начал было Барри, да спохватился: миссис Таппер-Брок могла уже ждать его внизу в холле.
– Ну вот, раздразнил мое любопытство и убегаешь, – прокричала вслед внуку бабушка.
– В твоем возрасте вредно для здоровья проявлять любопытство, – издалека откликнулся молодой нахал. – Бабуля, успокойся.
В машине миссис Таппер-Брок сидела рядом с водителем чинно и неподвижно, не проявляя ни малейшего желания завязать разговор. Несколько банальных замечаний о погоде не дали Барри никакой возможности поговорить со своей спутницей, и он тоже вынужден был замолчать. Так и промолчали, пока не доехали до здания прокуратуры.
И вот Барри Кирк ввел свою молчаливую спутницу в кабинет заместителя прокурора. На сером казенном фоне интерьера сама заместитель прокурора представляла резкий и очаровательный контраст. Разумеется, в данный момент она не думала, как выглядит. Все мысли – о предстоящем непростом разговоре с посетительницей.
Встретила ее мисс Морроу приветливо, поздоровалась с улыбкой и пригласила сесть в кресло у своего казенного и очень официального стола.
– Рада, что вы пришли, – также с улыбкой произнесла девушка. – Надеюсь, для вас это не составило особого труда?
– Ни малейшего, – сухо отозвалась посетительница, садясь на указанное кресло.
Было что-то такое в миссис Таппер-Брок, что не располагало к беседе с нею. Даже юристка не сразу смогла начать разговор. Помолчали, и мисс Морроу наконец решилась.
– Вам, разумеется, известно, что мы в данное время заняты поисками убийцы сэра Фредерика Бруса, – начала она.
– Разумеется, – сухо отозвалась посетительница. – Но меня-то зачем вам понадобилось вызывать?
– В надежде получить от вас информацию, которая позволила бы пролить свет на это преступление. Возможно, вы располагаете такой, которая могла бы нам помочь.
– Мало вероятно, – был сухой ответ.
А какого еще можно ждать от такой особы?
Миссис Таппер-Брок вынула носовой платок, обшитый тонкими кружевами, и принялась медленно крутить его в руках.
– Мы не возлагаем на вас каких-то особых надежд, – мягко произнесла помощник прокурора, – но в создавшемся положении просто не имеем права не опросить всех, питая хоть малейшую надежду на что-нибудь, способное хоть чуточку помочь нам в этом невероятно трудном и ужасном деле. Скажите, пожалуйста, сэр Фредерик был для вас совершенно чужим человеком?
– Да, совершенно. В тот фатальный вторник я видела его первый раз в жизни.
– А полковника Битэма вы тоже тогда увидели первый раз в жизни?
Платочек в руках посетительницы вдруг превратился в тугой шарик.
– Нет…
