Александр Бородыня - Цепной щенок. Вирус «G». Самолет над квадратным озером
Ник совершенно оглох, только звон в ушах, больше ничего. Двое боевиков валялись на дне окопчика, один еще шевелился, а еще трое с автоматами открыли беспорядочную стрельбу. Нападающие шли со стороны моря. Чтобы спасти свою жизнь, следовало выползти из окопа и попробовать бежать. Но Ник не собирался никуда бежать. Он ждал.
— Ну ты чего? — оборачиваясь и утирая пот, спросил знакомый парень. Голоса не слышно, но можно прочесть по губам. — Возьми автомат!
Ник разжал теплые пальцы мертвеца, вынул из них автомат (он знал оружие, по военной подготовке в школьном аттестате стояло твердое «пять»), переставил на одиночные выстрелы и, опустившись на живот, потянулся и выглянул из окопчика.
Почему-то он ожидал, что все пространство до моря заволокло дымом, и был даже удивлен, когда после безумной пальбы и скользких железных снарядов вдруг открылась светлая утренняя перспектива. Пространство было желто-голубым, и по нему перебегали и падали одиночные фигуры. Ник поднял автомат, приложил приклад к плечу, всмотрелся, закрыл один глаз…
Женщины бежали врассыпную, их раздели донага и выставили вперед. Босые ноги мелькали по короткой травяной подстилке. Голые спины то сгибались, то вдруг выпрямлялись совсем, руки их беспорядочно метались в воздухе.
«Ты, кажется, хотел убить человека? — спросил себя Ник и в ответ услышал только звон. — Теперь можно. Пора».
Он поискал в прицеле какого-нибудь противника, нашел подходящую, наголо бритую голову. Но передумал, не выстрелил.
«Зачем? Что сделал мне этот бритый?»
Он опять поискал. Вероятно, желая вызвать ярость в противнике, ослепить его этой яростью и заставить быть неосторожным, выгнали на поле голых женщин. Пять голых спин, пять пар бегущих напуганных ног. Развевающиеся по ветру волосы. Ник прикусил губу. Это зрелище не могло оставить равнодушным. За звоном можно было только догадаться, что женщины, выставленные впереди отряда, истошно визжат. Они были уже довольно далеко, когда одна из женщин упала. В падении она повернулась, и Ник узнал Дарью Петровну. Рот девушки был неприятно разинут.
«Теперь! — сказал он себе совсем спокойно. — Теперь! Один раз… Потом я никогда не буду… Теперь и один раз…»
Легко он поймал в прицел дергающиеся на бегу, торчащие голые лопатки и осторожно, затаив дыхание, надавил на спуск. Девушка из гостиницы оступилась и полетела лицом вперед. Ник облизал губы, ему передавалось постепенно царящее вокруг бешенство боя.
Парень, лежащий рядом с ним, ткнулся головой в землю. Краем глаза заметив это, Ник понял, что в окопчике он остался живой один.
— Еще раз! — крикнул он. — Еще раз!
При каждом следующем попадании ярость вокруг возрастала, и Ник чувствовал это изменение, как изменение температуры. Один раз он промахнулся, но еще две пули нашли цель. Он стрелял в своих женщин, больше ни о чем не думая в возрастающем ужасе и восторге. Бил одиночными патронами.
Последней жертве он выстрелил в голову. Потом сполз на дно окопчика, вынул из аппарата кассету, сунул в нагрудный карман, отшвырнул аппарат, лег на спину и закрыл глаза.
«Я сделал это… — сказал он себе сквозь затихающий звон. — Я управляю!»
Фотоприложение
Только через два года он отпечатал фотографии. Сам склеил большой альбом, переплел его в кожу, даже тиснение сделал на обложке. Глубоко в мягкую свиную кожу впечатались серебряные буквы: ДНЕВНИК НОМЕР ЧЕТЫРЕ. ВИЗУАЛЬНЫЙ.
На изготовление и заполнение альбома ушло два дня. Значительно больше времени Ник потратил на несколько последних фотографий. Он печатал их по ночам, запершись в ванной, он боялся, что кто-то может проснуться и увидеть, поэтому работал очень-очень тихо. А фотография все никак не выходила. Последний снимок был самым трудным.
В начале мая глубокой ночью он выбрался из постели, прошел на кухню, запахнул штору, включил лампу, присел к столу, вынул уже подсохший альбом и, вооружившись черным фломастером, тщательно пронумеровал снимки. Их получилось всего семьдесят пять.
1. Пустой, длинный, белый школьный коридор. Засвеченные солнцем окна. (Этот снимок он сделал после последнего звонка).
2. Отдельно сфотографированный церковный купол. Золотой крест. (Этот он сделал после крещения, стоя еще на костылях).
3. Станция метро. Бронзовые виноградные лозы, темнеющие вокруг покачивающихся люстр, просвеченные красным мозаики. Квадратные черные проемы туннелей. (Он спустился туда, вниз, чтобы совершить непреднамеренное, безмотивное убийство. Дурак!)
4. Первая фотография Миры. Мира в расстегнутом розовом плаще: под плащом проглядывает невероятное блестящее платье. Золотая цепочка на шее немного сбилась. Наверное, маленький крестик затаился на груди.
5. Фотография тетки: хорошо проработаны на снимке полноватые, но длинные и красивые ноги. Малюсенькие игрушечные пальчики на ногах, каждый будто нарисован кривым перышком, каждый окрашен капелькой лака.
6. Женщина-администратор в гостинице, в Гудауте. Коротко стриженная, с черными глазками…
7. Ли. Мокрая кофта прилипла к телу, и хорошо видны в рассеянном мятущемся свете и витой браслет на узком запястье, и белая грудь, украшенная цепочкой.
8. Опять Ли. (В альбоме основное место занимали фотографии матери.) На ее щеках тонким слоем блестит вода, губы приоткрыты, она смешно жмурится, трет мокрые глаза рукой.
9. Неприятная старуха, торгующая чачей. Черная засаленная юбка, темное стекло бутылки.
10. Снимок, сделанный снизу. Вид дома на горе. Сложенное из разноразмерных серых камней, двухэтажное длинное здание выглядит неприступным.
11. Ли. Подняла ногу в истрепанной белой босоножке, она пальцем трогает неприятный пузырь на пятке.
12. (Зачем он сфотографировал пустое зеркало?) Деревянная резная рама. На стекле капли. Перед зеркалом в темной высокой вазочке увядшие розы.
13. Первая фотография Тамары. Тамара. Возраст не определить. Ей могло оказаться и семнадцать, и семьдесят. Вместо лица — остроконечный треугольник в жесткой черной рамке платка. Губы и глаза лишены цвета.
14. (Поймал движение.) Ли опустила на пол свой рюкзак. Мокрый узел не поддается, и Ли морщится от напряжения, пальцы ее побелели.
15. Ли растворила дверцы старого шкафа, скинула туфли и быстро расстегивает юбку.
16. Скульпторы. В руках держат стаканы с зеленым вином. Разбросаны плетеные стулья.
17. Ли, обнаженная, загораживается красным зонтиком. Сквозь маленькую ширму можно различить ее силуэт.
18. Кончиками пальцев Ли разглаживает квадратик пластыря на своей пятке.
19. (Фотография была сделана при плохом освещении, навскидку, качество оставляет желать лучшего.) Голая мужская спина. На заднем плане можно различить, хоть и с трудом, лицо Миры.
20. Еще одна фотография Тамары. Здесь она просто красавица. Ножка обута в высокий сапог. Движение бедер, длинная черная юбка. Руки белые — тонкие, нежные пальцы — длинные согнутые полоски. Глаза — миндалевидные, хитрые.
21. Скульптура под навесом — освещенный кусок камня — огромное безобразное лицо.
22. Видовой снимок. Монастырь. Подмоченные временем и дождем мутные росписи, сияющее во мраке узкое окно.
23. Лицо Ли, будто нарисованное жидкой белой масляной краской. Ни грамма черного, ни Грамма розового.
24. Видовой снимок: Пляж. Шевелящаяся человеческая плоть.
25. Фотограф с обезьяной. На фотографе огромная белая панама. Смятое морщинами личико обезьянки.
26. На матери белый уютный купальник. Губы не смыло, они остались ярко-красными…
27. Развернутый томик Писания. Писание брошено на песке. Виден откушенный уголок.
28. (Фотомонтаж, неплохо вышло.) В тоненьких белых струйках обводящей пены, наполовину залитая черной водой, лежит каменная женская фигура.
29. Танцплощадка. Каменный квадрат залит ярким электрическим светом. Танцующие пары.
30. Фотография Тани. Классический портрет. Миленькое глупое личико. Полное отсутствие косметики. Круглые светлые глаза смотрят с опаской.
31. Ли в своей голубой ночной рубашке. Она стоит против окна, и солнце просвечивает ткань.
32. Девочка Таня забилась в угол, прижимает голову к коленям.
33. Ли, одетая в синий закрытый купальник. Здесь она кажется очень усталой.
34. (Хорошо получилось движение.) Ли держит сигарету, мнет ее в пальцах, чиркает лениво спичкой. Взгляд из-под очков.
35. Девушки в ярких купальниках. Мальчики в белых рубашках. Группа, стоящая на волнорезе.
36. Крупный план — лицо обнаженной Ли.
37. То же. В кадр попали, кроме профиля Ли, ее плечи.
38. Большая комната на семь кроватей. Таня сидит на кровати. Лицо девушки в слезах.
39. Вид сверху. Две обнаженные женщины входят в озеро. Рядом подростки в белых рубашках. На берегу разложены черные платья.
