Агата Кристи - Том восьмой. Выпуск II
— А-а… — сказал сэр Джозеф. — Это совсем другое дело. Об этом надо подумать…
— Какое решение вы примете, такое и будет, — сказал Пуаро. — Строго говоря, в этом деле вам бы следовало принять сторону общественности. Многие люди были бы на вашей стороне.
— А почему бы им не быть на моей стороне, — угрюмо проворчал сэр Джозеф. — Ведь это не их деньги. Больше всего ненавижу быть обманутым. Никто еще, надув меня, не остался безнаказанным.
— В таком случае, — сказал Пуаро, — жду вашего решения.
Сэр Джозеф стукнул кулаком по столу.
— Я предпочитаю деньги! — решительно сказал он. — Никто не отважится сказать, что от меня можно удрать с двумястами фунтов.
Пуаро поднялся, подошел к маленькому столику, на котором стояла чернильница, и, выписав чек на двести фунтов, передал его сэру Джозефу.
— Будь я проклят! — воскликнул сэр Джозеф. — Но кто же этот малый, черт побери?
Пуаро покачал головой.
— Если вы берете деньги, — сказал он, — не надо задавать лишних вопросов.
Сэр Джозеф посмотрел на чек, выписанный Пуаро, и положил его в карман.
— Жаль! — сказал он. — Но деньги — это деньги. А сколько я должен вам, господин Пуаро?
— Мой гонорар в этом деле невысок, — заметил Пуаро. — Это, как я уже говорил, было простое дело. В наше время почти все мои расследования связаны с убийствами…
Сэр Джозеф слегка вздрогнул.
— Они, должно быть, интересны? — полюбопытствовал он.
— Иногда, — сказал Пуаро. — Кстати, сэр Джозеф, довольно странно, но вы напомнили мне одно из моих первых дел в Бельгии. Дело об отравлении. Это было много лет тому назад. Главный герой внешне весьма походил на вас. Процветающий фабрикант, выпускал пользующееся большим спросом мыло. Отравил жену в надежде освободиться от нее и жениться на секретарше… Да-а… — протянул Пуаро, — сходство поразительное.
Слабый звук сорвался с посипевших губ сэра Джозефа. Румянец исчез с его щек. Глаза, словно готовые выпрыгнуть из орбит, уставились на Пуаро. Он слегка сполз со стула.
Затем дрожащей рукой он нащупал что-то в кармане, вытащил чек и разорвал его.
— Считайте, что это ваш гонорар, — с трудом проговорил сэр Джозеф.
— О!.. — воскликнул Пуаро. — Но, сэр Джозеф, мой гонорар не может быть так велик.
— Все в порядке, — ответил сэр Джозеф. — Сохраните эти деньги.
— Я пошлю эти деньги людям, нуждающимся в благотворительности.
— Шлите их, черт побери, — прошептал сэр Джозеф еле слышным голосом, — куда вам нравится.
Пуаро поднялся.
— В вашем положении, сэр Джозеф, — назидательно произнес Пуаро, — следует быть чрезвычайно осторожным.
— Не беспокойтесь, — еле ворочая языком, сказал сэр Джозеф. — Спасибо за совет. Я буду предельно осторожен.
Пуаро покинул дом сэра Джозефа. Спускаясь по ступенькам лестницы, он сказал самому себе:
— Итак… я был прав, как всегда.
IX
— Забавно, но тоник сегодня имеет совершенно другой вкус, — сказала леди Хоггин своему мужу. — Из него исчез прежний горьковатый привкус. Интересно знать почему?
— Химики эти аптекари, — пожал плечами сэр Джозеф, — такие беспечные. Каждый раз готовят снадобья по-разному.
— Должно быть, так и есть, — убежденно сказала леди Хоггин.
— Конечно, что же еще может быть? — удивленно спросил ее муж.
— Этот человек, — вспомнила вдруг леди Хоггин, — он узнал что-нибудь о похищении Шан Танга?
— Да, — ответил сэр Джозеф. — Он вернул мне деньги.
— Так кто же все-таки похитил моего любимца? — поинтересовалась жена.
— Он не сказал, — ответил сэр Джозеф. — Уж очень скрытный субъект этот Эркюль Пуаро. Но ты не должна больше беспокоиться.
— А он такой забавный, этот коротышка, не правда ли? — засмеялась жена.
Сэр Джозеф слегка вздрогнул и посмотрел назад, словно ощущая невидимое присутствие Эркюля Пуаро. У него появилось такое чувство, что это ощущение будет с ним всегда.
— Дьявольски умный парень! — вслух произнес сэр Джозеф, а про себя подумал:
«Пусть Грета убирается к черту. Я не собираюсь подставлять свою шею под гильотину из-за какой-то блондинки!»
X
— О!.. — не веря своим глазам, Эми Карнаби рассматривала чек на двести фунтов.
— Эмилия! — закричала она. — Ты только послушай:
Дорогая мисс Карнаби! Позвольте мне внести мой скромный вклад в ваш весьма заслуженный фонд перед тем, как он будет окончательно ликвидирован.
Искренне Ваш Эркюль Пуаро— Эми! — воскликнула Эмилия. — Как тебе повезло! Подумай, где бы ты была сейчас?
— Уормвуд-Скраббс[8] или Холлоувей[9], — пробормотала счастливая Эми Карнаби. — Но теперь все позади, не так ли, Август? Нет больше прогулок в парк с мамочкой или с мамиными подружками и с маленькими ножничками.
Взор ее затуманился. Она вздохнула.
— Бедный Август! Как жаль! Он так умен… Его можно было бы обучить чему угодно…
Лернейская гидра[10]
I
Пуаро ободряюще посмотрел на сидевшего перед ним человека. Доктор Чарлз Олдфилд, светловолосый, голубоглазый мужчина лет сорока, с седеющими висками, чувствовал себя не в своей тарелке: что-то мешало ему качать разговор.
— Я пришел к вам, господин Пуаро, — запинаясь, наконец сказал он, — с довольно необычной просьбой. Даже не знаю, с чего начать. Чем больше я обо всем этом думаю, тем больше склоняюсь к мысли, что никто не в силах мне помочь…
— Что касается помощи, — перебил его Пуаро, — то позвольте решать мне.
— Я не знаю, — продолжал доктор, — почему я решил, что, возможно, вы…
— Что, возможно, я, — снова перебил его Пуаро, — именно тот человек, который может помочь вам. Может быть, вы все же расскажете мне все по порядку?
Доктор взял себя в руки. Пуаро заметил, что его собеседник выглядел сильно измученным.
— Дело в том, господин Пуаро, — взволнованно продолжал доктор Олдфилд, в его голосе чувствовалась безнадежность, — что с этим делом полиция не справится. Время идет, я в отчаянии, а между тем они становятся все ужаснее и нелепее. Что мне делать?
— Что становится все ужаснее?
— Сплетни. На первый взгляд, все довольно просто. Я был женат. Скоро исполнится два года, как моя жена умерла. Последние несколько лет она была прикована к постели. Кто-то пустил слух, что я отравил ее.
— А-а… — протянул Пуаро. — А вы действительно не давали ей яда?
— Да как вы смеете? — Возмущенный доктор вскочил на ноги.
— Успокойтесь, — тихо и властно остановил его Пуаро, — и сядьте на место. Предположим, что вы не давали жене яд. Кстати, где вы живете?
— Я живу в городке Лоубара в графстве Беркшир. Там же у меня и практика. Я всегда знал, что в таком маленьком городке, как наш, люди сплетничают, но что сплетни могут достичь таких невероятных размеров — я не предполагал никогда. — Он пододвинул стул поближе к Пуаро. — Вы не можете представить себе, что я пережил. Сначала я и понятия не имел, что происходит. Я замечал, конечно, что люди стали относиться ко мне менее дружелюбно, а некоторые даже избегали разговаривать со мной. Но я думал, что они просто не хотят докучать мне из-за смерти жены. Потом я заметил, что кое-кто стал более открыто проявлять ко мне свою неприязнь, а некоторые, встретив меня на улице, демонстративно переходили на другую сторону. От меня стали уходить пациенты. Куда бы я ни пошел, я слышу осуждающие голоса и ловлю неприязненные, порой даже враждебные взгляды, а вокруг носятся ужасные сплетни. Я получил даже несколько анонимных писем с угрозами…
Доктор замолчал. Пуаро спокойно ждал.
— Я не знаю, что делать, — продолжал доктор Олдфилд через некоторое время. — Я не знаю, как найти этот источник лжи и клеветы. Как можно публично отрицать то, что никогда не было высказано открыто? Я бессилен что-либо предпринять.
Пуаро задумчиво покачал головой.
— Вы правы. Сплетни — это девятиголовая Лернейская гидра, которую невозможно убить сразу, так как у нее вместо одной отрубленной головы вырастают сразу две новые.
— Метко сказано, — согласился доктор. — И я ничего не могу сделать. Вы — моя последняя надежда, хотя я и не представляю себе, чем и как вы сможете помочь.
Пуаро задумался.
— Ваше дело меня заинтересовало, доктор Олдфилд, — сказал наконец Пуаро. — Я попробую убить это многоголовое чудовище. Но прежде всего расскажите мне, пожалуйста, об обстоятельствах, непосредственно давших пищу этим сплетням. Ваша жена умерла полтора года назад. Какова причина смерти?
