Она растворилась в воздухе - Уайт Этель

Кросс продолжал отстаивать свою точку зрения, но Стерлинг не сдавался. Когда мужчины, казалось, зашли в тупик, Кросс выдвинул предложение:

— Мой шофер, Бергман. Он тупоголовый болван, лишенный всякого любопытства. Он выполнит приказ, как машина.

— Позовите его, — приказал миллионер.

Виола, спотыкаясь заблудившись в лабиринте страданий, вышла из комнаты. Фом прав — выплата выкупа приведет к гибели Беатрис. Это вот-вот должно произойти. И все из-за того, что ее родители загипнотизированы ужасом от гибели Эвелин Кросс. Фото блондинки с почерневшим лицом и выпученными глазами не давало им реально оценивать ситуацию. Они и слышать не хотели о том, чтобы попросить помощи у полиции или у частного детектива.

Виола позвонила Фому и поставила его в известность о том, как к его идее отнеслись Стерлинги и Рафаэл Кросс.

— Больше у меня никаких идей нет. Жаль, что они отклонили мое предложение. — Произнес Фом, и чувствовалось, что он стремится побыстрее закончить разговор.

Виола разозлилась и швырнула трубку.

Стрелки часов, казалось, остановились между четырьмя и пятью. По мере того как угасал дневной свет, Виолу все сильнее охватывало отчаяние от ощущения медленного приближения к неминуемой катастрофе:

«Ждать. Больше ничего не остается, только ждать. Это жизнь. Если бы это было кино, там бы этот кусок с ожиданием вырезали и показали действие происходящее после. Неужели  Алан оставил попытки разобраться в этой таинственной истории? Неужели у него нашлись более важные дела?».

Она была несправедлива к Фому, потому что он, пренебрегая порученной ему работой в интересах фирмы, пытался  систематизировать все известное ему  по делу предполагаемого исчезновения Эвелин Кросс и похищения Беатрис:

«То, что на Маделин Пауэр было два костюма, и то что они с Эвелин Кросс очень похожи,  позволяет выстроить версию каким образом могла исчезнуть Эвелин Кросс. В банду однозначно входят Пауэр, майор и входила мадам Гойя. Каким образом была похищена Беатрис? Нет, понятно, через зеркало-дверь, но к кому, стоящему позади нее, Беатрис так доверчиво могла направиться? Только один человек подходил на эту роль. Но такого просто не могло быть — отсутствует мотив, есть множество неопровержимых доказательств обратного. Нет это просто нелогично».

— Рано или поздно, методом исключения, я узнаю, кто стоит во главе всего этого… — пробормотал детектив, — но тогда будет уже слишком поздно.

Но тут Фом вспомнил свою встречу с Нелл Гейнор. Эта женщина была совершенно естественной и искренней, тем не менее, что-то странное она тогда сказала… или не сказала…

Когда стрелки приблизились к пяти часам, Виола почувствовала, что не может больше оставаться в отеле. Хотя испытанный в номере 16 испуг заставлял ее сжиматься от одной мысли о возвращении в Померанию Хаус, она решила вернуться в свою собственную квартиру. Стерлинги не имели законного права удерживать девушку против ее воли. «Они могут отправить мой багаж или оставить его себе», — легкомысленно решила она, надела пальто и шляпку и схватила сумочку.

Когда Виола добралась до прихожей, мальчик-слуга бросился вперед, чтобы помочь ей пройти через вращающиеся двери. Это был не по годам развитой юноша, который питал к ней тайную страсть из-за ее сходства с его любимой кинозвездой.

Виола улыбнулась ему, заставив юношу замереть в восторге, и вышла навстречу слепящим огням Пикадилли. Тут она увидела такси, отделившееся от потока движения и подъехавшее к входу в отель. Затем появился Бергман, огромный флегматичный мужчина, небрежно держащий в руке черную сумку.

«Он несет в руках жизнь Беатрис» — сказала себе Виола.

В течение нескольких минут в только что покинутом ею номере отеля звонил телефон. Через некоторое время телефонистка заговорила с Фомом, который тщетно пытался связаться с Виолой.

— Ее нет в комнате. Быть может, нужно что-то ей передать?

— Да, — ответил Фом. — Немедленно, пожалуйста. Это слишком срочно, чтобы тратить время и звать ее к телефону. Запишите это сообщение и проследите за тем, чтобы она получила его как можно скорее.

Персонал отеля был особенно заинтересован в приближенных к миллионеру. Девушка записала сообщение под диктовку Фома, быстро перечитала его и вызвала слугу. Им оказался не по годам развитой юноша.

— Так, кому передать? Проживающей в комнате восемь-один-восемь. Она только что вышла. Я догоню ее.

Ему не пришлось далеко идти, так как Виола все еще стояла и смотрела на такси. Такси тронулось и в этот момент юноша в желто-коричневой ливрее передал Виоле листок бумаги.

— Сообщение только что получено. Сказали это срочно и важно. — Мальчик преданно смотрел затаив дыхание. 

Виола в секунду прочла написанное:

«Это Фом. Р.К. — Икс. Не позволяйте ему или его шоферу что-либо отвозить».

Глава XXIV. Благородство все еще существует

Виола смотрела вслед удаляющемуся такси с чувством полнейшей беспомощности. Ситуация вышла из-под контроля. Пытаться изменить ход событий — это останавливать голыми руками огромный вращающийся маховик; ее колени ослабели, а огни Пикадилли стали расплываться перед ее глазами.

«Вмешиваться слишком поздно… Остается смириться со своим поражением». Но внезапно Виола поняла, что знает, как действовать в этом критическом положении. Ведь ситуация ей знакома, правда попала она в нее, играя роль второго плана в кинофильме, по сценарию попала.

Голова стала ясной. «Так, что там у нас по сценарию? Хорошо, что удалось запомнить номер такси которое увозило Бергмана». Вырвав листок из своего ежедневника, она нацарапала на нем этот номер. Бросившись к стоянке такси, она сунула лист под нос первому же водителю:

— Следуйте за этой машиной, но не дайте им заметить, что мы преследуем их. Это крайне срочно, вопрос жизни и смерти!!

Суровое лицо мужчины оставалось бесстрастным:

— Какой суммой располагаете?

— Не волнуйтесь. Не тратьте время впустую. О, поторопитесь же!

Единственным признаком того, что он услышал девушку, было неторопливое включение счетчика. Раздраженная такой медлительностью, Виола вытащила из сумки и протянула фунтовую банкноту:

— Это вам задаток.

Банкнота оказалась лучшим стимулом, нежели эмоции и вскоре они догнали такси Бергмана.

Оно проехало мимо магазинов, отелей и клубов Пикадилли до угла Гайд-парка, и тут, вместо того чтобы продолжать ехать прямо, направляясь по Грейт-Вест-роуд, оно повернуло в южном направлении.

Сердце Виолы быстро забилось от волнения, когда она поняла, что подозрения Алана и ее собственные верны. Все, что бандиты сказали Беатрис написать в письме, было уловкой, на тот случай, если им не удастся организовать дело так, что в качестве посланника будет член банды.

Но им это удалось, и теперь Бергман везет драгоценности в бандитское логово, где, скорее всего, и Беатрис держат в плену. Сердце Виолы торжествующе забилось, когда она напомнила себе, что она героиня, и в первый раз играет ведущую роль в настоящей жизненной драме.

Пребывая в сказочном состоянии эйфории, девушке казалось, что она остается неподвижной, а город проносится мимо. И это был не хорошо известный ей Лондон — да каждое здание она узнавала, но ей казалось, что все это было всего лишь разрисованной гипсовой оболочкой, точно воспроизведенной искусным художником.

Мимо летят величественные, мрачные городские особняки, ярко освещенные магазины и офисы, мост через реку, фабрики, газовые станции и пабы, огромные многоквартирные дома и кинотеатры. Это уже пригороды. А вот уже пошли загородные резиденции — крупные далеко расположенным друг от друга усадьбы с внушительными земельными участками.

Смотря в окно, Виола старалась держать себя в руках, но под ее упоением погоней скрывалось подспудное дурное предчувствие. Предостерегающий голос шептал ей, что не может все оставаться в безопасных рамках кинофильма. Лишь стекло отделяло ее от реальной опасности. Тут и водитель ей напомнил об этом: