Уильям Коллинз - Без права на наследство
Она нетерпеливо огляделась и вспомнила о вещах, которые забросила за диван. Их надо было срочно убрать оттуда, миссис Редж не должна обнаружить их, иначе начнется новая истерика и разговоры о привидениях. Сначала Магдален хотела убрать приметное серое пальто назад в чемодан, но потом решила, что от него надо избавиться – например, отослать назад в Бирмингем. Она извлекла шляпную коробку, упаковала в нее пальто и парик, сверху безжалостно утрамбовала шляпку, которая дополняла облик «мисс Гарт». Платье можно оставить – миссис Редж видела ее в нем, а на «привидении» наверняка не заметила. В коробку Магдален вложила записку: «Эти вещи я взяла с собой по ошибке. Прошу, сохраните их для меня вместе с остальным багажом». Она написала на коробке адрес капитана Реджа в Бирмингеме и спустилась, чтобы поручить хозяйской дочери отнести посылку на почту. Итак, одно дело сделано.
Миссис Редж увлеченно раскладывала покупки на узкой кровати. Она ахнула, когда Магдален открыла дверь, испугавшись возвращения привидения, но тут же сменила тему и стала объяснять, что капитан всегда настаивает на том, чтобы вещи содержались в порядке. Затем она пообещала, что будет ложиться в постели прямо, держать себя в руках и трудиться каждый день, что Господь простил ее прегрешения и перестал пугать ее призраками. Магдален выразила ей сочувствие и предложила показать ей покупки. Миссис Редж поколебалась мгновение: быть хорошей и все разложить и спрятать или доставить себе удовольствие и похвастаться обновками. Женщина в ней победила, хотя страх не отпускал. Они почти час перебирали вещи, и привидение растаяло в прошлом. Великанша даже согласилась на прогулку. Однако стоило им выйти на улицу, двери дома Ноэля Ванстоуна открылись, на пороге появилась служанка – она несла в руке письмо. Магдален вздрогнула: надо было узнать, не стоит ли на конверте адрес «мисс Гарт», и не решила ли миссис Леконт вступить в переговоры. Но это было не письмо, это было объявление для «Таймс», составленное, наконец, Ноэлем Ванстоуном.
КОНЕЦ ТРЕТЬЕГО АКТА
Интермедия
Корреспонденция, в которой история получает развитие
I
Выдержка из рекламной колонки «Таймс.»
Неизвестный друг должен сообщить объявлением адрес, по которому ему может быть доставлено письмо. За информацию обещано вознаграждение в пять фунтов.
II
От капитана Реджа к Магдален
Бирмингем, 2 июля 1847 г.
Дорогая моя,
коробка с деталями костюма, которые вы захватили с собой по ошибке, благополучно доставлена. Пользуюсь возможностью заверить вас в безграничной преданности вашим интересам. Не смею задавать лишних вопросов, но искренне волнуюсь: согласился ли Ноэль Ванстоун поступить по справедливости? Опасаюсь, что нет. Если так, я возмущен до глубины сердца. Почему этот субъект кажется мне похожим на вредное насекомое? Я не знаком с ним лично, мне известно лишь то, что удалось разведать. Неужели мое сочувствие вашим интересам придало мне пророческий дар?
Моя дорогая Магдален, я пишу в легкой форме, однако я чрезвычайно серьезно предлагаю вам свои услуги. Пусть вас не беспокоит финансовая сторона дела, я приму любые ваши условия. Я готов следовать по стопам мистера Ноэля Ванстоуна, пока золото не потечет из него. Простите за грубоватую метафору. Мое рвение выразилось в словах, но я у ваших ног и предоставляю вам оттачивать изысканные орнаменты английского языка.
Как поживает моя несчастная жена? Боюсь, держать ее в рамках довольно затруднительно, она постоянно нарушает симметрию и порядок. Не пытается ли она проявлять по отношению к вам излишнюю фамильярность? Я всегда наставляю ее и указываю на правила приличия. Она всегда обращается ко мне «капитан», а в тех редких случаях, когда ей доводилось писать мне, она начинала с обращения «дорогой сэр». Полагаю, эти приемы окажутся вам полезными в повседневной жизни с миссис Редж. С нетерпением ожидаю от вас известий.
Искренне Ваш
Горацио Редж
III
От Норы к Магдален
[отправлено вместе с двумя следующими письмами с почты в Бирмингеме]
Вестморленд-хаус, Кенсингтон, 1 июля
Дражайшая Магдален,
когда пришлешь новый адрес (надеюсь, это случится скоро!), я уже оставлю нынешнее место. Надеюсь, мне вскоре удастся найти новое.
Теперь могу признаться тебе, дорогая, что я не была счастлива. Я прилагала все силы, чтобы завоевать расположение двух девочек, которых должна была учить. Не могу сказать, почему они с первого взгляда невзлюбили меня. У меня нет оснований жаловаться на их мать, но бабушка держит весь дом в руках, и она превратила мою жизнь в кошмар. Она постоянно указывала на мою неопытность как учителя, она во всем оправдывала детей и любой проступок считала моей виной. Я рассказываю об этом, чтобы ты не сожалела о том, что я ухожу. Напротив, я очень рада покинуть этот дом.
Магдален, мне удалось отложить немного денег, и я хотела бы провести с тобой несколько дней. Я скучаю по тебе. Выбери место для встречи, хотя бы подумай о такой возможности.
Первая неудача меня не разочаровала. На свете много добрых людей, наверное, в следующий раз меня возьмет на работу кто-то из них. Счастье обрести трудно, и для женщины – труднее, чем для мужчины. Но мы должны быть терпеливыми и усердными, и тогда непременно обретем счастье – если не на земле, то на небе. Мы непременно увидимся, не забывай меня, милая.
Нора
IV
От мисс Гарт к Магдален
Вестморленд-хаус, 1 июля
Дорогая Магдален,
не упрекайте меня за то, что я осмелилась писать вам – я хочу сообщить о том, о чем ваша сестра рассказать не решится. Она понятия не имеет, что я пишу вам, пусть так и останется, не будем огорчать ее. Без сомнения, Нора написала вам, что покинула прежнее место. Но я должна добавить некоторые болезненные подробности.
Дело было так. Господа Уайт, Пендрил и Гвилт являются адвокатами некоего джентльмена, который пригласил Нору гувернанткой к своим детям. В декабре всем партнерам мистера Пендрила стало известно о том, какой путь выбрали вы, они узнали и о ваших выступлениях в Дерби – их человек сумел в итоге проследить ваш путь от Йорка. Несколько дней назад мистер Уайт сообщил об этом джентльмену, у которого служила Нора, поскольку тот напрямую о вас спрашивал. Супруга и мать джентльмена настаивали на такой информации, поскольку их попытки разговорить Нору и узнать о ее сестре не увенчались успехом. Вы знаете ее: уклончивость – главный для нее способ избежать тяжелых разговоров, а лгать она совершенно не умеет.
В тот же день эти две дамы вызвали Нору и заявили, что знают: ее сестра дает публичные представления под вымышленным именем, переезжая из города в город. Они обвинили Нору в этом, несмотря на ее безупречное поведение. Они заявили, что она может оставаться в доме, если даст слово никогда не принимать вас, не разговаривать при встрече на улице. Ваша сестра категорически отказалась, поскольку сочла это предательством по отношению к вам. В итоге произошла ссора, и в тот же вечер она покинула дом.
Не хочу расстраивать вас, представляя это катастрофой. Норе там было не так хорошо, как я надеялась. Мне трудно представить столь злых и упрямых детей, да и мать джентльмена оказалась тяжелым человеком. Наверное, для Норы даже лучше было уйти оттуда. Однако вред для нее этим не ограничивается, ваш путь, как бы достойно вы себя ни вели в частной жизни – а в этом я не сомневаюсь, – будет постоянно возбуждать подозрения у почтенных людей. Я уже немало пожила на свете и могу сказать: девять из десяти англичан не проявят ни понимания, ни сочувствия. Следующий наниматель Норы может получить ту же информацию и повести себя аналогичным образом.
Прошу вас задуматься об этом. Дитя мое, я не пытаюсь упрекать вас и не хочу быть к вам несправедливой. Но я очень переживаю за вашу сестру. Если бы вы вернулись, Магдален, если бы доверились мне, я была бы рада принять вас.
Остаюсь вашим верным другом,
Гарриет Гарт
V
От Фрэнсиса Клэра к Магдален, июнь
Шанхай, Китай, 23 апреля 1847 г.
Дорогая Магдален,
я откладывал момент, чтобы сесть за это письмо, поскольку пребываю в расстроенных чувствах. Я и сейчас совершенно разбит, но дальше тянуть невозможно. Представление о чести помогает мне преодолевать боль.
Мои перспективы в Китае рухнули. Фирма, с которой меня заставили подписать контракт, сначала доставила меня сюда, словно тюк с товаром, а потом долго испытывала мое терпение серией мелких унижений. Из уважения к себе я вынужден уволиться, так как меня здесь недооценивают. При сложившихся обстоятельствах возвращение в Англию для меня немыслимо. Моя страна слишком жестоко использовала меня, и я не хочу больше видеть ее. Мне предложили отправиться на борту коммерческого судна, чтобы попробовать свои силы в независимой торговле. Что ждет меня впереди, не знаю. Я странник и изгнанник, целиком по вине других. И я гордо отрекаюсь от недостойных.
