Рекс Стаут - Знают ответ орхидеи (сборник)
Я мысленно поставил им высокие оценки за безукоризненное поведение. Вне всякого сомнения, им не терпелось услышать, какие новости я принес, но они не набросились на меня с расспросами.
Усевшись, я сказал, глядя в их полные ожидания глаза:
– Никакого ответа на мой стук. Так что придется повторить попытку. А тем временем давайте поедим.
– Я не могу есть, – устало произнесла Кэролайн.
– Настоятельно рекомендую не морить себя голодом, – покачал я неодобрительно головой. – Вовсе не обязательно заказывать обед из трех блюд. Как насчет сэндвичей с осетриной и куска дыни? Здесь все это можно получить. Потом я попробую еще раз. А если опять не получу ответа, тогда мы обсудим, как быть дальше. Не будете же вы торчать здесь всю ночь?
– Он может вернуться, – высказал предположение Обри, – и тут же снова уйти. Так не разумнее ли вам подождать его наверху?
– На голодный-то желудок? – Я был непреклонен. – И я могу поспорить, что миссис… Как мне вас называть?
– Ох, зовите меня просто Кэролайн.
– Готов поспорить, что вы толком не ели целую неделю. Поскольку вам потребуются силы и энергия, разумнее хорошенько заправиться.
Эти полчаса дались мне с трудом. Она что-то поклевала. Обри сжевал сэндвич с индейкой и кусочек сыра. Кэролайн плохо удавалось скрывать свое мнение обо мне, свинье бессердечной. И отношение Обри с каждой минутой тоже делалось все очевиднее.
Время тянулось медленно и уныло. Когда моя кофейная чашка опустела, я велел им оставаться на месте, а сам прошел по коридору до дальнего мужского туалета и заперся там на тот случай, если здесь вдруг появится Обри. Проторчав в уборной с четверть часа, я вернулся в бар.
– Там никого нет, – сообщил я им. – Я позвонил мистеру Вульфу. У него появилась идея, и он хочет вас немедленно видеть. Поехали.
– Нет! – заявила Кэролайн.
– Зачем? – требовательно спросил Обри.
– Послушайте, – рассердился я, – когда у мистера Вульфа появляется идея и он желает ее мне изложить, я молча повинуюсь. Так что я еду. Вам предлагается выбор: либо оставайтесь здесь и мучайтесь, либо поезжайте со мной. Решайте сами.
По выражению их лиц легко угадывалось, что они уже принимают Ниро Вульфа за жулика, а меня – за недотепу и пустомелю. Но поскольку разорвать договор и пуститься на поиски нового детектива или юриста они были еще не готовы, то поневоле смирились.
Обри заплатил по счету, и мы вышли из бара. В коридоре я свернул налево и направился к боковому выходу, чтобы не светиться в главном вестибюле. К тому времени администрация отеля уже должна была отреагировать на анонимный телефонный звонок Фрица в полицию. Из услышанных мною разговоров я понял, что чету Обри знают в «Черчилле». Швейцар, вызывавший для нас такси, назвал их по имени.
Дверь в наш дом-офис я отпер своим ключом и, заперев, предусмотрительно накинул на нее цепочку. Когда я проводил супругов через прихожую в кабинет, мои часы показывали уже 8.35, так что мне все же не удалось немного дотянуть до обусловленного Вульфом срока.
Вульф вышел из столовой, расположенной напротив кабинета, и остановился на пороге, ожидая, пока мы не пройдем в кабинет, чтобы замкнуть процессию. Он был темен лицом, как кофе, который потягивал из чашки. Подойдя к письменному столу и с трудом втиснувшись в огромное кресло, он ворчливо произнес:
– Садитесь, пожалуйста.
Но наши клиенты остались стоять. Обри требовательно спросил:
– Что еще за великая идея вас осенила? Во всяком случае, так утверждает Гудвин.
– Будьте добры, садитесь, – холодно повторил Вульф. – Я привык смотреть в глаза людям, с которыми разговариваю. Особенно когда подозреваю, что они пытаются поставить меня в затруднительное положение. Шея у меня не резиновая. – Тон его явно свидетельствовал, что обеспокоен он отнюдь не пустяками.
Кэролайн скользнула к красному кожаному креслу и присела на самый краешек, Обри опустился в желтое кресло и посмотрел в лицо Вульфу.
– Так вы кого-то подозреваете? – спросил он спокойно. – Кого и в чем?
– Я думаю, что один из вас сегодня видел мистера Карноу и имел с ним разговор. Возможно, вы оба.
– Откуда вы это взяли?
– Не спешите. Только от вас самих зависит, объясню ли я вам все и как скоро это сделаю. Конечно, ожидать полнейшей откровенности было бы наивно. Но, по меньшей мере, вы должны были бы сообщить мне основные факты, коль скоро поручили такое дело. Когда и где вы виделись с мистером Карноу? И что при этом было сказано?
– Я с ним не встречался, как уже говорил вам, – рассердился Обри. – Не понимаю, почему вы задаете мне такой несуразный вопрос?
Вульф повернул голову к Кэролайн:
– В таком случае с ним встретились вы, мадам?
Кэролайн во все глаза смотрела на Вульфа, брови ее сошлись на переносице.
– Вы предполагаете, что я видела своего… что я сегодня виделась с Сидни Карноу?
– Именно так.
– Нет, я его не видела. Ни сегодня и ни в один из этих дней. Вообще не видела. И хочу знать, на чем вы основываете свое предположение?
Вульф уперся локтями в ручки кресла и уставился на нее таким пронзительным взглядом, что любой на ее месте перепугался бы. Но она не отвела глаз. Тогда он повернулся направо и точно таким же взглядом наградил Обри. Но и тот не смутился.
И тут к нам в дверь позвонили. Фриц колдовал на кухне, так что пришлось мне идти в прихожую, щелкнуть выключателем, чтобы зажечь свет на крыльце, после чего осмотреть незваного гостя сквозь стекло, прозрачное только изнутри. Увиденное заслуживало восхищения.
Сержант Пэрли Стеббинс из манхэттенского отдела по расследованию убийств, знавший об особенностях нашего стекла, не старался принять внушительную позу. Он спокойно стоял, вытянувшись во весь свой внушительный рост, на расстоянии фута от двери. Полицейский офицер при исполнении.
Я приоткрыл дверь и заговорил через двухдюймовую щель, ширина которой определялась длиной нескинутой цепочки:
– Привет! Честное слово, офицер, это не я, ей-богу!
– О’кей, остряк. – Его глубокий бас звучал, как всегда, немного хрипловато. – Раз не ты, я, так и быть, тебя не трону. Впусти-ка меня!
– Зачем?
– Там все объясню. Или ты воображаешь, что я стану разговаривать с тобой сквозь эту проклятущую щелку?
– Именно на это я и рассчитываю. Стоит мне распахнуть дверь, как ты тут же отпихнешь меня в сторону и ворвешься в кабинет мистера Вульфа. А он и без того в дурном настроении. Да и у меня оно не лучше. Даю десять минут на то, чтобы ты обдумал свою речь. Впрочем, хватит и десяти секунд, одна-два-три-четыре…
Стеббинс прервал меня:
– Ты только что был в отеле «Черчилль». Уехал оттуда на такси полчаса назад вместе с Полом Обри и его женой. Где они? Ты привез их сюда?
– Могу я называть тебя просто Пэрли? – спросил я.
– Вот чертов клоун!
– Хорошо, не хочешь – не буду. После стольких лет знакомства тебе следовало бы лучше во мне разбираться. Восемьдесят семь целых и четыре десятых процента людей, включая частных сыщиков, быстро отвечают на неделикатные вопросы полицейских по трем причинам: из страха, вследствие незнания собственных прав или из желания выслужиться. Ничего из этого на меня не похоже, не так ли? Приведи мне хоть один довод, почему я должен отчитываться перед тобой в моих поступках или поступках моих возможных компаньонов. Только постарайся, чтобы он звучал убедительно.
Стеббинс молчал, видимо обдумывая ответ.
А я, подождав секунду, добавил:
– И можешь со мной не деликатничать. Ведь ты работаешь в отделе по расследованию убийств. Так что я прекрасно понимаю: кого-то опять пришили. Так кого же?
– А ты как думаешь?
– Я не собираюсь гадать. Чего доброго, попаду нечаянно в точку и окажусь в затруднительном положении.
– Хотелось бы мне быть рядом, когда это случится… Сегодня днем у себя в номере отеля «Черчилль» убит мистер Сидни Карноу. Ранее считалось, что он погиб в Корее. Совсем недавно он возвратился оттуда живым и невредимым и узнал, что его жена успела выйти замуж за Пола Обри… Можно подумать, я сказал что-то новое для тебя.
Он не мог видеть меня через узкую щелочку, поэтому я не беспокоился о выражении своего лица.
Я спросил:
– Карноу убит?
– Вот именно. Ему выстрелили в затылок.
– Так ты говоришь, что я знал об этом?
– Я этого не утверждаю. Но ситуация тебе известна, раз ты находился в баре «Черчилля» в обществе Обри и этой женщины. Мне нужны они оба, и сейчас же. Они здесь? Если не здесь, то где же?
– Понятно, – заговорил я рассудительно. – Должен признать, что приведенный тобою довод мне представляется убедительным… Обожди немного, я схожу и посмотрю.
Я запер дверь, вернулся в кабинет, взял со стола листок бумаги и написал: «Это Стеббинс. Говорит, К. убит. Нас видели втроем на выходе из отеля. Стеббинс спрашивает, здесь ли они, а если нет, то где?»
