Лео Брюс - Дело для трех детективов

ГЛАВА 31

Именно в этот напряжённый момент в комнату вошёл доктор Терстон.

— Я надеюсь, — спокойно сказал он, — вы закончили своё обсуждение. Вы ещё не произвели арест, сержант?

— Ещё нет, сэр.

— Дело в том, Терстон, — сказал Сэм Уильямс, — что у этих джентльменов небольшое расхождение во мнениях.

Терстон выглядел озадаченным. Очевидно, ему было трудно это понять или, по крайней мере, в это поверить.

— Но… но разве вы не обнаружили, кто виновен? — устало спросил он.

— Да, ну, это... — Уильямс был явно в затруднительном положении. Наконец он повернулся к сержанту Бифу. — Послушайте, сержант, в конце концов, вы представляете закон, и произвести арест — это ваша обязанность. Вы услышали всех этих джентльменом. А что об этом думаете вы сами?

Сержант Биф обвёл взглядом всех трёх детективов с явным восхищением:

— Знаете, что я об этом думаю? Я думаю, то, что эти джентльмены нам рассказали, — это замечательно. Замечательно! Я никогда не думал, что такое возможно, что человек может быть таким умным. И они учли все детали! Это было замечательно, сэр, и просто приятно слушать. Я никогда не забуду сегодняшнего вечера. Будет, что рассказать внукам. И подумать только: именно мне выпало счастье всё это услышать! — Его глазки, обычно немного мутноватые, сейчас пылали искренним восхищением.

— Сейчас дело не в этом, — холодно сказал Уильямс. — Что мы должны сделать — так это решить, кто виновен, и арестовать его.

— Ах, да, — согласился сержант Биф, — Я об этом забыл. Я знаю, конечно, кто это сделал. Но это всё пустяки. Да я ведь никогда не смог бы сочинить такие истории, как у них, даже если бы мне заплатили, сэр. Они замечательны.

— Ну, сержант, в течение долгого времени вы говорили, что знаете, кто виновен. Не расскажете ли нам свою теорию?

— У меня нет теории, сэр. И перед лицом этих джентльменов я и не осмелился бы сказать, что есть. Я просто не смог бы выразить всё это такими прекрасными словами, хоть сулите мне золотые горы.

— У вас нет никакой теории? Но мне казалось, вы говорили, что знаете, кто это сделал?

— Так и говорил. Но это пустяки сэр. После того, что мы услышали сегодня вечером….

— Но ради Бога, сержант, расскажите же нам, что вы знаете.

— Ну это действительно слишком просто, сэр. Мне не хотелось бы вас сейчас разочаровывать.

— Начинайте. У убийцы был сообщник?

— Да, был. Даже два.

— Два? Вы собираетесь арестовать этих сообщников?

— Не могу этого сделать, сэр.

— Почему нет?

— Потому, что один из них мёртв, а другой не сознавал, к чему всё это приведёт.

— Мёртв?

— Да. Видите ли, это действительно началось тогда, когда вы заговорили о литературных убийствах перед тем, как пойти есть. — Лорда Саймона передёрнуло от этого слова. — И мне бы очень хотелось знать, кто затеял этот разговор.

Внезапно я вспомнил. Это был Терстон.

— Между прочим, — сказал я, — хотя теперь это и не важно, я вспомнил. — Я повернулся к доктору Терстону. — Вы, вероятно, помните, доктор? Вы обратились ко мне и спросили, читал ли я в последнее время какие-нибудь хорошие истории про убийства. Конечно, всё это глупо. Но, оказывается, я помню.

Доктор Терстон терпеливо улыбнулся:

— Я? Очень может быть. Не могу вспомнить.

— Так или иначе, какое это имеет отношение к делу? — спросил Уильямс.

— Через минуту вы всё поймёте. Итак, доктор Терстон начинает разговор об убийцах и о том, всегда ли удаётся их поймать. И мистер Норрис говорит, что не пишет детективов и подобных вещей, потому что они далеки от жизни. И так далее. И пошло-поехало.

— Ну?

— Хорошо. Когда миссис Терстон идёт наверх, доктор Терстон идёт в свою комнату и переодевается. Затем, после того как мистер Стрикленд выходит из её комнаты, доктор проскальзывает туда. «Слушай, — говорит он, — у меня есть прекрасная идея для розыгрыша. Давай, разыграем для них сегодня вечером убийство и посмотрим, смогут ли они узнать, в чём тут дело!» — «О чём ты говоришь, дорогой?» — спрашивает она. Она всегда была немного глуповатой, и её можно было легко убедить в чём угодно.

В этот момент встал Уильямс.

— Это нелепо, — произнес он. — Биф, мы больше не допустим подобной ерунды. Всё это слишком болезненно для доктора Терстона. А теперь...

— Mais non! — воскликнул месье Пико. — Позвольте доброму Бёфу продолжать! Это начинает становиться интересным!

Биф продолжил.

— Долго ли, коротко ли, он её убедил. «А теперь я объясню тебе, что делать, — сказал он. — Когда пойдёшь ложиться спать, не раздевайся, но запри дверь и закрой окно. Затем возьми эту бутылку с красными чернилами и вылей их на подушку. Возьми помаду и нарисуй на горле большой шрам. Затем закричи, как будто тебя режут, понятно? Мы прибежим и взломаем дверь, а затем посмотрим, что скажут они — можно ли совершить убийство, чтобы оно осталось безнаказанным, поскольку нет объяснения, как преступник ускользнул?! Понятно?» — спрашивает он, и она говорит: «О’кей». Тогда он говорит: «Знаешь что, я лучше вытащу эту лампочку, иначе они смогут увидеть, что ты не убита по-настоящему». Он так и делает и выбрасывает её из окна.

— Тогда почему на стекле не было никаких отпечатков пальцев? — спросил я. Я думал, что это разобьёт его теорию, поскольку, очевидно, Терстону не было необходимости надевать перчатки.

— Почему нет? Ведь лампочка горела и была горячей. Поэтому естественно, что он достал платок, когда за неё брался. Понятно?

Я понял и начал немного нервничать. Вдруг этот неуклюжий полицейский нагромоздит столько ерунды, что она станет похожа не доказательства? Было неловко, что Терстону придётся затем оправдываться.

— Ну продолжим. Он говорит миссис Терстон: «Когда они будут у нас на крючке, мы скажем им, что это была только шутка, понимаешь? Только не двигайся, пока я не подам знак. Нам не нужно, чтобы всё кончилось слишком быстро». И она соглашается. Я лично знал леди. Она всегда была немного ребячливой. Немного попритворяться — это было вполне в её духе. Она думала, что всё завершится весёлым розыгрышем, бедная леди.

Затем именно она, должно быть, подумала ещё об одной вещи. «Предположим, что кто-то бросится вниз и позвонит в полицию, — сказала она. — Этого нам не надо, не так ли?» А он говорит: «Ага, это мы устроим. Знаешь что, я сейчас спущусь вниз и перережу телефонный провод, тогда никто не сможет позвонить!» Затем он идёт, делает, как сказал, и мы видели результат.

Затем вы все идёте вниз к столу, и миссис Терстон несколько возбуждена, поскольку, несмотря на то, что её ранее шантажировал этот Столл, она знает, что он уже пакует вещи и через пару недель исчезнет, а кроме того, есть ещё и этот розыгрыш, и она довольна как ребёнок. Она, вероятно, периодически посматривала на мужа с видом заговорщика и думала о том, как разыграет вас всех.

Затем мистер Стрикленд пошёл спать, и вскоре после него мистер Норрис, а затем ушёл и викарий. К нему мы вернёмся несколько позже. И в одиннадцать, как обычно, миссис Терстон встаёт, чтобы идти спать. Открыв дверь, она видит, что там стоит Столл, облокотясь на туалетный столик, и нюхает табак. «Что вы тут делаете?» — спрашивает она, хотя прекрасно понимает, что он явился за двумястами фунтами стерлингов. Но она не тратит времени на пустые споры, даёт ему деньги, чтобы он поскорее ушёл, а затем начинает готовиться к своей роли.

Бедная леди! Она, должно быть, весело смеялась, не зная, что готовит для себя самой. Она берёт бутылку с красными чернилами и выливает их на подушку (так же, как школьник, который хочет выйти из класса, льёт их немного на платок, а затем жалуется на кровотечение из носа). Затем она наносит на горло ужасный шрам и запирает дверь сверху и снизу. Теперь она думает, что всё готово, ложится на кровать и издаёт три самых ужасных крика, на какие способна. Затем она закрывает глаза и ждёт, что произойдёт дальше.

Вы знаете, что произошло. Первым на сцене появляется мистер Норрис, потому что его ничто не задержало. Затем — выкрикивающий имя жены доктор Терстон мистер Уильямс и мистер Таунсенд. Начинают ломать дверь. Вы спросите, а что делают остальные? У двух из них есть некие неотложные дела, которые необходимо проделать до того, как высунуть нос из своей комнаты. Есть мистер Стрикленд с бриллиантовым кулоном, полученным от миссис Терстон перед обедом и открыто лежащим на его туалетном столике. Он должен спрятать драгоценность, прежде чем открывать дверь. И есть Столл с двумя сотнями миленьких банкнотов, и он не может сбежать вниз, прежде чем они будут уютно устроены где-нибудь в укромном месте. Затем шофёр. Не забывайте, что он был вызван в комнату миссис Терстон тем вечером. Я не удивлюсь, узнав, что он спускался по лестнице, направляясь туда, когда услышал ужасные крики, потерял голову и метнулся назад в свою комнату. Через минуту он, конечно же, побежал вниз. Что-то в этом роде.